Хоум-ран! - Райли Грейс

— Не то слово, — сухо соглашаюсь я.

Она постукивает пальцами по рулю.

— Ну и как он в постели?

Мое лицо вспыхивает румянцем.

— Пенни!

38

Мия

Пока мы с Себастьяном идем в боулинг через парковку, я беру его за руку и слегка сжимаю ладонь. Когда он сказал мне, что Купер предложил двой­ное свидание, я подумала, что мы просто сходим в «Рэдс» или в кино. Я сто лет не была в боулинге, хотя наш местный пользуется популярностью среди студентов МакКи благодаря огромным порциям пива и тематическим вечерам.

Волноваться — просто смешно, ведь это всего лишь пара кружек пива и боулинг, но все же игнорировать рой бабочек у меня в животе я не могу. Раньше, если я куда-то ходила с парнем, это всегда было своеобразной прелюдией к сексу. Я никогда не была на настоящем свидании, таком, на котором пара проводит время вместе.

И все же у меня в рукаве припрятан козырь — играю я отлично. Главный спортсмен в нашей паре, конечно, Себастьян, но, когда дело касается боулинга, я просто ас. Эту игру любил мой дедушка, и уж он позаботился, чтобы я знала, как выбить страйк. Улыбка, блуждающая на лице Пенни, дает мне понять, что она об этом отлично помнит. Ч­то-то подсказывает мне: это была ее идея, хотя и пригласил нас Купер.

Внутри довольно просторно: кроме группки подростков у дорожки в самом конце зала, никого нет. Около бара под мерцающим светом неоновых огней стоят несколько игровых автоматов, а на стене за ними, кажется, изображен бигфут34, по какой-то необъяснимой задумке автора жонглирующий шарами для боулинга. Запах попкорна и сырного соуса, играющая из колонок давно устаревшая музыка и аккуратные ряды красно-синих ботинок навевают воспоминания. Однажды в детстве я отмечала в боулинге свой день рождения и до сих пор отлично помню, как мое розовое платье, которое так нравилось маме, в конце вечера оказалось полностью заляпано липким тортом-мороженым.

Себастьян сжимает мою ладонь.

— Мия, почему у тебя такой вид, словно мы идем в дом с привидениями?

Пенни, не в силах сдержаться, широко улыбается.

Я хмурюсь, пытаясь отдернуть руку.

— Чего?

Он держит меня так крепко, что я точно не смогу вырваться, если только не захочу разбить стеклянную витрину с кубками.

— Шучу! Ты в порядке?

— Я никогда… — Я судорожно сглатываю. — Я раньше никогда не была на свидании.

— Я знаю, — мягко говорит он. — Поэтому решил подстелить соломки, Ди Анджело. Купер хотел сразу отправить тебя на мини-гольф, но я решил, что не стоит так пугать тебя в твой первый раз. Мы, Каллаханы, дурака не валяем, когда дело касается мини-гольфа!

— И любых других игр, — вклинивается в разговор Купер. Он обнимает Пенни, дергая ее за косу. Она сильно тычет его в ребра. — «Монополия» — самая жестокая игра. Салки обычно заканчиваются тем, что мы разбиваем по меньшей мере одно окно, поэтому в них мы стараемся играть не чаще раза в год. А боулинг не такой напряженный, как бильярд, и более интенсивный, чем дартс.

Приподняв брови, я смотрю на Пенни. Она пожимает плечами.

— Честно говоря, жду не дождусь приглашения на «Монополию».

— Мне нужна поддержка, — буквально рычит Купер. — В прошлый раз Джеймс с Бекс объединились, и вся моя стратегия пошла коту под хвост.

— Ты все еще должна мне ужин в «Везувии», — напоминает Себастьян, пока мы идем к стойке администратора. Сидящий за ней паренек отрывает взгляд от экрана своего телефона и, вздохнув, неторопливо направляется нам навстречу. — Но пока что мне хватит и этого.

— Если от этого тебе станет легче, — уже намного более спокойным тоном говорит Купер, — то я до встречи с Пен тоже никогда не был на свидании.

— Я составила для тебя список тем, которые можно обсудить с парнем, — с лукавой улыбкой сообщает Пенни. — Не забудь расспросить его об интересах.

— Я тебя сейчас пну, — предупреждаю я.

Она хохочет.

