Я держу тебя (ЛП) - Уильямс Стейси

Я рассказываю ей о том, что тот разгоряченный парень не охладился после нашего последнего разговора о его поведении, и через несколько минут она снова засыпает. Я смотрю на детей и снова перевожу взгляд на Мэгги, прежде чем опустить голову, понимая, как я счастлив быть дома. Огромная часть меня напугана тем, насколько я привязываюсь к этой семье. Это как сон, и в любой момент я могу проснуться и обнаружить, что они никогда не будут моими.

Глава 25

МЭГГИ

Каждый вшитый маленький золотой отражатель переливается в послеполуденном свете, льющемся через единственное окно нашей гардеробной. Моё отражение смотрит на меня в антикварном зеркале во весь рост, и я оттягиваю ворот шершавого золотого материала.

Я ненавижу подобные платья. Дело не в этом платье. Это платье великолепно. Это приталенное макси — платье с высоким воротом и короткими рукавами, переходящими в глубокий вырез на спине, который доходит почти до ягодиц. Платье изысканно элегантное, в нём Симона выглядит как богиня. Оно прекрасно, но мой невысокий рост не отдает ему должного.

Я хотела бы, как Лив, чувствовать себя принцессой, но в таких платьях я задыхаюсь и хочу вылезти из него. Было время, когда я носила подобное платье и чувствовала себя взрослой и красивой, но это был поворотный момент. Момент, когда я больше не была невинной. Только что маленькая девочка держала маму за руку, думая, что мир хорош и добросердечен, а в следующую секунду меня окутала тьма, показывая мне уродство и суровость жизни.

Я снова оттягиваю шею и проверяю свой телефон. Я ожидала сообщения от Шейна о том, что он здесь, но по — прежнему ничего. Что — то в осознании того, что он здесь, помогает мне легче дышать. Его спокойное, сильное присутствие придает мне уверенности, и сегодня мне это нужно.

За последние пару недель я почувствовала, что мы начали входить в привычный ритм. После того, как мы переболели гриппом или что у нас там было, что — то изменилось между Шейном и мной. Мы стали друзьями, которые живут вместе всю жизнь. Мы живем вместе, проводим вместе дни, спим вместе. Я делилась с ним личными вещами, и он поддерживал меня и заботился. Впервые за столь долгое время я не чувствую себя одинокой, и я надеюсь, что Шейн чувствует то же самое.

— Привет, — Симона подходит и встает рядом со мной, поправляя свои длинные темные кудри. — Ты в порядке? Ты нервничаешь.

— Да. Я в порядке. Я просто…взволнована, — вру я, глядя на Кармен, которая стоит рядом со своей мамой и моргает как сумасшедшая, чтобы не потекла тушь, пока они завершают её прическу и макияж. Она такая прекрасная невеста, и мне приходится отвести взгляд, когда острая боль пронзает меня из — за момента, которого у меня никогда не будет.

Мне нужно взять себя в руки, потому что смотреть, как она идет к алтарю со своим отцом, будет как нож в свежезажившей ране. Это не то, что я хочу чувствовать сегодня. Я хочу быть счастлива за одну из моих самых лучших подруг. Я так счастлива за неё и Джона. У них будет удивительная совместная жизнь, и я благодарна, что могу быть частью этого. Однако, я не могу не скорбеть обо всём, что связано с сегодняшним днем, чего у меня никогда не будет.

Я снова проверяю свой телефон. От Шейна ничего, но у меня есть голосовое сообщение от моего адвоката, и, учитывая, что сегодня суббота, я знаю, что это плохие новости. Я закрываю глаза и делаю ещё один глубокий вдох, когда кто — то заглядывает в дверь.

— Около пяти минут, дамы.

Я обнимаю Кармен, заставляя себя забыть о несбывшихся мечтах и вещах, которые я не могу контролировать.

— Не думаю, что когда — либо видела более красивую невесту.

Она сжимает меня в объятиях.

— Ты в порядке?

В моём горле встаёт комок, но я быстро проглатываю его. Сегодня нет места слезам, и Кармен заслуживает моего полного внимания.

— Свадьбы — это эмоциональные американские горки.

— И не говори. Не думаю, что я так много плакала с тех пор, как объявили, что ‘Gilmore Girls’ заканчиваются. Джон взбесится, когда увидит, в каком я беспорядке.

