Свободный ритм (СИ) - Дервиш Ольга

— А давай! — надменно. — Пока я в свидетелях!

— Что? — не понял Мак.

— Давай, предлагай Асие замуж… Чего ходить и думать, сомневаться, ждать… Давай предложи, и мы раз и навсегда всё выясним. Про ваши отношения. Ты слишком самоуверен!

Макар выпустил девушку из объятий, пооглядывался, ища что-то глазами, дошел до газона, что-то поискал в траве. После нескольких манипуляций руками что-то спрятал в кулаке. Вернулся к Рахмановым и вдруг встал на одно колено перед ошарашенной Асей. Прокашлялся в кулак, пристально посмотрел сначала на Руслана, словно бы уточняя, правда ли он хочет, чтобы это произошло, потом в глаза Асие, еще более пронзительно…

— Дорогая Асия… — Раскрыл ладонь, где оказалась травинка, сплетенная в кольцо, — Прости, — посмотрел на свое творение, — я не совсем оказался готов, но обстоятельства требуют… Так вот! Ася, согласна ли ты… — улыбнулся, хотя смешного тут ничего не было совершенно, по мнению Аси.

— Макар… — сипло попросила.

— Нет, дай мне закончить… Погоди, я и так волнуюсь… Потом выскажешь мне всё, я разрешу. Можешь даже побить… А сейчас, согласна ли ты…

Тут Климов начал хихикать, а через мгновение его разобрал гомерический хохот. Согнулся к колену и вроде бы даже закусил штанину, но успокоиться не мог, хохотал и хохотал… Ася и сама, глядя на это, не могла не улыбнуться. Похоже, все же они это не серьезно? А?

Взглянула на брата. Тот молча, поджав губы ожидал продолжения фарса.

— Рус, ну зачем ты так? — спросила, погладив его плечо. — Я… извини.

— Ася! — Мак сделал паузу в своем веселье. — За что ты извиняешься? За то, что тебя хотят выдать замуж? Все равно за кого? Бред какой-то, честное слово!

— Я… Мак, ты не прав.

— Я не прав? Боооожеее… — простонал и снова захихикал. — Реально бред! Вся чокнутая семейка твоя бредит! Прости, конечно, но это действительно так! А ты вроде другая… Или мне кажется?

— Мак, — предупреждающе остановила его Ася. — Не надо меня оскорблять.

— Оскор… Бл@дь… да… не-не, это не про тебя, — взял ее за руку, нацепил зеленое колечко на левый безымянный пальчик. — Хочешь, давай поженимся. Делов на одну минуту всего… Ррраз, и штампик! Хочешь, прямо сейчас! Пошли? В ЗАГС. А? Хоть заявление подадим, еще месяц ждать, за этот срок можно точнее решить, надо оно нам или нет. Раз брат настаивает, пошли? Только давай обойдемся одним… братом в свидетелях. А то это уже целая свадьба!

— Не истери! — подал голос Рус. — Как девчонка!

Мак резко поднялся и взял Рахманова за грудки. Ася охнула.

— Слышишь, братишка! Это не я тут развожу комедию с женитьбами! Это серьезно, слышишь? И только поэтому я еще не женат! И Ася… не замужем, наверное, потому, что хочет чего-то большего, чем просто Свидетельство о Браке! Не знаю, женат ли ты, — Руслан кивнул, опасаясь прерывать речь в таком положении, — женат? Ну, совет вам да любовь! А у нас свои дела! И у меня, и у твоей сестры, и у нас с ней вместе. И свадьба наша — НАША! По желанию и хотению. По щучьему, бл@дь велению!!! А не по чьему-то там завихрению промытых религией мозгов! — выпустил одежду Руслана из захвата. Отряхнул руки. — Ася сейчас со мной. Захочет, позже выйдет замуж. За меня или за кого-то еще — ей решать. Шуруй домой и донеси это правильно до всей своей семьи! А сестра твоя занята переездом. Ко мне.

Макар чувствовал себя распоследним быдлом после разговора с братом Аси, закончившимся буквально ничем. Они просто молча разошлись, каждый в свою сторону, оставшись при своих мнениях. Ася тоже молчала. До сих пор. Климов наблюдал за тем, как она мечется по квартире, что-то перекладывая и собирая, но сумка, с которой она должна была переезжать к нему, вот уже полчаса оставалась пустой.

Невольно и вот уже не впервые закрадывалась мысль, а не лезет ли он, действительно, не в свое дело? И не поздно ли он спохватился?

— Ась… — позвал, тоскливо косясь на дно дорожной сумки.

В ответ — молчание. Скрылась в прихожей, прошлепала в ванную, что-то зашелестело, потом упало. Мак встал, повел затекшими плечами и направился на звук.

— Ася, — еще раз, когда приблизился к ней, что-то читающей невидящим взглядом на этикетке косметического бутылька. — Ну, поругайся лучше, но не молчи.

