Луэлла Стинбоу - Старинная легенда
— Катберт! — заорала она возмущенно, хотя ни с чем не сравнимое облегчение, накатившее на нее в этот миг, лишило Джиллиан всякой способности злиться. — Да ты меня до истерики перепугал!
— Да ну? Что ж, и ты у меня год жизни отняла. — Сощурившись, он внимательно оглядел полуобнаженную фигурку. — Может, даже два.
Выпустив из рук штатив, Джиллиан поспешно схватилась за полотенце: в ходе «побоища» льняное полотнище коварно размоталось.
— Ну, и что ты такое вытворял у моей двери? — обвиняюще вопросила она, дрожа от негодования.
— Проверял исправность замка. — Мрачно нахмурившись, Катберт взвесил штатив на руке. — А не будешь ли ты так добра прояснить мне великую тайну: чего ты надеялась добиться при помощи этой штуки?
— Отчего же нет? Я надеялась размозжить тебе голову. И еще размозжу как миленькому, вот только посмей напугать меня еще раз!
— Я думал, ты в ванной, — пояснил Катберт. Происшедшее, кажется, потрясло его ничуть не меньше Джиллиан; во всяком случае, инженер пылко возблагодарил судьбу за ее «промах».
— Я уже вышла. — Сквозь открытую дверь Джиллиан углядела ряды одежды, аккуратно развешанной на плечиках в стенном шкафу. И озадаченно свела брови. — А я думала, этот номер пустует.
— Я только что переехал.
Молодая женщина вскинула глаза на собеседника. Катберт ни с того ни с сего перебрался в соседний номер? И теперь разделяет их только смежная дверь? При мысли о том, что стоит за этим «переездом», в груди Джиллиан всколыхнулась жаркая волна. Неужто Катберт и впрямь думает, что она спит и видит, как бы продолжить интрижку с того самого места, на котором они прервались нынче ночью? А в самом деле, хочет она того или нет?
— Я сплю чутко, — пояснил Катберт, словно в ответ на ее сбивчивые мысли. — Я подумал, что стоит кому-то находиться поблизости, на случай, ежели нагрянут очередные незваные гости.
— Ох.
Осознание того, что Катберту предстоит спать буквально за стеною, в каких-нибудь нескольких футах от нее, потрясло Джиллиан до основания. Почти так же сильно, как мысль о том, что Катберт Далтон переехал в соседний номер специально для того, чтобы охранять и опекать ее.
Столько лет Джиллиан боролась за себя и за отца, учась быть сильной, полагаться только на свои силы, не рассчитывая на чужую помощь! Так что теперь молодая женщина понятия не имела, как ей реагировать на новообретенного защитника и покровителя. Равно как и рта раскрыть не смела, из опасения наговорить лишнего. Впрочем, все равно слова с языка не шли…
Ведь Джиллиан с запозданием осознала, что на Катберте надето не так уж и много… По чести говоря, оба они друг друга стоили.
Босой, без рубашки, джинсы подвернуты до колен, Катберт Далтон просто-таки излучал спокойную мужественную силу, от которой Джиллиан так и растаяла в пещере, точно снег под мартовским солнцем. Вспомнив, как она сходила по красавцу с ума каких-нибудь несколько часов назад, молодая женщина залилась краской.
— Катберт, то, что произошло среди развалин…
— То есть когда ты стонала от наслаждения в моих объятиях?
Щеки Джиллиан, и без того пунцовые, вспыхнули ярким багрянцем.
— Положим, ты тоже не молчал!
— Не отрицаю.
— Но я не… Ты не…
Минуту-другую Джиллиан смущенно путалась в словах — пока Катберт, сжалившись, не пришел ей на помощь. И, странно дрогнувшим голосом, осведомился:
— Ты, часом, не пытаешься ли снова заверить меня в том, что влюбляться в меня не собираешься?
— Ну, вроде того.
— Тогда побереги слова, милая моя Джиллиан. — Катберт переступил порог. Глаза его под темными ресницами потемнели до обсидианового оттенка. — То, что произошло нынче ночью, меня тоже сбило с толку и потрясло, да так, что до сих пор не пойму, на том я свете или на этом, — но никаких обещаний я давать не собираюсь.
Сердце молодой женщины снова неистово заколотилось под тонкой льняной тканью. А Катберт протянул руку, двумя пальцами ухватил ее за подбородок, развернул раскрасневшееся личико к себе. Джиллиан поневоле затаила дыхание.
— Понятия не имею, куда нам отсюда двигаться, — угрюмо проговорил Далтон, — но я готов рассмотреть возможности самые разные.
— А ты вообще сознаешь, чем рискуешь? В последний раз, когда я имела дело с мужчиной, весь Санто-Беньо имел дело со мной.
Но ее попытка сострить потерпела полный провал. Катберт даже не улыбнулся.
— Я же объяснил: я — не Чарли Донован.
— По-моему, ты повторяешься.
— Просто хочу удостовериться, что на этот счет между нами — полная ясность.
— О да, — выдохнула Джиллиан. — Просто-таки яснее не бывает.
Даже с завязанными глазами, с руками, скрученными за спиной, Джиллиан ни с кем не спутала бы Катберта Далтона, менее всего — с Чарли. Его прикосновения, запах его лосьона, его неосознанная властность и спокойное достоинство, — все делало Катберта единственным и неповторимым.
— И сейчас — не то же самое, что десять лет назад, — свирепо добавил он. — И бороться ты будешь не одна.
— Бороться? Но с чем?
Катберт скрипнул зубами. Резкие черты его обозначились еще четче.
— Черт меня подери, ежели я сам знаю!
И от этого краткого, лаконичного ответа в груди у Джиллиан почему-то снова стеснилось, — точно ее туго-натуго стянули шелковой лентой. По чести говоря, она и сама не знала, куда заведут их обоих те искорки, что всякий раз обжигающе вспыхивают под его прикосновениями. Чувствуя себя разбитой и слегка подавленной всем тем, что произошло между ними за столь короткий срок, молодая женщина попыталась изобразить улыбку.
— Давай помедленнее: не все сразу в один день!
Мгновение Катберт не находил слов. Ну, вот не шли они с языка, и все тут! Все его существо мучительно напряглось при одной лишь мысли о том, что вот сейчас он подхватит Джиллиан на руки, уложит ее на шенильное покрывало, поцелует в припухшие губы, примется ласкать гибкое тело — и для них обоих в темноте вновь рассыпятся звездные фейерверки.
Но, заметив, что под глазами Джиллиан пролегли темные тени, а побледневшее лицо заметно осунулось, Катберт решительно дал задний ход. Она же поднялась до рассвета, с запозданием припомнил он. Припомнил и то, как молодая женщина уснула в его объятиях во время грозы.
— Не все сразу, — эхом повторил он. — Начнем с завтрашнего дня.
— Начнем, — согласилась Джиллиан, приподнимаясь на цыпочки и легонько целуя его в губы, — точно в знак скрепления договоренности. Прикосновение было совсем легким, невесомее перышка, но Далтон едва сдержал дрожь желания.
— Катберт?..
— Не тревожься, — не то проговорил, не то простонал он, прежде чем нашел-таки в себе силы изобразить усмешку. — Я — человек слова. И торопиться нам некуда.