Мы смеёмся и забираем наши букеты.

— Не — а. Тебе придется отдать ему свой носовой платок, когда он тебя увидит. Поверь мне.

— Давайте, девочки, — говорит Симона своим лучшим голосом примадонны. — Время шоу.

∞∞∞

Я выдержала церемонию, пролив всего две слезинки и по очереди вглядываясь в каждое лицо, надеясь, что это лицо Шейна. Я делала медленные, успокаивающие вдохи, пока Кармен шла по проходу, и пока они произносили клятвы, и у меня, чёрт возьми, получилось.

Я беру под руку брата Кармен, готовая бежать на вечеринку и всё ближе к тому, чтобы снять это платье. Я всё ещё жду Шейна, и это голосовое сообщение висит у меня над головой, как гильотина.

Пока жених и невеста приветствуют своих гостей, я вскальзываю проверить свой телефон.

ШЕЙН: У меня не получится прийти. Была плохая игра. Прости. Увидимся дома.

Слёзы снова наворачиваются на глаза, но на этот раз я сдерживаю их. Я хотела, чтобы он был здесь. Я хотела его уравновешенности и подшучивания. Я хотела, чтобы он отвлек меня от всего тяжелого и ненадолго вернул мои мысли в русло легкости и веселья.

Мои пальцы нависают над буквами, чтобы напечатать что — нибудь вроде "Я понимаю", но прямо сейчас я этого не понимаю. Я не понимаю. Он сказал мне, что будет здесь, и, хотя у него был тяжелый день, не только у него он был тяжелым. Я понимаю, что он ничего не знает о том, что творится у меня в голове или что я чувствую, но он сказал мне, что будет здесь. Я рассчитывала на него и хотела, чтобы он был здесь.

Я закрываю чат и минуту расхаживаю взад — вперед, готовясь к тому, что, как я знаю, скорее всего, находится в голосовой почте. Я не хочу это слушать, но, как и в случае с сегодняшним днем, этим платьем и всем тем горем, что бурлит во мне, игнорирование этого ничего не изменит.

Я останавливаюсь перед окном, где последний свет уходящего дня скрывается за горизонтом. Я нажимаю кнопку воспроизведения, подношу телефон к уху и закрываю глаза. Я не думала, что это может быть хуже, чем иск Клиффа и Джоан об опеке над детьми, но это хуже.

Мой желудок опускается и тут же подскакивает обратно, я не ощущаю ничего, кроме вкуса желчи. Я кладу телефон на подоконник, на который опираюсь руками, пытаясь сделать вдох, но мои легкие не принимают его.

— Эй, вот и ты, — входит Симона, но я не могу обернуться или напустить на себя храброе выражение лица, которое было на мне весь день. Не сейчас. — Эй, ты в порядке? Что случилось? — она подходит ближе, и я чувствую её руку на своем плече.

— Я получила голосовое сообщение от моего адвоката. Они подают на меня в суд за право опеки… — я задыхаюсь. — Но…им нужна только Лив, — мой голос срывается, и я пытаюсь проглотить всё это дрожащими губами. Я не могу даже думать об этом. Я не могу думать о том, насколько ужасны эти люди и как ни один судья не мог понять этого, основываясь на этом.

Симона заключает меня в объятия.

— Что я могу сделать?

Я качаю головой и просто обнимаю её. Я зла. Меня подташнивает.

— Как они могли это сделать? — спрашиваю я, зная, что не дождусь ответа.

— Я не знаю, милая.

Я отстраняюсь, понимая, что мне нужно держать себя в руках.

— Ни слова Кармен. Не сегодня.

— С тобой всё будет в порядке остаток вечера? Где Шейн? — спрашивает она, как будто каким — то образом знает, что он мне нужен.

— Я возьму себя в руки, — это её день, и я не буду привносить в него свою драму. — Шейн не приедет, так можно я поеду с тобой?

Симона хмурится, как будто она раздражена, но я знаю, что это не из — за меня, и, будучи потрясающей подругой, она ничего не говорит.

— Конечно.

Я собираю свои вещи и кидаю их в сумку, в том числе телефон. Надеюсь, что после такой суматохи я смогу отложить всё это на потом. Я хотела, чтобы Шейн был здесь и сказал мне, что мы справимся с этим вместе. Однако прямо сейчас я чувствую, что снова сталкиваюсь со всем этим в одиночку.