Рахманова развернулась и шагнула в коридор, но Макар взял ее за локоть. Она как в тот самый первый раз зашипела, словно кошка, и подняла на него темные глаза.

— Не трогай меня!

Климова посетило дежа-вю.

— Малыш, я хотел как лучше. Защищал тебя, вообще-то.

— От моей семьи? Это был мой брат!

— И что? Он же, — Мак помахал ладонью перед глазами, — ничего не видит и не слышит! Фанатик!

— Помолчи. Лучше помолчи, Макар! Я могу понять, что ты хочешь как-то… помочь. Только ты не спросил, нужна ли твоя помощь. И о моей семье плохо отзываться могу только я сама. Ты — посторонний человек.

— Я? Посторонний? А, вот как, значит, это теперь называется?

— Именно так.

— Ты еще раз подумай, — он легко постучал пальцем по ее лбу, — и еще раз. И потом выбери слово и скажи. Потому что «посторонний» — это не то, что я по отношению к тебе ощущаю. Я что, так, мимо проходил? Я недавно тут распинался, что у нас с тобой отношения, ты стояла молчала, что, в общем-то, говорило о том, что ты согласна с моими словами, а теперь заявляешь, что я тебе посторонний?

— Я не поэтому молчала.

— А почему?

— Потому что меня все равно никто бы не услышал. Вы оба в ту минуту думали только о своей выгоде!

— И какая же, позволь узнать, мне была выгода? Я, бл@, чуть не женился с бухты-барахты, оправдывал тебя, сам дураком выставлялся, а теперь… Кстати, почему? — вдруг вспомнил, — брат услышал бы тебя, наоборот, обрадовался бы. Тебе всего лишь надо было сказать, что я — «посторонний», а?

Ничего не мог поделать, Макар чувствовал обиду. Вернулся в гостиную, снова сел у пустой сумки, уткнувшись лбом в сплетенные пальцы.

— Наверное, я должна сказать спасибо, — девушка возникла в проёме, сложив руки на груди. — Но я-то знаю, что ты несерьезен. Сейчас ты — рыцарь и готов ради меня на всё, завтра ты — мачо, и тебе захочется свежего мяса. А я… да, я не хочу выходить замуж за жениха, которого нашел мне старший брат, но и так я не хочу. Не смогу. Я должна быть уверена в человеке, с которым у меня «отношения». А в тебе я не уверена. Какие могут быть отношения?

Климов удивился.

— И в чем же ты не уверена? Конкретнее!

— Я знаю тебя в общей сложности несколько дней. Даже посчитать можно, на пальцах одной руки!

— Одной не хватит! — возразил. — И за эти несколько дней я сделал и сказал для тебя столько, сколько за все свои двадцать восемь лет не сделал! Я тебя с родителями познакомил! За руль посадил! Женщиной сделал! Жить предложил! Чуть не женился! Что еще надо, чтобы ты перестала считать меня… «посторонним»??? Мне нужно было бежать в ювелирный, только чтобы угодить твоему брату?

Рахманова смущенно отвернулась. Мак встал, подошел, поднял ее подбородок, ища взгляд.

— Я тебе не нравлюсь? — спросил в лоб.

— Нравишься.

— Ты едешь ко мне? — обернулся на сумку.

Рахманова потупила взгляд, и Мак понял, что ничего еще не решено, что зря, по сути, он распинался во дворе, что если он — «залип», это совершенно не значит, что это взаимно. Нравиться, это слишком расплывчатое понятие. И если бы не ее бабушка, возможно, его бы сейчас и здесь вовсе не было.

И что теперь делать? Развернуться и уйти? Или добиваться? Проблема в том, что Мак понятия не имел, как надо добиваться. Обычно добивались его, а он позволял или отвергал. А сегодняшнее выступление, имевшее для Климова крайне серьезное значение, оказалось… фух! бесполезным и неубедительным. Может, брат ее и поверил, а Ася, выходит, нет. Почему так, когда играешь и врешь, верят, а когда серьезно — воспринимают шуткой!?

— Я не знаю, зачем я к тебе поеду…

Ася растерянно смотрела в ответ, и в Макаре снова проснулся защитник. Захотелось обнять, укрыть ее от всего, даже от самого себя, сделать ей комфортно. Зачем? Да просто затем, что он хочет, чтобы так было! А всё остальное — второстепенно! Но сказать такое вслух — это так же эгоистично, как поступают все остальные, не считаясь с ее мнением. Все пытаются ею командовать, подминать, приказывать. И Мак не хотел бы стоять с ними в одном ряду. Он хотел, чтобы Ася сама по собственному желанию собрала эту чертову сумку, села с улыбкой в его машинку и вперед него самого шагнула в его квартиру. Чтобы радовалась этому событию, а не делала это по необходимости или принуждению. Как этого добиться?