Эми Сон - Беги, хватай, целуй
— Ну и чего бы ты от меня хотел? — прошептала я, прижимая другой его ладонью пенис.
— Сделай мне минет! — Ничего себе заявление.
— А еще?
— Позволь мне потереться о твои сиськи! — Он попытался запихнуть между ними пенис, но в этот момент какой-то подвыпивший парень из числа приглашенных на вечеринку, спотыкаясь, приблизился к нам, и мне пришлось высвободиться. Когда парень отошел, я наклонилась к Чарлтону и прошептала:
— Мой крошечный открытый ротик мог бы так классно тебя пососать. Держу пари, девчонки все время хотят тебя сосать. Уверена, они умоляют тебя позволить им сделать это. Правда, Чарлтон? Ведь правда?
— А-а! А-а-ах! А-а-а-а-а-а-х-х-х-х-х-х-х-х-х! — застонал он, эякулируя на скамейку. Три клейкие капли клевого сока. — Господи Иисусе, — выдохнул он, — не могу поверить, что ты меня так подзавела.
— Я тоже, — сказала я.
Он застегнул ширинку, и мы вернулись в дом. Когда мы вошли в гостиную, я уселась на кушетку, а он стал танцевать с одной из актрис. Вдруг она отстранилась от него с воплем:
— Чарлтон! Чарлтон! К твоим брюкам прилипла жвачка!
— О господи! Правда? — сказал он, посмотрев вниз. — Как неудобно!
Я покраснела и опустила голову в уверенности, что это пятно от спермы. Девушка спросит Чарлтона, что с ним случилось, и он покажет на меня. Все повернутся и начнут меня разглядывать, и тогда придется им все рассказать.
Чарлтон повозился со своей ширинкой, и мне на мгновение показалось, будто из его штанов тянется лента гигантской жвачки. Но, приглядевшись, я поняла, что это кожа его яичка. Он вытягивал из ширинки кожу яичка, чтобы все подумали, что это жвачка. А в глазах у него появился особый блеск, не оставляющий сомнения в том, что этот трюк, который он проделывал и раньше, — его коронный номер.
— Повтори еще, Чарлтон! — скандировали его друзья. — Еще раз!
Мрачно улыбаясь, наблюдала я, как он вторично вытягивает кожу. В этом coup de grace[85] Чарлтон проявил себя не только пошляком, но и полным придурком. Чем скандальнее материал, тем лучше. Эта байка станет прекрасным противовесом к рассказу «Не звоните нам». Под рев толпы, которым сопровождалась очередная демонстрация яичек Чарлтона, я выскользнула за дверь и отправилась домой — сочинять колонку.
Я быстро закончила свою историю, но когда отправила ее Тернеру, у меня засосало под ложечкой. В разгар встречи, когда я заводила его шепотом, а Чарлтон меня гладил, я пришла в такое возбуждение, что буквально наэлектризовалась. Но теперь я лишь чувствовала усталость. Как давно я в последний раз ласкала пенис мужчины, которого люблю. Давненько уж я никого не обнимала, и меня тоже не обнимали. У меня оказалась душа безнадежного романтика, заключенная в тело похотливой потаскушки. Мне не хватало чьей-то близости. Мне хотелось страсти и общения, серьезных разговоров и многочисленных комплиментов, искренних и регулярных, которые бы не пришлось выпрашивать. Мне хотелось, чтобы меня обнимали прямо на улице и держали за руку, и гладили по волосам, и по восемь часов кряду занимались со мной любовью, и без конца названивали по телефону, и говорили всякую чепуху, как в кино. Но я не знала, как можно это получить. Если уж мне не победить парней, то не будет ли более благоразумным подстроиться под них? И заодно на этом заработать? Выключив компьютер, я посмотрела на огни автострады за окном.
Среда, когда было напечатано «Яичко из жвачки», пришлась на канун Дня Благодарения. Каждый год мы с родителями и Заком едем в этот день Филадельфию, в гости к бабушке с дедушкой, и в том году было точно так же. Крыса отпустила меня с обеда, и я должна была поехать прямо к родителям, чтобы оттуда отправиться на машине в Филадельфию.
По пути к метро я остановилась у ящика «Уик», чтобы взять газету. Прежде всего, я нашла свою колонку. На рисунке было изображено, как я сижу на скамейке, схватив Чарлтона за член, а на лице у меня видны три капли спермы. Перелистав газету на несколько страниц назад, к разделу «Почта», я просмотрела колонки в поисках своего имени, но не нашла там ни единой буквы по поводу «Не звоните нам». Это меня не удивило. Я сложила газету и принялась читать статью на обложке — интервью с каким-то важным деятелем Республиканской партии, — когда вдруг мне на глаза попалось нечто. В низу первой полосы на красном фоне огромными белыми буквами была напечатана шапка:
АРИЭЛЬ СТЕЙНЕР ВНОВЬ НЕ ДАЕТ НАМ ПОКОЯ, стр. 28
Схватившись за голову, я выдрала из нее клок волос. Если родители увидят шапку, они обязательно прочтут колонку и сочтут ее совсем уж омерзительной. Во всех моих прежних историях, по крайней мере, присутствовало совокупление. Это нормальный секс, но секс по телефону и мануальное стимулирование партнера во дворе дома выглядят куда более шокирующими.
Когда я подошла к дому родителей, мама с папой загружали взятую напрокат машину (у них нет своей собственной, потому что отец не умеет водить), а Зак расположился на заднем сиденье. Укладывая свой чемодан в багажник, я с подозрением оглядывала родных. Но их лица абсолютно ничего не выражали. Непонятно было: то ли они прочли и не придали значения, то ли очень заняты и им не до разговоров.
На протяжении всего полуторачасового переезда до Филадельфии я не услышала ни единого намека, ни родители, ни Зак и словом не обмолвились о сегодняшней колонке. Я спрашивала себя, что означает их молчание, и, постепенно начиная понимать его смысл, пришла в раздражение. Мне хотелось узнать их потаенные мысли. Может, они говорили себе, что все это выдумка? Или думали, что я схожу с ума или преувеличиваю? Несколько раз за время поездки у меня с языка готовы были слететь слова: «Ну и как вам моя мануальная терапия?» — но у меня все-таки не хватило смелости их произнести.
Когда мы подъехали к дому бабушки и дедушки, мама с отцом вышли из машины, чтобы достать наш багаж. Зак тоже собрался выйти, но я дернула его за руку и прошептала:
— Не знаешь, читали они последнюю колонку?
— Мы с папой читали, а мама — нет. Отец не приносит домой те номера, которые могут ее расстроить.
— А она не ходит в Манхэттен, чтобы самой посмотреть?
— Нет. Говорит, раз уж он ей не показывает, для этого должна быть веская причина.
— Ну а сам ты, что об этом думаешь?
— Тот кусок про секс по телефону такой забористый! Я читал газету в метро по дороге домой из школы, и у меня встало, а потом я сказал себе: «Тпру! Это же написала моя сестра!» Но вообще-то я здорово завелся.
Мы вслед за родителями вошли в дом, и едва я успела открыть дверь, как мой дядя Пол заорал:
