Линн Шнернбергер - Ботоксные дневники
— Если вы не торопитесь, я могла бы сделать вам макияж и показать образцы нашей продукции, — предлагает услужливая продавщица.
— Нет, не тороплюсь, — признаюсь я, посмотрев на часы, на которых нет еще и четырех.
— Правда? — В возгласе девушки слышится такое изумление, словно я единственный человек на этом вокзале, который никуда не торопится. — Я могу сделать вам экспресс-маску, это займет минут десять. На макияж уйдет еще минут пятнадцать. Ну как, согласны?
— Что ж, я на это, конечно, не рассчитывала, но почему бы и нет? — говорю я, усаживаясь в кресло. Может, косметические процедуры помогут мне расслабиться? В любом случае оставшееся время лучше провести здесь, чем в магазине сигар.
— Кстати, — сообщает продавщица, она же стилист, — меня зовут Ева.
Потрясающе. Может, так зовут всех продавщиц в «Ориджинс»?[53]
В следующую секунду Ева намазывает мне на лицо толстый слой какой-то липкой массы с запахом имбиря.
— Сначала немного пощиплет, но вы не беспокойтесь, — любезно говорит она, укладывая мне на глаза два тонких кружка огурца и проводя по губам ватным диском, смоченным в цитрусовом бальзаме.
Я чувствую, как начинаю превращаться во фруктовый десерт.
— Просто посидите спокойно несколько минут, чтобы растительные компоненты впитались и сделали ваше лицо зрительно более молодым, — инструктирует меня Ева, как будто я могу куда-то уйти в таком виде. Однако я опасаюсь, что, если просижу здесь слишком долго, у меня на лице начнутся процессы брожения.
Я откидываюсь на спинку кресла и с удовольствием ощущаю, как мои поры постепенно сужаются, а губы становятся мягче. Однако как именно эта фруктовая смесь может сделать меня моложе? Если хотите знать мое мнение, не все фрукты выглядят так уж здорово. Лично я никогда не видела абсолютно гладкий изюм или чернослив. А в холодильнике у меня лежит довольно сморщенное яблоко. Но в конце концов, фруктовая маска стоит гораздо дешевле, чем ботоксные инъекции, которые делает Люси.
— Ну, как себя чувствуете? — спрашивает Ева, возвращаясь ко мне. — Мы смоем маску через минуту. А я уже упаковала ваши покупки. Они у администратора.
— Моя кредитная карточка у вас? — Я вдруг вспоминаю, что не забрала ее после того, как расплатилась.
— Да, она здесь, — кричит в ответ другая продавщица. — Вы ведь Джессика Тейлор, правильно? Ваша карта у меня.
Как только Ева снимает с моих век огуречные кружки, я вижу перед собой безупречно одетого мужчину с седыми волосами. Он ставит на пол огромную декоративную подарочную корзину, которую вертел в руках, и смотрит на меня со странным выражением:
— Джессика Тейлор? Вы та самая Джессика Тейлор, с которой я должен встретиться в пять часов? — И он делает еще несколько шагов в моем направлении.
— Нет, нет! — в ужасе кричу я и, повернувшись в крутящемся кресле, начинаю лихорадочно стирать с лица липкую массу первым, попавшимся мне под руку куском ваты. — Это не я. Я ничего не знаю ни о какой встрече.
Он молчит и выразительно смотрит на мою большую голубую сумку с логотипом фонда «Искусство — детям», которая стоит на прилавке. Надо же, оказывается, этот парень красив. Точеные черты лица. Безупречный профиль. Уверена, он прекрасно выглядит на фотографии в буклете годового отчета. А на кого похожа я? С лицом, перемазанным какой-то дрянью с запахом имбиря, почти засохшей возле ушей. Я пытаюсь зачесать волосы назад, но безуспешно.
— Вы не специалист по привлечению средств Джессика Тейлор? Вы в этом уверены? — с сомнением переспрашивает он.
— Нет, я не занимаюсь привлечением средств. Я занимаюсь… э-э… разведением пуделей, — бормочу я, готовая провалиться сквозь землю. — Я заводчица пуделей Джессика Тейлор.
Он, похоже, все-таки мне не верит. В чем дело? Неужели я не похожа на собачницу?
— Послушайте, Джессика, — говорит он, многозначительно глядя на часы, — мы могли бы поговорить прямо здесь и тем самым значительно сэкономить время.
Не может быть, что это Джошуа Гордон. Этого просто не может быть. Только не сейчас. Только не здесь. Я весь день готовилась, чтобы при встрече с ним выглядеть настоящим профессионалом. Я надела свой лучший деловой костюм и вместо дамской сумочки взяла с собой кейс. И я согласилась сделать здесь макияж только потому, что, как я надеялась, Ева придаст мне небрежно-безупречный вид работающей светской женщины. Который так здорово удается Люси, причем без посторонней помощи.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — отвечаю я, стараясь как можно ниже опустить подбородок. «Уйди! Пожалуйста, уйди!» — Нет! — Я отчаянно трясу головой.
— Извините, — говорит он, пятясь назад. — У меня назначена встреча с женщиной, которая носит такое же имя, как и вы. Я ошибся. Конечно же, ни один уважающий себя специалист по привлечению средств не станет делать маску в середине рабочего дня. Вы с этим согласны?
Он уходит, и я вижу, как он растворяется в толпе у Гранд-Сентрал. О чем я думала, когда согласилась сделать здесь макияж? Сколько человек ежедневно бывает на этом вокзале — по самым скромным прикидкам? Десять тысяч? Сто тысяч? Миллион? Но почему изо всех этих людей меня увидел именно Джошуа Гордон? Почему он? Самое удивительное заключается в том, что я не заметила здесь ни одного знакомого. И ни один знакомый не заметил меня. Впрочем, в последнем я не уверена. Может быть, фотография, где я запечатлена с маской на лице, еще появится на первой полосе «Пайн-Хиллз уикли».
А пока я сижу здесь, зализывая раны и слизывая с губ цитрусовый бальзам. Моя гордость не способна это вынести. Мне хочется исчезнуть, но каким-то образом я должна заставить себя пойти на эту встречу. И отсутствие макияжа мне нисколько не поможет, пусть даже я и успела сделать маску. Я стараюсь сидеть спокойно, пока Ева наносит на мое лицо свои волшебные косметические средства и безостановочно болтает о самой последней светоотражающей основе для макияжа, силиконовом креме для век и увлажняющем креме с ретинолом, применение которых омолодит меня на десять лет. Если прибавить к этому эффект от фруктовой маски, получается, я буду выглядеть младше Джен.
Вместо обещанных пятнадцати минут на макияж ушло тридцать. По словам Евы, чтобы выглядеть естественно, нужно наложить гораздо больше косметики, а для этого требуется больше времени. Я не хочу выглядеть естественно. Я хочу выглядеть так, чтобы Джошуа Гордон решил, что никогда в жизни со мной не встречался. А может, он все же меня не узнает? Вряд ли у него была возможность рассмотреть мое лицо.
Пока Ева наносит румяна трех оттенков, чтобы подчеркнуть мои скулы, я подкрашиваю губы своей собственной помадой «Чэпстик» и вскакиваю с кресла. Довольно. Пора идти.
