Алина Знаменская - Прогулка под луной
— Ты не должна была подвергать девочку подобным испытаниям и ставить ее в неловкое положение! — ругалась мать Мария, пока Маша со своими спутниками стояла на остановке. — Какой бы он ни был — плохой или хороший, — он отец и имеет право на любовь дочери!
Вся компания оставшихся субличностей вяло отбивалась. Честолюбивая Мари пыталась оправдаться:
— Я не думала, что так получится. Она вполне могла захотеть платье или, изменив своим привычкам, выбрать какую-нибудь игрушку… На память о поездке! Подумаешь, проблема!
— И вообще, я так устала, — поддакнула Маруся-лентяйка. — Добраться бы до дома…
Дочь капитана Гранта виновато молчала. Маленькая Маша лопотала примирительно:
— Да бросьте вы! Все закончилось хорошо! Девочка и мужчина довольны. Даже нам сувенирчик перепал.
Но мать Мария окинула всех презрительным взглядом:
— Только не врите сами себе. Вы убедились в его искренности. А сами были фальшивы. Вот и все.
Приехал трамвай, и пасьянс из субличностей растаял как туман. А чувство неловкости осталось.
В Лесном их поджидала протопленная Никитой баня.
Здесь пахло березовыми листьями и хвойным мылом.
Маша лежала на полке в парилке и чувствовала, что готова уснуть прямо здесь, среди этого жара. Она поднялась и пошла в моечную комнату, где в тазу на полу сидела Алька и задумчиво терла мочалку куском мыла. Не отрываясь от своего занятия, Алька искоса взглянула на Машу. Явно хотела что-то спросить, но не решалась.
— Начинаю подозревать, подружка, что у тебя ко мне вопросы… — Маша налила в два таза горячей воды из ведра и подмигнула девочке. Алька соорудила на своих коленках наколенники из пены.
— Правильно подозреваешь, — вздохнула она.
— Валяй свои вопросы, разберемся.
Алька не торопилась. Она сначала намылила свои руки-ноги, а потом, не глядя на Машу, поинтересовалась:
— Маш, а ты замуж будешь выходить?
Маша уселась на скамейку между тазами и внимательно посмотрела на девочку. Та сидела вся в мыльной пене, невинно хлопая светлыми ресницами.
— Не совсем поняла вопрос, — невозмутимо отозвалась Маша и принялась намыливать мочалку.
— Ну вот ты же собиралась замуж за Бориса…
— Ты же знаешь, что мы расстались.
— Ты его разлюбила?
— Ну… в общем, да.
— А за Владика ты не собиралась?
— Здрасьте! — Маша принялась тереть Алькину спину. — Я тебе уже говорила, что с Владом мы были просто друзья. И вообще не пойму, с чего это у тебя интерес такой?
— Я просто спросила. Вдруг ты совсем больше замуж не захочешь, ведь так бывает, да?
— Да. Ну, я не знаю. Я так вплотную не думала об этом. Нет, чтобы принципиально не хотеть замуж… Этого нет. Я думаю, у меня еще есть шансы. А ты как думаешь?
Маша вылила на Альку полведра воды. Алька повеселела. Видимо, задумчивость сползла с нее с мыльной пеной.
— Думаю, что есть, — согласилась Алька.
« — Ну и на том спасибо, — рассмеялась Маша и стала намыливать ребенку голову.
Странный народ эти дети. Никогда не угадаешь, что за проблемы они решают. Вот тебе и детская безмятежность. Алька скорее всего переживает за Машу — как она останется одна, когда они с отцом уедут. Мол, теперь ты можешь спокойно выйти замуж, ребенка-то на руках нет.
Маша улыбнулась своим мыслям. Но Альку, похоже, все еще что-то беспокоило.
— Маш, ты меня правда любишь?
Вопрос таил в себе провокацию. Причем глаза-то закрыты, пена от шампуня течет по носу. Не поймешь, к чему клонит, чертенок. Маша слепила из Алькиных кудрей острые короткие рожки.
— Ты прекрасно знаешь, что люблю! — с улыбкой сказала она и стала смывать шампунь теплой водой.
Жара в бане становилась плохо переносимой. А ведь надо еще мыть свои длинные волосы…
Собственно, теперь она вполне может обрезать косу. Ведь Борису все равно.
— А ты бы могла исполнить одно мое желание? Одно-разъединое, — пропела Алька, выползая из таза.
— Угу, — рассеянно отозвалась Маша, додумывая свою невеселую мысль о косе. Можно хоть наголо подстричься. Какое кому дело?
Она облила Альку прохладной водой.
— Дуй в предбанник и накинь полотенце. Алька повиновалась.
Маша выливала из таза мыльную пену, когда услышала:
— Приходи скорей, я пошла. Я наверху тебе свое желание скажу.
— Ну-ну.
От жары и усталости Маше не хотелось разговаривать.
Когда она расправилась с волосами и вымылась сама, сил, кажется, совсем не осталось.
Доползти до кровати и спать.
Она была уверена, что ее подопечная давно видит десятый сон, но ошиблась. Алька сидела на подоконнике и в бинокль смотрела на звезды.
— Хочешь посмотреть? — шепотом предложила она. В ее глазах отразилось впечатление от созерцания: она была потрясена. Маша не посмела отказаться.
Зрелище действительно было впечатляющим. Звезды, крупные, как яблоки, мерцали, казалось, у самого носа. Протяни руку — сорвешь любую.
Бинокль был явно не игрушка, настоящий, ночного видения. И стоил, наверное, не меньше велосипеда.
— Да, подруга… Если твое желание… что-нибудь типа бинокля — беру свои слова назад. Чур, я желания не исполняю. Я не фея.
Не снимая с головы полотенца, Маша с удовольствием растянулась на кровати и закрыла глаза. Нужно еще расчесать волосы, а то завтра на голове будет воронье гнездо…
— А вот и нет! — Она услышала, как Алька спрыгнула с подоконника и прошлепала к кровати. — Мое желание… его покупать не надо.
— Ну, тогда валяй, — зевнула Маша.
— Я хочу, чтобы ты поженилась с моим папой!
— Приехали… — Маша открыла глаза и повернулась. — Больше ничего придумать не успела?
— А что такого я сказала? Ты же сама говорила, что замуж выйти не против. Говорила?
— Да, но я не имела в виду…
— Но разве мой папа хуже Бориса? Он красивый, высокий, сильный… Щедрый!
От волнения девочка принялась кулаками мять подушку.
— Ну, я не знаю! — откровенно растерялась Маша. — На твоего папу я с таких позиций не смотрела.
— А ты посмотри, Машенька, пожалуйста! Ну что тебе стоит?
— Вот еще сваха нашлась! Как тебе в голову такое могло прийти, а, малявка? Что за мысли такие?
От возмущения Маша и спать-то расхотела. Это надо такое придумать! Она вспомнила жесткий взгляд Зверева там, под липами, и поежилась. Слышал бы он, что задумала его дочь! Поженить их! Ах ты, Боже мой… И как, интересно, с ней разговаривать на такую тему?!
— Ты только подумай, как было бы хорошо! — вдохновенно продолжала Алька. — Мы бы жили все втроем: ты, я и папа. А когда папа уплывал бы в море, мы с тобой с берега долго махали ему вслед. А когда…
— Перестань, — мягко оборвала ее девушка. — Не все желания сбываются, Профессор. Мне жаль тебя огорчать, но ты уже большая и должна понимать — чтобы жениться, нужна любовь. А если ее нет, то и взять ее негде.
