Свободный ритм (СИ) - Дервиш Ольга

— Мама, привет, сегодня только понедельник!

— А мне надо знать! На работе собираются занять эти дни, выпускные, подготовка, я вот и хочу знать, могу я или нет?

— Раз занята, я могу не ездить.

— Нет, ты мне скажи, собирался или нет?

— Я так далеко не загадываю, мам…

— Макар! — вдруг послышалось из ванной. — Мааак!

От неожиданности Климов чуть не выронил телефон из рук.

— Иду!

— Ты где? Не дома? — тут же начала любопытничать мать.

— Дома, где же мне еще быть!?

В тонюсенькой щелочке виднелся глаз Аси.

— Я забыла про полотенце… — шепотом.

— Ты не один? — мама не уступала.

— Сейчас, — Асе. — Мам… да, не один! И чуть-чуть занят!

— Девчонок всё развлекаешь? Как бы тебя уже женить, а?

— А я сегодня уже почти женился, — пробормотал Мак, ища среди комьев белья нужное.

— Как это? — взвилась Анастасия. — На ком? Когда? Макар!?

— Тихо, мам, я пошутил. — Выудил, наконец, большое банное полотенце. — Почти… Ася, возьми, — тихо постучал в дверь ванной, из которой тут же высунулась тонкая ручка девушки.

— Ася? Так ты с Асей? Ой, хорошая девочка! Вот, молодец! — обрадовалась мать. — Так я и знала, что вы с ней…

— Маааам…

— Ладно. Не буду отвлекать, — как-то сразу отстала родительница. — С ней, значит всё хорошо. А про выходные я решу. Приезжай. Вместе с Асенькой! Я пирогов напеку!

— Маааам!

— Всё, пока, сынок. Спокойной ночи… ну, или как там уж у вас, я не знаю…

— Мам!

— Всё-всё… целую!

Глава 22

Ночь прошла в полной неуверенности и страхе. Чего боялась Ася, объяснить не могла даже себе, но пережитый накануне день не давал покоя уставшему разуму. Рахманова легла сразу после вечерних водных процедур, вспоминая, чего ей стоило обратиться к хозяину жилья с просьбой принести полотенце. Позор! А если бы он зашел к ней? Впрочем, они уже принимали душ вместе и страшнее бы ничего не случилось. Но ощущение неправильности не проходило.

Мак забрался к ней под одеяло намного позже: что-то делал в ноутбуке, щелкая мышкой и клавишами. Иногда до девушки долетал слабый запах табака, и это хоть чуть-чуть отвлекало. Сколько времени он так просидел — она не знала, а спрашивать не хотела. Однако было уже совсем темно, а летом темнеет поздно.

Лег и отвернулся. Оставалось догадываться самой, то ли решил, что она спит и не захотел будить, то ли просто… не захотел. И решить, что из этого лучше или хуже, Ася не могла так же, как и успокоить бесполезные и безответные мысли. Надо быть смелее. Она уже сделала шаг, очень серьезные шаг в жизни, дороги назад возможно уже и нет, семья не простит ей такого поступка. Надо продолжать жить и, если придется, бороться за себя самой. Бабушка… как бы ни хотелось спрятаться за ее хрупкую спину, понимание того, что это будет не только трусостью, но и неуважением к почетной старости женщины не давало возможности расслабиться.

Такие душевные метания гостили у Аси до самого утра. Светало, рядом лежа на спине сопел мужчина, которого так или иначе выбрала она сама, а где-то… где-то ее искали или ждали, а может не то и не другое, просто вычеркнули из жизни и семьи.

Рука непроизвольно потянулась к гладкому плечу. Без ярко выраженного рельефа мышц, но не казавшееся слабым или хилым. На такое плечо хотелось опереться, или спрятаться за ним. Провела пальцем до локтевого сгиба, и Климов дернул рукой. Щекотно?

Разбудила. Повернулся, посмотрел на нее мутными со сна глазами, развернулся лицом и сграбастал, прижимая к себе и утыкаясь лицом ей куда-то в макушку. Шумно вдохнул, чуть расслабил объятия и… снова мерно засопел. Уснул.

Жарко, но выбраться не было… возможности? Желания? Странно, она за всю свою жизнь никого не подпускала так близко, даже тех, с кем пыталась строить романтические отношения. Все, кто когда-либо имел шанс ощутить ее губы на вкус, никогда не имели другого шанса — тесно прижаться и уж тем более исследовать ее тело. Все попытки чуть крепче обнять ее тут же вызывали противодействие. Она сама не знала, почему поцелуй для нее не значил всего того, что значили объятия. А может просто это были не те поцелуи? Не те люди? Сейчас ей хотелось этой тесноты и широких ладоней пониже пояса, даже во сне не настолько расслабленных, чтобы забыть о них. Совсем рядом с ее лицом темнел жесткий маленький сосок, негустая поросль щекотала нос, пахло… мужчиной. Другим человеком без намека на косметику, но не было неприятия. Неужели, когда человек забрался в сердце, всё даже его утренний запах, будет приятно кружить голову?

