Элизабет Лоуэлл - Жемчужная бухта
Но шум привлек внимание только стаи какаду, белым облаком взмывшей к небу.
– Ханна! Это Янь, открой!
Крики и стук в заднюю дверь тоже ие дали результата. Ругаясь на чем свет стоит, Янь закурил и направился к коттеджам рабочих. Коко наблюдала за ним, томно прислонившись к двери, с того момента, когда заметила его машину, пронесшуюся в сторону дома Макгэрри. Она могла бы избавить Чана от поездки в «Жемчужную бухту», ответив на послания Ханне, которые тайком слушала по ночам, когда ее никто не видел. Но Коко не относилась к числу тех, кто избавляет людей от неприятностей, она предпочитала создавать проблемы. Особенно Яню Чану, забывшему об их свидании несколько дней назад, а Коко не привыкла, чтобы мужчина о ней забывал. И уж тем более не привыкла, чтобы мужчина смотрел в ее присутствии на бледную, несексуальную жену Лэиа Макгэрри. Воспоминание еще причиняло ей боль.
– Ханна ныряет? – по-английски спросил Янь, не удосужившись поздороваться.
– Нет.
– Она в разрушенном эллинге?
– Нет.
– Тогда где же, черт возьми?
Коко пожала плечами, но в ее черных глазах плясали озорные искорки. Ей нравилась растерянность Чана.
– Уехала.
– В каком смысле уехала?
Ярость в его голосе бальзамом пролилась на душу Коко. Теперь она всецело завладела его вниманием.
– В прямом. Фью-ть.
– Куда? – рявкнул Янь. – Ее увез Кристиан?
– Нет. Донован.
Тревога охладила его гнев, и он глубоко затянулся, чтобы унять раздражение.
– Значит, она с Донованом?
– Да. Они поехали в Брум и до сих пор не вернулись. Прекрасное место. Комнаты шикарные, а простыни мягкие, прохладные.
Коко взяла у него изо рта сигарету, сделала одну затяжку, сунула обратно, затем по-кошачьи неторопливо облизала свои губы.
– Возможно, они еще в постели. Он такой сильный, а она так давно не чувствовала себя женщиной.
Чану эта мысль не понравилась: Ханна и Арчер, сплетение ног, мускусный запах пота, мерное покачивание бедер.
– Почему ты не сообщила мне?
– Зачем? – Коко злорадно улыбнулась и спросила по-французски:
– Желаешь увидеть, как он заполнил отверстие между белыми ногами сестры Макгэрри?
Швырнув дымящийся окурок к ее босым ступням. Чан схватил таитянку за горло.
– Не шути со мною, сука, – процедил он. – Я слишком занят. Где Ханна?
– А где Донован? – спросила Коко, продолжая забавляться.
– Если я обнаружу, что ты знаешь больше, чем сказала мне, вы с сестрой мигом окажетесь на атолле Таити, который меньше твоей задницы. Поняла?
Она с улыбкой прижалась к нему сосками, а затем и бедрами.
– Коко понимает многие вещи.
Чан едва не соблазнился тем, что она так откровенно предлагала. Коко улыбнулась еще шире, и он заставил себя на дюйм отстраниться, чтобы не чувствовать грудью ее твердые соски.
– У меня нет времени. Позже.
– А если позже не будет времени у меня?
– Найдешь.
Коко подумала о своем жемчуге, который собирала годами, о вознаграждении, которые получала от семьи Чанов, о прибылях с жемчуга, который продавала ее сестра, когда его накапливалось достаточно много. Она брала деньги Чана и мирилась с его выкрутасами, поскольку на данный момент он был самой интересной кандидатурой в городе. Он хотел ее, но все же не настолько, чтобы умолять.
Целиком ей принадлежал только Накамори, уже много лет бывший ее покорным рабом. Флинн очень похож на нее, они оба никогда не испытывали ревности в отличие от многих других, способных убить или умереть из-за любви. Для него все женщины были коровами, и все это поголовье требовалось покрыть. А она так же относилась ко всем мужчинам. Как к быкам.
Единственное, о чем Коко сожалела, так это о том, что ей не удалось соблазнить Лэна. Тогда бы она смогла узнать секрет жемчуга, похожего на черные австралийские опалы. К тому же он был единственным мужчиной, который вызывал у нее одно глубокое чувство. Страх.
Коко со вздохом потянулась, умудрившись опять прижаться грудью и бедрами к Чану.
– С'est vrei, mon cher. Коко найдет время. Позже.
Не простившись, Янь быстро направился к машине, и раньше, чем успела сесть красная пыль, набрал номер отеля на побережье. Обычно тем, кто пытался навести справки о постояльцах, вежливо отказывали, но эта гостиница фактически принадлежала Чанам, а в большинстве других работали преданные им люди, поэтому Янь всегда получал ответы.
Когда Янь на большой скорости влетел в Брум, у него уже не осталось сомнений, что его ждут серьезные неприятности. Постояв какое-то время у окна своего офиса и глядя на обманчиво спокойный океан, Янь позвонил по личному номеру отца.
– У нас проблема, – коротко доложил он.
– Предложи на десять процентов больше.
– Проблема не в том.
– Слушаю.
Разговоры с отцом всегда напоминали ему о тех временах, когда императоры являлись богами, казня или милуя по своему усмотрению.
– Ханна Макгэрри исчезла. Арчер Донован тоже.
Молчание в трубке доказывало, что Сэм продолжает слушать.
– Ее нет ни в отелях, ни в кемпингах, ни в меблированных комнатах Брума.
– Может, под чужим именем?
– Конечно, – огрызнулся Янь, но тут же подавил раздражение.
Он давно привык, что отец считал единственного сына годным только для производства наследника. Да и то лишь с пятой попытки. К несчастью, старший сын был лентяем, картежником и никудышным человеком с громадными амбициями, больше всего на свете желавшим обчистить банковские счета отца и деда.
– Говори! – прорычал Сэм.
– Ханна Макгэрри вообще не останавливалась в Бруме ни под своим, ни под чужим именем. Никто не видел женщину с короткими, выгоревшими на солнце волосами и большими синими глазами, ни одну, ни с мужчиной. Никто не видел мускулистого, высокого мужчину со светлыми глазами, черными волосами и бородой, ни одного, ни вместе с женщиной. Машину, взятую напрокат, Донован в агентство не вернул. Нет ее и ни на одной из стоянок. Возможно, они сейчас в Дерби или Дарвине.
Молчание. Янь знал, что в данный момент Чан-старший обдумывает ситуацию. Холодно и безжалостно. Ему оставалось только надеяться, что отец не сделает его козлом отпущения и направит свою жестокость в другое русло.
– Некомпетентно, – с гневом произнес Сэм. – Когда же я привыкну к некомпетентности единственного сына?
Янь пробормотал необходимые извинения за то, что он живет, дышит и разочаровывает своего отца.
– Я найду их тебе. А ты принесешь мне секрет «Жемчужной бухты».
– Если я получу только Ханну, ты получишь свой секрет. Но если с ней будет Донован, у нас возникнут проблемы. Американцы хотят, чтобы мы его не трогали.
– Я выясню их намерения по поводу этого Донована.
