Арина Ларина - Коктейль под названием «муж»
Когда у брошенной женщины появляется цель, ей становится легче. По крайней мере, поток мыслей делится на две половины, лишь одна из которых омывает утес под скорбным названием «Муж бросил». Зато вторая конструктивно и целеустремленно несет вперед, возможно, к новой жизни. Тогда и русло первой реки со временем может высохнуть.
Заловив Людвига по пути в столовую и оттеснив его бюстом в угол, Маша поинтересовалась:
– Людвиг, я тебе нравлюсь?
– Ну-у-у, – задумчиво протянул гений, скосив глаза на ее грудь. – Ты приятная девушка.
– Во всех отношениях?
– Во всех, – осторожно согласился гений.
– И что дальше?
– А что, должно быть еще что-то дальше? – заволновался Людвиг, жалобно посылая коллегам призывные взгляды из-за Машиного плеча. Но коллеги с делано независимым видом сновали мимо, локаторами настроив уши, и при этом незаинтересованно глядя в сторону. На помощь никто не спешил.
– Вот. Наконец-то мы пришли к консенсусу. Дальше ничего быть не должно! – обрадовалась Маша. – Иначе как честный человек ты должен будешь жениться.
– Ты же замужем!
– Я разведусь, – пообещала она.
– Не надо.
– Тогда сделай одолжение, объясни коллегам, что между нами ничего нет, а то меня напрягает всеобщее внимание! Может быть, я личную жизнь хочу устроить, а тут ты, как табличка «зарезервировано» на ресторанном столике. Будь любезен, верни все как было.
– Я же ничего с тобой не делал, – проныл Людвиг. – Чего возвращать-то?
– Общественное мнение возвращать вспять. Скажи всем, что я не ответила тебе взаимностью.
– Но они все считают, что мы с тобой… И Копейкина начала ревновать.
– Копейкина? Да плевать мне на Копейкину!
– А мне не плевать! – запальчиво взвизгнул Людвиг.
– Так ты нарочно? – Маша плотнее притиснула его к стене. – Я думала, это роковое стечение обстоятельств, а тебе, паразиту, надо было, чтобы Светка поревновала?!
– Тебя это не касается!
– Как же не касается, когда весь офис обсуждает мою несуществующую личную жизнь?
– Разговариваете? – Света Копейкина собственной персоной спускалась по лестнице к месту действия.
– Да так, – Людвиг попытался принять независимую позу, но места для маневра было слишком мало, и он чуть не свалил Машу. Оттолкнуть ее он стеснялся, поскольку под руками была сплошная грудь, браться за которую было страшно.
– Я его поймала, – порадовала Копейкину Маша. – Для тебя. Брать будешь?
– Буду, – машинально кивнула Света.
– На, – Маша отлепилась от багрового Людвига и проникновенно объявила: – Совет вам да любовь! Я за вас так рада.
– Что это значит? – отмерла психолог. – Людвиг?
– Он хотел тебя куда-нибудь пригласить, а вчера тренировался на мне, – пояснила Маша. – Крайне закомплексованный юноша. Просто клад для диссертации, если ты таковую задумаешь. Представляешь, Свет, у него книга, у тебя кандидатская! Полное совпадение интеллектуального уровня и интересов.
С этими словами Маша направилась в столовую, провожаемая обалделым взглядом двух пар глаз. Света с Людвигом нахохлились в углу, как два филина, разбуженных в неурочный час.
Вечером ноги сами принесли Машу в родительскую квартиру. Несмотря на то что в салоне из нее сделали писаную красавицу, вернув уверенность в себе, домой всю эту красоту нести не хотелось.
Двери открыл неизвестный мужик в папином халате. Последовала немая сцена, причем Маша молчала, впав в крайнее изумление, а мужчина просто терпеливо ждал, пока она отомрет.
Наконец, ждать ему надоело, и он поторопил визитершу:
– Вы агитировать пришли или продаете что-то?
