Татьяна Алюшина - Дом, где исполняются мечты
Стрельцова просто порвало от этой новости!
Он выдержал спокойный тон, разговаривая с Машей, пообещал ей, что уладит вопрос. Но потом с такой силой шандарахнул телефоном по столу, что бедная трубка, попискивая и потрескивая, несколько раз подскочила метательным снарядом по кипам документов на столе, чудом каким-то не разлетевшись на куски и не свалившись на пол.
Твою мать! Вот твою же мать!
Как он мог купиться на ее фальшивое согласие и смиренный тон?!
Ведь подумал еще тогда, что Марина подозрительно быстро согласилась с ним, и не прислушался к своему внутреннему чутью!
Да, сейчас, как же! Разрешит она за здорово живешь Машке переехать к нему! И с родами спокойненько смирится! Ага! А что люди подумают?! Выгнала дочь забеременевшую! Да вы что!
— Сам виноват! — успокаиваясь, вынес себе порицание Стрельцов. — Расслабился, не дожал ситуацию до конца!
Да что уж теперь.
Теперь как ни крути, а надо звонить Инге. Ой, как он этого не хотел!
Приняв за руководящее утверждение: «Он не мальчик и бегать, уговаривать ее не будет!», понимая, что общаться-то так или иначе придется, хотя бы поблагодарить за Машкино проживание, пусть и в полуофициальных танах, Стрельцов уговорил себя отключиться от отвлекающих факторов и заниматься только делом.
Но вне рабочей зоны ответственности он несколько раз в день думал о ней и хотел позвонить, поговорить.
Зачем? О чем? Да хоть о чем, голос услышать, шуточки ее, с тайной надеждой: может, проговорится, почему сбежала. Но он останавливал себя всякий раз — действительно ведь не мальчик! Чего названивать, мямлить что-то с намеком?!
Но телефон в руках держал и придумывал удобную «нейтралку», единственно возможную: как там Машка.
Ну вот, на тебе и повод! Етить его! Это даже не повод, а обязаловка! Стрельцов, представив, что могла наговорить там Марина, чувствовал, как от злости волосы на затылке шевелятся.
И, проверив телефон — выжил ли? выжил, не падвел удароустойчивостью, — набрал номер Марины, для начала. В ответ — длинные гудки.
Это хорошо, а то бы на горячую голову наговорил бы ей сейчас, устроив такой раздолбон!
Стрельцов набрал номер Инги и почему-то напрягся, замирая.
— Да, Игнат, привет, — отозвалась она дружески-приветливо на его звонок.
— Привет, — поздоровался Стрельцов, убрал быстро трубку от уха, кашлянул в сторону, прочищая забитое вопросами горло, и вернулся в разговор. — Марина там у вас сильно выступала?
— Не очень, — успокоила Инга. — Фенечка своим моральным хуком остановила ее, не дав толком разогреться.
— Прости, я подумать не мог, что она поедет в. Москву, — извинился за чужие грехи Стрельцов. — Мне казалось, мы с ней обо всем договорились.
— Не переживай. Это нормально и естественно, она мать и беспокоится за дочь.
— Ты не могла бы дать Марине трубку, а то у меня до нее дозвониться не получается, — спросил Стрельцов.
— Не могла бы, — улыбнулась она, Игнат слышал, что улыбается. — Марина легла отдохнуть и уснула.
Она на самом деле спала, без переходной стадии «отдохнуть», — легла и отключилась, накидавшись коньяку от стресса и душевного выворачивания перед маркизой, дав Инге с бабушкой перерыв в активном общении.
— Я приеду, как смогу, — пообещал Стрельцов.
— Зачем? — попыталась выяснить побудительный мотив оглашенного действия Инга.
— За Машкой, — недовольно напрягся Стрельцов.
«Не бойся, не тебя домогаться!» — очень тянуло ответить! «Зачем?», что она спрашивает! Все Стрельцов уже понял, от него она шугается, как лань от браконьера!
— Ты не переживай, Игнат! — подбодрила «лань» пугливая. — Марину мы вроде бы уговорили оставить Машку у нас. Они с Федей в школу ходят, так что занятия девочка не пропускает. Я хотела тебя спросить: может, она останется еще на недельку? В следующее воскресенье возвращаются Дмитрий Николаевич с мамой, пусть они с Машей хоть увидятся.
— Я поговорю с Машей и решу, — не порадовал мгновенным согласием Стрельцов.
— Ну ладно! — заторопилась она прощаться, Игнат услышал там, у нее в трубке, звонок в дверь. — Наверное, дети пришли.
— Пока, — проворчал прощание Стрельцов. Телефончик на кипу бумажную бросил-таки, но в гораздо меньшем раздражении, чем в первый раз.
Значит, еще на неделю? Ну что ж, он за это время уладит вопросы с Мариной, и Машкины вещи к себе перевезет, и…
Стоп, заявка! Без «и» намекающих обойдемся!
К вечеру общими усилиями разрулили вроде бы. Слава тебе господи! Мария с порога принялась ныть уговорочно:
— Тетя Инга, ну пожалуйста, я не хочу сейчас уезжать!
— Разберемся, — пообещала та, — идите обедать. Мама твоя спит пока, проснется — поговорим.
Поговорили, сначала мать тет-а-тет с дочерью, закрывшись в комнате, Инга, Федька и маркиза все прислушивались, не начнется ли шкандаль. Не завязался.
Когда Марина с Машкой пришли на кухню, присоединившись к остальным, Фенечка оповестила гостью петербургскую:
— Марина, мы хотели предложить вам оставить у нас Машу еще на недельку. В воскресенье из Египта возвращаются Ангелина с Димой, они очень расстроятся, что девочка была здесь и не встретилась с ними.
— Ну, я не знаю, — засомневалась Марина. — Я считаю, что ей лучше уехать сейчас со мной.
— Я не хочу, мам! Мы же только что это обсудили! — заартачилась Машка, приняв непримиримую позу.
— Обсудили, и ты знаешь мое мнение, — зазвенела голосом предупреждающим Марина. — У нас непростая ситуация, требующая взвешенного, обдуманного решения, которое мы должны принять своей семьей, не втягивая посторонних людей. Ты и так меня достаточно опозорила, убежав из дома, что лишь подтверждает твою полную безответственность. Так что собирайся, мы едем домой!
— Я не поеду! — прокричала Машка.
Отступила от матери, скрестила руки на груди защитным жестом, глаза наполнились слезами горькой обиды, требующей выхода.
— Я позвонила папе, он сказал, что сам с тобой поговорит! Он мне остаться разрешил! Вот звони ему и разговаривай, а я никуда не поеду!
— Он не вправе принимать такие решения! — заводясь, все круче звенела голосом Марина. — Ты живешь со мной, и я за тебя отвечаю!
— Стоп! — хлопнула в ладоши маркиза. — Марина, позвоните Игнату Дмитриевичу и придите к какому-нибудь обоюдному соглашению. Маша, а ты ведешь себя неподобающим образом, устраивая публичный скандал. Если у тебя есть веские аргументы, учись их излагать, а не брать горлом в споре, как в детской песочнице.
И дала Марине намекающую отмашку рукой — идите, мол, звоните, слышали, что я приказала. Повинуясь, Марина достала сотовый, кивнула извинительно и вышла в коридор.
