Лавейл Спенсер - Прошлые обиды
- Мы вот так же ездили в церковь утром по воскресеньям.
Она тоже позволила себе взглянуть на него.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду.
Лимузин повернул за угол, и водитель спросил:
- Невеста - ваша дочь?
- Да, - ответил Майкл.
- Значит, счастливый день.
- Очень счастливый.
Майкл снова посмотрел на Бесс. Этот день сулил им кое-что. Водитель опустил стекло, отделяющее его от пассажиров, и они остались одни. Атмосфера была искушающей, изоляция романтичной. Оба сознавали, что на них работает и прошлое, и настоящее, притягивая их друг к другу и расслабляя.
Через какое-то время Майкл сказал:
- Ты сменила ковер в вестибюле.
- Да.
- И обои.
- Да.
- Мне нравится.
Она отвернулась, тщетно пытаясь образумить себя.
- Бесс?
Майкл накрыл ее руку своей. С усилием она отняла ее.
- Майкл. Прошлое будет преследовать нас сегодня, но оно не изменит того, что есть.
- А что есть? - спросил он.
- Майкл, не надо. Это неразумно.
Некоторое время он молча смотрел на нее.
- Хорошо. Пусть будет, как ты хочешь.
Остаток пути они проехали молча, но Бесс чувствовала на себе его взгляд. Сердце ее билось где-то в горле, и ей казалось, что он это видит. Она чувствовала и восторг, и смущение и понимала, какая во всем этом таится угроза.
Семейство Пэдгетг уже прибыло в церковь. Появление лимузинов вызвало общий восторг. Марк в таком же, как Майкл и Рэнди, смокинге, увидев подъезжающую невесту, недоверчиво улыбнулся, открыл дверцу и заглянул в машину.
- Откуда это?
- Мама и папа арендовали это для нас. Здорово, правда?
Начались объятия, приветствия, восклицания. Затем все вошли в церковь, где фотограф уже устанавливал свое оборудование. В комнате для переодевания невесты стояли плоские белые коробки с цветами. Бесс помогала Лизе прикрепить получше вуаль. Женский состав семейства Пэдгетт крутился перед большим и высоким зеркалом, что-то поправляя и улучшая в своих туалетах в последние минуты. Бесс поглубже запрятала гребенку в Лизиных волосах и вколола для верности еще две шпильки.
- Ну как, хорошо? - спросила она.
- Хорошо, - одобрила Лиза. - Подай, пожалуйста, мой букет, мама.
Бесс открыла одну из коробок. Тонкая зеленая бумага зашелестела, и у нее застыли руки. В восковом зеленом гнездышке лежал букет абрикосовых роз и кремовых и белых азалий, точно таких, как те, с которыми она шла к алтарю в 1968 году.
Она повернулась к Лизе, которая стояла спиной к зеркалу:
- Нечестно, дорогая.
- На войне и в любви все частно, а у вас сейчас и то и другое.
Бесс смотрела на цветы и чувствовала, как теряет контроль над собой и как улетучивается ее намерение быть благоразумной.
- Ты стала коварной маленькой женщиной.
- Спасибо.
У Бесс на глаза навернулись слезы.
- Если я из-за тебя заплачу и испорчу грим, тебе это никогда не простится.
Она высвободила букет из вощеной тонкой бумаги.
- Ты, конечно, отнесла мои свадебные фотографии флористу.
- Конечно.
Лиза подошла к матери, взяла ее за подбородок и заглянула в блестящие глаза:
- Похоже, действует.
У Бесс дрожали губы.
- Ты непослушная бессовестная девчонка.
Лиза засмеялась:
- Тут и для папы есть. Приколи к его смокингу.
Остальным женщинам в комнате она сказала:
- Пожалуйста, достаньте мужские бутоньерки и прикрепите к их смокингам. Марианна, ты поможешь Рэнди?
***Рэнди видел, как Марианна, в чем-то воздушном, неземном, направляется к нему. Темные волосы окружают ее головку пышным облаком. К ним очень шло платье цвета недозрелого персика, с короткими, круглыми, как баскетбольные мячи, рукавами, которые непонятно каким образом держались на ее плечах. Видны были ключицы, горло и покатость плеч над скромным вырезом платья.
Марианна шла к Рэнди и думала, что в жизни не видела такого красивого парня. Казалось, что кремовый смокинг и абрикосовая бабочка созданы специально для его смуглой кожи, темных волос и глаз. Ей никогда не нравились молодые люди с волосами до плеч, но тут это было красиво. Брюнеты ей вообще не нравились, но он был исключением. Марианна никогда не общалась с теми, кто ничего не хотел добиваться, но Лиза говорила, что он талантлив. Она всегда отказывалась встречаться вот с такими дикарями, но тут был элемент риска, к которому хоть раз в жизни обязательно тянутся все хорошие девушки.
- Привет, - сказала она спокойно, останавливаясь перед ним.
- Привет.
У него были полные, красиво очерченные губы, яркие от природы. Ни у кого из тех немногочисленных мальчиков, с которыми она целовалась, не было такого привлекательного рта. Ей нравилось, как были раскрыты его губы, когда он смотрел на нее; слегка порозовевшие щеки под темной кожей; длинные черные ресницы обрамляли глубокие темные глаза, которые не отрывались от нее.
- Меня прислали приколоть тебе бутоньерку.
- О'кей, - бросил он.
Она вытащила из абрикосовой розы булавку с жемчужной головкой и положила руку под левый лацкан смокинга. Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала запах его лосьона после бритья, запах чего-то, чем он мазал волосы, чтобы они не торчали и блестели.
- Марианна?
Она подняла голову, ее пальчики по-прежнему были близко к его сердцу.
- Извини меня за прошлый вечер.
Интересно, билось ли его сердце так же сильно, как ее?
- Ты тоже меня извини.
Она вновь занялась бутоньеркой.
- Понимаешь, еще ни разу ни одна девушка не обращала на это внимания.
- Я тоже могла бы быть потактичнее.
- Нет, ты была права, я не прав. Сегодня это не повторится.
Марианна приколола цветок и отступила назад. Посмотрев ему в лицо, она представила себе его с барабанными палочками в руках, платком на лбу, чтобы в глаза не капал пот. Пот, ритм, сумасшедшие громкие и хриплые песни.
Он вписывался в этот образ так же, как вписывались в ее жизнь Мендельсон и Брамс.
И все равно он был так интересен, так хорош собой. И его явное увлечение ею задевало и растревожило в ней что-то, о чем она раньше не знала.
"Сегодня, только сегодня, - думала она, - я отступлю от своих правил".
***Бесс тоже вынула бутоньерку из коробки и вышла в вестибюль, чтобы найти Майкла. Приближаясь к нему, она думала, что есть вечные законы. Мужчины и женщины были созданы идти по жизни рука об руку, и, несмотря на феминистское движение, все равно оставались какие-то вещи, которые человек одного пола должен делать для другого. В День благодарения мужчины резали индеек. В день свадьбы женщины прикалывали бутоньерки.