Всё же жарко… Едва заметно пошевелилась, чтобы выбраться из его рук, но добилась только того, что обе руки поползли ниже, забираясь в потаенное местечко между ног, скрытое пижамными шортами. Похоже, это кому-то не понравилось, потому что направление ладоней сменилось, и длинные мужские пальцы одной руки забрались под резинку, вторая пошла гулять вверх, щекоча линию позвоночника, заставляя выгнуться, словно кошка.

Животом ощущалась внушительная эрекция, Ася запрокинула голову и поцеловала подбородок. Мак хрипло что-то промычал. Средний палец продолжал свой путь вниз, меж ее ягодиц, приближаясь к заветной цели… Девушка лишь вздрагивала от чувственных ласк, уткнувшись Маку в шею и шумно дыша. Руки словно каменные замерли на его спине. Наверное, ей тоже надо было что-то делать, но собственные ощущения отключали способность сосредоточиться на чем-то еще, кроме них.

— Малыш, я хочу тебя… — едва связно пробормотал Климов. — У тебя всё прошло? Там…

Ася ощутила, как в нее медленно входит палец. Дискомфорта не было, лишь острое желание продолжения. Пожала плечами.

— Сейчас не больно…

К пальцу присоединился второй. В глазах потемнело от нервного прострела всего тела. Ася всхлипнула и подалась вперед. Непроизвольно освободиться, теснее прижаться…

— А так? — продолжал допрос Климов, его пальцы уже не только размеренно входили в нее, но и вытворяли что-то, от чего Ася забыла все слова, кроме…

— Даа…

— Маленькая! — Мак убрал руки и резко навис над ней. Потерся утренней щетиной о ее лицо, чуть зацепил зубами ушко, лизнул шею, отстранился. Сел верхом, фокусируя на ней взгляд, собрал майку над грудью, задевая упругие вершинки, подцепил шорты, стягивая вниз. — Прости, я так хочу тебя… — стянул белье с себя, наклонился и уже совершенно осознанно заглянул Асе в глаза. — Можно?

Кивнула.

Облизнул губы и сосредоточил взгляд на ее обнаженном теле, во всей открытости лежащем перед ним. Лизнул большой палец и провел по бугорку. Рахманова дернулась, но двинуться не смогла — ее ноги были под его бедрами. Он посмотрел ей в лицо, хитро улыбнулся и повторил движение. Снова мини-взрыв, и Ася тихо застонала. Аллах, как же это приятно! Его рука сменила положение, и кроме большого пальца, указательный начал исследовать ее складочки. Почувствовав нехватку места для маневров, Мак сместился, освобождая ее колени, раздвигая для себя, собирая ее желание пальцами, подготавливая, растягивая… Ася потерялась в ощущениях, во времени, сама не понимая, что шепчет, бормочет, вскрикивает. Макар ли такой особенный, или она без памяти отдалась чувствам? Временное ли это помутнение или так теперь будет всегда?

Цветной взрыв перед глазами и затяжной стон… Улыбка самого лучшего в мире мужчины и запах горячего возбуждения… Что-то большое и твердое там, где недавно было очень хорошо, а сейчас… еще лучше. Резь, но другая, боль на грани наслаждения, движения, старые как мир… Смешение, слияние, хрип, толчок, рык, выдох…

Это было самое лучшее утро в жизни Макара Климова. Так он считал прямо сейчас. Так сейчас было, а всё, что до и после — не важно! Всё еще обалдевше прижимая к себе хрупкое тельце девушки, Мак глупо улыбался потолку. Дыхание приходило в норму, от порыва утреннего ветерка с балкона по телу наперегонки гоняли мурашки, а в голове гуляла эйфория.

Только ради таких вот утренних пробуждений он не зря поселил у себя девчонку. Если семейная жизнь — это вот так — он согласен жениться! Черт, чего он раньше так не считал? Выгонял всех еще до рассвета, а надо, похоже, было дотянуть, проспаться, чтобы потом вот так проснуться, а? Не то, чтоб у него не было никогда утреннего секса, но прямо сейчас он не мог вспомнить, чтобы он был так хорош! Или дело не во времени, а в партнере? Хотя чего в этой вот Асе? Не его темперамент, не его размер… но его Ася. Фиг он отдаст ее какому-то заморскому шейху теперь! Чтоб он вот так по утрам ей всаживал???