Дженнифер Доусон - Дай мне шанс
– Но разве мне не следовало чувствовать себя счастливой?
– Ты была в полном порядке до того дня.
– Вовсе нет. Каждый день мое беспокойство все усиливалось.
– Если ты была так расстроена, почему не сказала мне?
Вопрос на миллион долларов. Если бы Мадди так не боялась, не волновалась бы за родных, вообще не вляпалась бы в этот переплет со свадьбой. Ей уже давно следовало сказать ему правду.
– Я считала, что ты не будешь меня слушать, – потому и не сказала.
– Я всегда тебя слушаю.
Она покачала головой.
– Нет, в том-то и дело. Ты не слушаешь.
– Приведи хоть один пример.
Мадди могла бы привести сотню примеров, но нашла самый яркий:
– Я говорила тебе, что не хочу замуж, не так ли?
– Тебе требовался толчок, – возразил Стив с первыми нотками раздражения в голосе.
Она продолжала рвать салфетку.
– Но я действительно была не готова. У меня были другие планы, но ты не желал прислушиваться. Как-то успокоил меня, а потом, через месяц, сделал предложение перед всеми, кто присутствовал на годовщине моих двоюродных бабушки и дедушки. Ты устроил спектакль. Опустился на одно колено и произнес речь, которая гарантированно вызвала слезы у всех присутствовавших женщин.
Ошеломленный ее словами, Стив пробормотал:
– Я сделал тебе предложение, о котором мечтают все женщины. Что же тут не так?
Мадди комкала обрывки салфетки.
– Ты сделал предложение таким образом, что отказаться было невозможно.
Он насупился и проворчал:
– Но не могли же мы с тобой и дальше просто встречаться? Что я должен был, по-твоему, делать?
– Ничего. А ты вместо этого манипулировал мною.
– Нет. Я владел ситуацией. Да и какая разница – месяц или год?
И тут Мадди, не выдержав, вспылила:
– Какая разница?! – закричала она. – Разница в том, что через месяц я не была готова!
– Но время идет, и мы не становимся моложе. – Стив пригладил свои светлые волосы. – Поэтому я просто… Я подтолкнул тебя, вот и все.
Мадди закрыла глаза и досчитала до пяти. Затем, открыв глаза, тихо сказала:
– Все кончено, Стив. Между нами все кончено.
Его глаза сверкнули.
– Но почему, почему?!
Она вздохнула.
– Я не была счастлива с тобой. Разве это не аргумент?
– Тебе стоило прийти ко мне со своими сомнениями. Сама знаешь, иногда ты подвержена депрессии.
Ей хотелось прокричать, что она была в депрессии только после смерти отца, но объяснять что-либо не имело смысла.
– А если бы я пришла к тебе? Что тогда?
– Я бы все уладил.
И эти его слова окончательно поставили точку. Мадди стало ясно: он любил ее не больше, чем она его. К тому же он постоянно пытался наставлять ее и поучать. А она ужасно от этого устала.
Снова вздохнув, Мадди проговорила:
– Я больше не хочу быть твоим проектом, Стив.
– Не глупи, – процедил он.
– Я думаю, что даже не нравлюсь тебе. – Теперь она уже нисколько в этом не сомневалась, потому что взглянула правде в глаза.
– Но это абсурдно! Поверь, я люблю тебя!
– Назови хоть одно качество, которое ты во мне любишь.
– Ты ведешь себя как безумная, но я все равно люблю в тебе все.
– Не можешь ничего назвать, верно?
– Конечно, могу. Если бы я не любил тебя, почему же все эти годы держался рядом?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Тебе придется ответить на этот вопрос самому. – Потому что догадываться – это его работа. Но Мадди точно знала, что права. Чувствовала, что права.
– Мадди, так как же…
– Я не могу выйти за тебя, – перебила она. – Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. И больше ты не станешь ничего улаживать для меня.
– Уверен, что мы сумеем все обсудить и договориться, – заявил Стив, но чувствовалось, что он уже не очень в себе уверен.
Мадди решительно покачала головой.
– Нет, не сможем.
– Почему?
– Потому что я не хочу.
Стив молчал. И, опустив глаза, уставился в стол.
– Пойми, я устала от такой жизни, – добавила Мадди. – Устала… от твоей опеки.
Он нахмурился и пробормотал:
– Ты прекрасно знаешь, какая опасность кроется в подобном заявлении. Кроме того, тебе известно…
– Я больше ничего не боюсь, – перебила Мадди. И тут же поняла, что сказала чистейшую правду.
– И это все? Никаких дискуссий?
– Именно так, Стив. Мне очень жаль.
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Когда ты возвращаешься домой?
– Не знаю. – Она взяла другую салфетку и промокнула глаза. – Но это больше не твоя забота.
– И я ничего не могу сделать, верно?
Мадди смотрела в глаза человека, являвшегося частью ее жизни так долго, что она уже даже не могла вспомнить то время, когда его не было рядом. И сейчас она видела в его глазах смирение.
И тут Мадди произнесла слова, которые должны были освободить их обоих.
– Стив, нам остается лишь попрощаться.
Глава 18
Митч наблюдал, как Мадди выходила из «Эрлс» с высоким симпатичным блондином.
«Жених!» – догадался он тотчас же.
Митч не знал, что ожидал увидеть, но уж точно не того парня, что стоял сейчас на тротуаре футах в двадцати от него.
Рыжие волосы Мадди развевались на ветру, и она, посмотрев на собеседника, кивнула. Мужчина нахмурился и поднял руку – словно хотел коснуться ее.
Митч судорожно стиснул руль. В груди его бушевали эмоции, грозившие поглотить его целиком, – так что не осталось бы ни логики, ни рассудка.
Тут жених все же опустил руку, но Митчу по-прежнему хотелось выскочить из машины и переломать ему все кости. Собственническая, почти животная ревность, которой он до этой минуты не испытывал, сжала горло и не отпускала.
Господи! Он потеряет ее!
В этот момент жених отвернулся и зашагал прочь. А Мадди с непроницаемым лицом наблюдала за ним, пока он не зашел за угол и не исчез.
Лоб Митча покрылся испариной. Как только Чарли позвонил ему, он поспешил в закусочную – гнал машину так, будто за ним охотились все демоны ада. Он мчался, чтобы спасти ее. И теперь он не был уверен, что ей понравится его вмешательство.
Так что же делать?
Собственная нерешительность так его взбесила, что он выскочил из машины, перебежал улицу и подхватил Мадди на руки. Она заморгала – и разразилась слезами. А Митч быстро вернулся к машине и усадил свою принцессу.
Вскоре они уже катили по улице, но Митч не испытывал ни облегчения, ни торжества победы. Да какое облегчение, когда Мадди громко рыдает?
Он хотел утешить ее, хотел обнять и сказать, что все будет хорошо. Но сначала следовало справиться с собственными эмоциями. А в душе его по-прежнему бушевали ревность и страх.
– Принцесса, ты в порядке? – спросил он наконец.
– Я сделала это, – проговорила она дрожащим голосом. – Мне было трудно, грустно и страшно, но я сделала это.