— Вы возьмите ботинки, а мы сходим за пивом и начос.

Оставшись наедине с Себастьяном, я испытываю неловкость, и это до нелепости смешно, ведь последние несколько недель мы часто были только вдвоем. При мысли о том, что мы теперь в отношениях — он мой парень, а я его девушка, — мне становится жарко: пожалуй, я могла бы голыми руками разжечь огонь. Еще я немного возбуждена: это, конечно, хороший знак, но ощущается как-то по-новому. Я будто чувствую намек на некие обязательства, а такого со мной еще никогда не случалось.

Будто зная, о чем я думаю, Себастьян притягивает меня для поцелуя, его ладонь — на моей пояснице.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — шепчет он.

Я поправляю одежду. После того совместного обеда Пенни убедила меня пройтись с ней по магазинам, и в итоге я, не сдержавшись, купила темно-синий топ на бретельках, с вышивкой по низу. Я надела его сегодня с черными джинсами и кожаной курткой (которую мне подарил Себастьян) и знала, что выгляжу хорошо, но теперь, услышав от него комплимент, заливаюсь румянцем.

Я наклонюсь к нему и тихо шепчу на ухо:

— Это ты еще белье не видел.

Его рука обхватывает мое запястье, большой палец мягко поглаживает кожу.

— У меня есть шанс взглянуть украдкой? — мурлычет он.

От его сладковатого цитрусового аромата у меня кружится голова. Мы все-таки на двой­ном свидании с нашими лучшими друзьями, и мне следует расслабиться и получать удовольствие от вечера. Я целую его, вздрагивая, когда он кладет ладони мне на бедра.

— Ни единого, — лепечу я в ответ. — Но если ты будешь хорошо себя вести, то сможешь увидеть меня в нем ночью.

— Предлагаю добавить азарта, — говорит он. — Тот из нас, кто наберет больше очков, сегодня будет главным.

— В каком это смысле?

Он нежно проводит пальцем по моей спине.

— Если выиграю я, то ты будешь моей хорошей девочкой. А если ты…

— То мы сделаем все так, как хочется мне?

Себастьян ухмыляется.

— Вроде того.

Он явно не знает, насколько умело я играю в боулинг. Я едва сдерживаю усмешку, рискуя выдать себя с головой, но в итоге все же умудряюсь сохранить самообладание.

— Идет!

— Уверена, что сможешь со мной тягаться, милая?

Я снова целую его в губы. Он сегодня невероятно привлекателен: обтягивающие джинсы и футболка подчеркивают все достоинства фигуры, подбородок гладко выбрит. Перед тем как мы отправились в боулинг, я наблюдала, как он избавляется от щетины, сидя на столешнице в ванной, где я, болтая ногами, чистила зубы. Я уже знаю, что сделаю, когда выиграю: в моем арсенале есть пара новеньких замшевых сапог на каблуке, которые мне ужасно хочется надеть, и идеально подходящая для танца песня.

— Буду стараться изо всех сил.

— Эй! — возмущенно произносит паренек за прилавком. — Вы ботинки брать будете или как?

* * *

Полчаса спустя я, победно пританцовывая, в очередной раз становлюсь перед дорожкой.

— Как думаете, получится выбить шестой подряд?

— Да, черт возьми! — восклицает Купер.

Себастьян толкает его плечом. Я, посмеиваясь, шире расставляю ноги. Кегли, выставленные идеально ровным треугольником и готовые снова пасть от моей руки, призывно поблескивают. Теперь, когда мы все выпили по две больших кружки отвратительного пива, я начала понимать, что уже не так твердо стою на ногах, а Себастьян — что я уже стала абсолютной победительницей нашего маленького пари.

Первые два страйка он списал на чистую удачу. После третьего начал слегка беспокоиться. После четвертого нахмурил брови, и с тех пор выражение его лица не менялось. Я буквально размазала всех своих друзей по стенке. Купер играет вполне достойно, но шар у него вечно уходит влево. Пенни едва попадает по кеглям — ее больше волнуют начос. Себастьян играет неплохо, но последние два раза его шар скатывался в желоб. С каж­дой попыткой его действия становятся все хаотичнее: питчер, который с упорством, достойным лучшего применения, караулит кражу базы, вместо того чтобы сосредоточиться на бьющем и вывести его из игры.