– Купите бублики, гоните рублики, – одурело пробормотала Маша, соображая, может ли вор для усыпления бдительности переодеться таким образом.
– Какие бублики? – «халатоносец» недовольно потер переносицу и пожал плечами, намереваясь захлопнуть дверь.
– Мама! – крикнула Маша, пытаясь протиснуться внутрь.
– Девушка, я сейчас милицию вызову, – рассердился мужик, прилипнув к косяку и перекрыв доступ в родительское гнездо.
– В чем дело? – недовольно поинтересовалась Диана Аркадьевна, выплывая в коридор в… Нет, у Маши даже не нашлось подходящего слова, чтобы обозначить полупрозрачный кусочек тряпочки, прикрывавший маменьку. Никогда раньше она не замечала, насколько потрясающая у родительницы фигура для ее возраста.
«Надо за собой следить, пока не поздно, – грустно подумалось Маше. – Или уже поздно и не для кого? Хотя вон выясняется, что с уходом мужа жизнь не заканчивается и кислород продолжает поступать. Женщине всегда есть для кого стараться. Хотя бы для зеркала».
– Вот тут девица ломится. Я подумал, вдруг она твоя соседка, поэтому хамить не стал на всякий случай.
– Какая предусмотрительность, – съязвила Маша. – Войти можно?
Мама пребывала в смятении, и Маша остро пожалела, что приперлась без приглашения. Родители тоже имеют право на личную жизнь и уединение, поэтому к ним, как и к знакомым, следует приходить если не по приглашению, то хотя бы с предупреждением.
– Это кто? – нахмурился кавалер. А это был именно кавалер, сомневаться не приходилось – форма одежды соответствовала как раз такому выводу.
«Вот попала, – расстроилась Маша. – Неудобно как вышло».
Тем не менее что-то внутри нее, вероятно – дух противоречия, не желало сдаваться.
– Маша, деточка, проходи, конечно, – наконец-то сообразила мама, втянув дочь в квартиру, пока на шум не вылезли соседи. Дом был вполне приличным, они специально при обмене несколько лет назад подыскивали не столько квартиру, сколько окружение. Соседи-маргиналы, коммуналки, заплеванные лестницы с наскальной живописью остались в прошлом.
– Это Олег, – замялась мама. – Мой знакомый.
«Еще бы ты пускала в дом незнакомых», – мысленно сострила дочь, замешкавшись в поиске тапочек.
– Он давно знакомый или малознакомый? – прокряхтела она, увлекшись поиском сменной обуви.
– Диана, и все-таки, – уязвленным тоном закапризничал мужчина. – Она кто?
– Я – старшая сестра Дианы Аркадьевны, – хрюкнула Маша, проехавшись по оппоненту высокомерным взглядом.
«Вот гад, в папином халате и чувствует себя тут хозяином. А тапочки новые. Ишь ты. Интересно, он тут давно или мимо шел?»
Смириться с наличием у мамы кавалера никак не получалось. Вся ее сущность противилась этому, казалось бы, закономерному факту. Сама Маша позволила себе максимум небольшой флирт с Бартемьевым, и то – без последствий. Хотя ее-то муж пока не бросил. Вернее, не озвучил свое решение и не отбыл в неизвестном направлении. А мама права – надо устраиваться, пока деньги не кончились. Материально зависимая женщина любому мужчине всегда кажется обузой, хотя любая обеспеченная и избалованная потом даст фору проигнорированной скромнице и станет не просто обузой, а финансовой прорехой в семейном бюджете. И не просто прорехой, а пробоиной, как на «Титанике». Но предусмотрительные кавалеры, желая обезопасить себя от брака по расчету, ищут если не ровню, то хотя бы не Золушку, которая после свадьбы норовит не только въехать во дворец с отцом-лесником, но и прописать туда мачеху, сестер и даже мышей с тыквой.
