Мейвис Чик - Антракт
— Он что-нибудь нашел?
Пауза для смеха в студии.
— Только подгоревший тост…
Смех усилился.
— Тебе следует купить тостер.
— Так и сделаю. — Мальчишеская ухмылка, взгляд искоса.
— Или попросить твоего школьного преподавателя научить тебя их готовить.
Бурные аплодисменты.
— Итак, благодарю Финбара Флинна за то, что он нашел время прийти в эту студию сегодня вечером и пообщаться с нами. Мы все с нетерпением ждем твоего возвращения на английскую сцену…
— Третьего марта, — сказал Финбар. — Я тоже жду этого дня. И спасибо всем большое. — Прощаясь, он помахал рукой на камеру. Актер до кончиков ногтей… Я внезапно почувствовала боль от предательства, кто кого предал, понять я не могла, а потом сквозь заключительные аплодисменты прозвучал голос моего отца:
— Джоан, как насчет кофе?
Я воспользовалась моментом и удрала.
Вперед по коридору, через неубранную кухню, из дома, на улицу — в прохладу темной ночи. Я мечтала только о том, чтобы меня оставили в покое и не мешали быть одной. И вот что случилось.
Горячие слезы на холодных щеках и священная бархатная тишина.
Я поклялась себе не сдаваться и погрозила кулаком ночному небу. Оно, усыпанное огромными бриллиантами, осталось равнодушным. Я опустила глаза и посмотрела на землю в саду — темное скучное отражение неба, грязь и тлен.
«Тебя, как обычно, ничего не волнует! — презрительно усмехнулась я. — Берегись, или я сровняю тебя бульдозерами».
Я была когда-то так счастлива в этом дрейфующем мире…
Я сильно топнула ногой, чтобы мои слова дошли до земли, и зацепила камешек. Он подскочил, угодил в невысокие кусты и рикошетом ударил по строгому забору Монтгомери. Я с вызовом завопила — долго и громко, и стояла, дрожа от ярости из-за того, что ледяной век моего самообладания остался в прошлом. А потом, как в кукольном театре призраков, освещенном лишь лунным светом, над забором возникли две головы, и у каждой из них был рот.
— О, привет, — узнала я любезные нотки и высокий голос Мод. — Это ты. Мы забеспокоились, что это за звук…
Черт возьми! Есть ли на этой перенаселенной планете место, где я могу побыть одна?
— Это был всего лишь камешек, — пояснила я.
— А мы подумали о другом, — ответила соседка. Она произнесла слово «другой» с таким мрачным видом, что я даже почувствовала зарождающееся любопытство.
— О чем же?
— Боюсь, — хмуро, как будто стыдясь, произнес Реджинальд, — что у нас крысы…
Интерес исчез.
— Но ведь крысы не бросают камни?
Я сошла с ума или они? По внешним признакам, определенно, они. На Мод был маленький красный вязаный шлем с ушками и острым кончиком — в холодную погоду такие очень любят носить состоятельные дамы, — завязки свисали по бокам, и шапка больше напоминала детский чепчик, чем модный этой зимой головной убор. Реджинальд натянул твидовую кепку на уши, и она почти соприкасалась с клетчатым шарфом, который закрывал все его лицо: только из ноздрей — как у дракона — с короткими промежутками шел пар, и это замечательно гармонировало с его внешним видом.
Мод издала смешок.
— Мы ставим ловушки.
Вот почему они так нарядились.
Мод направила фонарь в сторону сада Дарреллов, и луч прорезал мой унылый заброшенный сад. В этот момент я вспомнила о другой ночи, когда наблюдала ту же самую картину. Луч выхватил круглый белый стол, одиноко стоящий в патио. До этого момента я чувствовала себя отлично. А потом он, как указка, замер на участке земли возле платана в саду Фреда и Джерри.
— Вот кто виноват, — сказала Мод, — твои соседи и их отвратительная компостная куча!
— Несомненно, — произнес Реджинальд в перерыве между яростным фырканьем.
— И все же, — сказала Мод, — мы в итоге с ними расправимся.
Я не была уверена, кого она имеет в виду: Дарреллов или крыс.
— Я ничего не замечала, совсем ничего…
— Думаю, еще заметишь. Тогда скажи нам, и Реджи поставит ловушки и в твоем саду!
— Спокойной ночи. — Я повернулась, собираясь уходить.
— Спокойной ночи, — попрощались они, но головы тут же опять появились над забором.
— Между прочим, Джоан, вчера утром мы видели на дорожке твоих родителей, — сказала Мод. — Так мило. Я подумала, может быть, вы зайдете, к примеру, завтра вечером? Ты давно не была у нас.
Предатели, ловко маскирующиеся под моих родителей. Крепость не просто лежала в руинах, — уже готовились планы по ее захвату. Я была вынуждена немедленно заново возводить стены.
— Завтра они возвращаются домой, — сказала я. — А у меня, к сожалению, намечено важное дело.
— Очень жаль, — и Реджи снова исчез.
Мод осталась.
— Да, жаль. — Она вежливо улыбнулась. — Что это за новое дело, которым ты будешь так занята?
— Можно сказать, я собираюсь кое-что построить.
Я заметила, как побелели ее пальцы, сжимавшие колья забора, а драконья голова Реджинальда в облаке пара тотчас появилась вновь.
— Здесь? — одновременно в ужасе спросили соседи.
— Конечно.
— Я надеюсь, ты получила разрешение на перепланировку? — Вежливость Мод можно было сравнить с твердостью алмаза.
— В этом не было необходимости, — рассмеялась я. — Вы не заметите ничего. Никто не увидит.
— Значит, в доме? — спокойно уточнил Реджинальд.
— Фактически вокруг меня. — Я подтолкнула ногой еще один камень.
— Джоан, Джоан! — Они продолжали звать меня, но я уже направлялась к дому.
Когда я отвозила родителей на станцию, снега уже не было. И родители тоже оттаяли. Они хорошо провели время. Я была идеальной дочерью. Отец собирался позвонить Джеку, как только доберется домой, и предложить ему, как нежелательному партнеру по игре, попытать свои силы в другом месте. Я была готова ко многому, главное — больше не видеть бывшего мужа.
Поезд уже давно ушел, а я все посылала поцелуи и махала на прощание. Родители наконец уехали, и теперь я чувствовала себя легкой, как воздух. Кружась, я спустилась по лестнице, сделала несколько пируэтов по направлению к машине и поехала в сторону моего тихого, пустого дома, где из крана вода будет капать, только если я забуду его закрыть, и ни одна вещь не сдвинется с места без моего разрешения. А как же Финбар Флинн? А собственно, кто это такой? Просто глупая фантазия. Момент слабости, случившийся в моей жизни по воле других людей. У меня слишком много корней. Я вспомнила засохшую рождественскую ель — это было больше года назад. Вот какой мне следовало оставаться: ствол без корней, одинаково чувствующий себя в любой обстановке, не имеющий обязательств и ничего не получающий взамен. Теперь я могла вернуться в то счастливое состояние.
