Розамунда Пилчер - Под знаком Близнецов
Брайан поставил машину на одно из немногих оставшихся свободных мест на автостоянке. В воздухе пахло водорослями. Сумерки сгустились, и огоньки рассыпанных вдоль берега домов отражались в темных водах залива. Из ресторана доносились приятные ароматы и позвякивание посуды.
— Похоже, это популярное место, — заметила Флора.
— Да, очень. Но не волнуйся, я заказал столик, — сказал он, беря ее под руку.
Они пересекли стоянку, поднялись по ступенькам и вошли в гостиницу. Яркие лампы освещали клетчатое ковровое покрытие и композиции из искусственных цветов. Заметив указатель, что дамская комната расположена наверху, Флора мягко высвободила руку и сказала, что поднимется наверх, чтобы снять плащ.
— Конечно, иди. Я буду в баре.
Появился одетый в белое официант.
— Добрый вечер, мистер Стоддарт. Давненько вас не было.
— Привет, Джон. Надеюсь, ты сможешь предложить нам хороший ужин.
Тем временем Флора поднялась наверх и отыскала дамскую комнату, оклеенную обоями с чудесным цветочным рисунком. Она сняла плащ, повесила его и подошла к зеркалу, чтобы причесаться. Согласившись на ужин с Брайаном лишь из вежливости, потому что не нашла предлога для отказа, она не хотела особенно наряжаться. Впрочем, возможности ее гардероба и так были ограничены. Пришлось надеть бирюзовую шерстяную юбку (другой просто не было) и тонкий черный свитер с длинными рукавами. Но волосы Флоры переливались, как шелк, кожа горела свежим румянцем, глаза блестели.
— Какая ты хорошенькая, — восхитилась Изабель, провожая ее.
— Ты сияешь, как елочная игрушка, — сказал Брайан, усаживая ее в машину, сверкающий темно-красный «мерседес».
«Интересно, кто заплатил за эту машину — Брайан или его жена», — размышляла Флора по дороге. Они доехали от Фернрига до Лохгарри очень быстро и без происшествий. Разговор шел на общие темы, что вполне устраивало Флору и, по-видимому, Брайана тоже.
Она спустилась вниз. В баре было не протолкнуться, но Брайан каким-то образом умудрился занять лучший столик у камина. Когда Флора появилась в дверях, Брайан поднялся на ноги. Она чувствовала, что на нее смотрят. Пока она шла через зал, ее провожали пристальные взгляды, как будто появление молодой, незнакомой, привлекательной женщины было событием, которое нельзя пропустить.
Брайан довольно улыбнулся.
— Иди, садись к огню. Я заказал тебе выпить.
Они сели; Брайан вынул из кармана золотой портсигар и протянул Флоре. Она покачала головой, тогда он взял сигарету сам и прикурил от золотой зажигалки с выгравированными инициалами. На столике перед ним уже стоял стаканчик с виски. Принесли напиток и Флоре — запотевший бокал на серебряном подносе.
— Что это? — спросила она.
— Мартини, разумеется. А что еще это может быть?
Флора хотела было сказать, что не пьет мартини, но Брайан продолжил:
— Я заказал сухой, как ты любишь.
После таких слов было бы невежливо отказываться от напитка, и Флора взяла бокал. Он был обжигающе холодным. Брайан поднял свой виски, пристально глядя на Флору поверх ободка стакана.
— Слантэ, — сказал он.
— Я не знаю этого языка.
— По-гаэльски это означает «за здоровье». Единственное слово гаэльского языка, которое я выучил за годы жизни здесь.
— Не сомневаюсь, это очень полезное слово. Наверняка оно не раз спасало тебя в сомнительных ситуациях.
Он улыбнулся. Флора сделала глоток и едва не закашлялась. Это было все равно что выпить ледяной огонь. Ловя ртом воздух, она отставила стакан.
Брайан рассмеялся.
— В чем дело?
— Слишком крепко.
— Брось, ты никогда не пила ничего другого.
— Время идет, люди меняются.
— Роза, неужели ты перевоспиталась? Решила начать здоровый образ жизни? Бросить пить и курить? Быть такого не может. — В его голосе звучала насмешливая тревога. — Я этого не вынесу. Раньше ты выпивала бокал мартини не моргнув глазом и курила сигарету за сигаретой.
— Неужели?
— Конечно. Я ничего не забыл, ни единой детали.
— Я и сейчас курю, но реже.
— Вот что значит влияние добропорядочного мужчины.
— Ты имеешь в виду Энтони?
— А кого же еще? Ни за что не поверю, что у тебя было много приличных кавалеров.
— Хорошо, пусть будет Энтони.
Брайан недоуменно покачал головой.
— С чего это ты вдруг решила с ним обручиться?
Флора не ожидала, что разговор так быстро коснется щекотливых тем, и насторожилась.
— Были причины.
— Назови мне хоть одну.
— Извини, но тебя это не касается.
— Разумеется, это меня касается. Все, что ты делаешь, касается меня. Но здесь что-то не так. Вы с Энтони не подходите друг другу. Вы не пара. Когда Анна сказала мне, что ты собираешься за него замуж, я не мог в это поверить. По правде говоря, я до сих пор не верю.
— Разве тебе не нравится Энтони?
— Энтони нравится всем. В этом его проблема. Он слишком хорош.
— Вот тебе и причина. Он хороший парень.
— Перестань, Роза.
Он поставил виски на стол и подвинулся ближе к ней. Отлично сшитый черный блейзер, темно-серые брюки, ботинки от Гуччи. Зачесанные назад черные волосы, пристальный взгляд светло-серых глаз из-под темных бровей. Флора еще в машине уловила запах дорогого одеколона, а теперь обратила внимание на золотой блеск наручных часов, запонки, кольцо-печатку. Все было продумано до мелочей.
Его испытующий взгляд таил в себе опасность, и Флора решила переменить разговор.
— Анна сказала тебе о вечеринке в пятницу?
На мгновение в его глазах мелькнула досада. Он откинулся на спинку стула и снова взял стакан с виски.
— Да, что-то сказала перед самым отъездом.
— Вы приглашены.
— Не сомневаюсь.
— Ты придешь?
— Наверное.
— Не слышу радости.
— Знаю я эти вечеринки, которые вечно устраивает Таппи. Одни и те же люди, одна и та же одежда, одни и те же разговоры. Но я уже говорил тебе, что жизнь здесь, на краю света, имеет много минусов.
— Не слишком вежливый ответ на приглашение.
Он улыбнулся, снова весь обаяние.
— На самом деле, если ты будешь там, обольстительная, как всегда, я примчусь на крыльях.
Флора невольно рассмеялась.
— Вряд ли я буду выглядеть особенно обольстительно. Скорее всего, у меня будет весьма странный вид.
— Странный? Почему странный?
Она рассказала об утренней драме с платьем, постаравшись, чтобы история вышла забавной. Но Брайан был по-настоящему потрясен.
— Роза, это невозможно. Неужели ты наденешь какую-то старую тряпку с чердака?
— А что еще мне остается?
