Нора Робертс - Сегодня вечером и всегда
Кэйси перестала плакать. Она все еще не поднимала головы, отдыхая от слез. Она не плакала уже несколько месяцев. Она медленно выпрямилась и заговорила снова:
– Я его любила – я его и сейчас очень люблю. И это одна из причин, почему я поступаю именно так, – и вздрогнула. Ей было необходимо откровенно поговорить с кем-нибудь с той самой минуты, как она вышла из гостиной Беатрисы четыре месяца назад. – Я расскажу тебе, и тогда, может быть, ты поймешь.
Говорила она теперь спокойно, бесстрастно, подробно. Когда она упомянула об Элисон, он сразу же подумал о сходстве их судеб, но продолжал слушать молча. И взорвался лишь тогда, когда она рассказала о последнем разговоре с Беатрисой.
– Так ты говоришь, что она тебе угрожала? – и старик вскочил, забыв о боли в спине. Он готов был драться.
– Не мне. – Кэйси взяла его за руку и встала. – Джордану и Эдисон. Мне она ничего не могла сделать, ничего, что имело бы для меня хоть какое-то значение.
– Но ведь это шантаж, Кэйси. Примитивный, гадкий шантаж.
Его голос звучал резко и сердито.
– Тебе надо было сразу же пойти к Джордану и рассказать ему обо всем.
– А ты знаешь, что бы он сделал? – Кэйси повернулась к окну. – Он бы разбушевался, вот как ты сейчас. Устроил бы ужасную сцену, от которой больше всего пострадала бы Элисон. Ты думаешь, я могла сделать ее судьбу полем сражения? Ведь она еще маленькая девочка. Я знаю, что чувствуешь, видя снимки и свое имя в газетах и слушая все эти перешептывания у себя за спиной.
Глаза Кэйси были красноречивее слов. Слезы высохли.
– Поставь себя на мое место, дед. Ты ведь очень близко был ко всему этому много лет назад.
Он вздохнул и обнял ее.
– Кэйси, никогда не думал, что мне снова придется пройти через все это.
Да, ей необходимо было вернуться домой и снова почувствовать его большие, сильные и такие нежные руки. Он всегда стоял как скала, и более надежной опоры у нее никогда не было.
– Я люблю тебя, дед.
– И я тебя люблю, Кэйси.
Он молча постоял, обнимая ее. И тут понял, что она уже не напоминает ивовый прутик. В ней появилась непривычная округлость. Это его потрясло. Она уже не была его деткой, но женщиной, которая носит в себе своего собственного будущего ребенка.
– До меня только сейчас дошло, – сказал он мягко, – что я скоро стану прадедушкой.
– И самым лучшим на свете, – тихо отвечала Кэйси.
– Ты останешься дома, пока ребенок не родится.
Кэйси вздохнула и стала успокаиваться.
– Конечно, я останусь.
Он отодвинул ее и деловито спросил:
– Витамины принимаешь?
– Да, доктор. – Кэйси усмехнулась и поцеловала его в щеку.
– И молоко каждый день?
Она поцеловала его в другую щеку.
– Как тебе нравится имя Брайен? Оно одинаково подходит и для мальчика, и для девочки. Брайен Уайет – хорошо звучит. Не напыщенно, недостойно.
– Ну, ты уже задаешь мне работенку.
– А еще вполне симпатично – Пол, – продолжала Кэйси, а он направился к холодильнику.
– Но для этого уж обязательно надо родить мальчика.
Кэйси глядела, как он наливает молоко в высокий стакан.
– А мы съедим что-нибудь из припасов миссис Оутс?
И развернула сверток.
– Это варенье из терна? – спросила она, подняв кувшин. – Люблю терновое.
– Ну и хорошо.
Доктор Бреннан подал ей стакан молока и улыбнулся:
– Можешь попробовать вместе с молоком, а потом я тебя осмотрю.
Глава 15
Не успела Кэйси оглянуться, как наступил июль. На лесистых полянах было полно цветов, а в кухне, на окне, распустилась герань. По ночам неустанно стрекотали сверчки. Она подолгу лежала без сна, прислушивалась к ним, а ребенок беспрерывно шевелился у нее в животе. «Он спешит, – думала она. – Или – они». Дедушка был уверен, что у нее будет двойня. Он всячески пытался уговорить ее поехать в больницу, чтобы узнать наверняка. Но она отказывалась. Ей хотелось, чтобы это оставалось тайной.
Она уже давно не могла спать крепким, глубоким сном, как раньше. Ребенок ей не позволял. Вернее, они не желали позволять. Кэйси без всяких исследований знала, что их двое. Ни один ребенок не мог быть таким активным. Атак все объяснялось просто. Когда один спал, другой вовсю веселился. И живот был просто необъятный.
Кэйси приложила к нему ладони. «Я скорей всего не доношу до положенного срока, – размышляла она. – Близнецы, как правило, рождаются преждевременно».
Закрыв глаза, Кэйси снова стала прислушиваться к движению внутри ее, ей нравилось ощущать растущую в ней жизнь. Кэйси представляла, как они будут выглядеть. «Это мальчик и девочка, – думала она, – с каштановыми волосами мягкого, теплого оттенка и темно-синими глазами». Размышляя о цвете глаз, она вспоминала о Джордане.
Она слегка пошевелилась, почувствовав очередной весьма чувствительный толчок – определенно локотком. «Что это он делает? – удивилась она. – Сколько сейчас времени в Калифорнии? Еще достаточно рано, и Джордан, наверное, работает. Интересно, закончил он книгу?» Кэйси ужасно хотелось увидеть ее наконец на книжном прилавке, купить, принести домой и запереться с ней у себя в комнате. И опять вернуть себе все те часы, что они провели вместе в его кабинете. Она сбережет книгу для своих детей. Они никогда не узнают, что эту книгу написал их отец, но научатся восхищаться им. Они будут уважать писателя Джордана Тейлора.
Элисон. Нет, она не забывала об Эдисон.
Кэйси перекатилась на спину. Она писала девочке, как обещала, но ее непредсказуемые метания по всей стране лишали Элисон возможности отвечать. «Но теперь я, наверное, скоро получу от нее письмо. Я уже почти два месяца не двигаюсь с места. И написала ей почти три недели назад».
Кэйси с трудом поднялась с постели и подошла к окну. Было жарко и душно. «Пожалуй, Элисон лучше забыть меня, – подумала она. – Вряд ли я могу пригласить ее сейчас. – И она погладила себя по животу. – Ну как ей все объяснишь, да еще чтобы Джордан ничего не узнал?»
Толчки в животе вроде бы прекратились. Кэйси подошла к постели, легла и заснула.
Доктор Бреннан смотрел, как Кэйси, стоя на коленях, полола грядки. Она просто цвела, и о ее физическом состоянии он не беспокоился. Она была олицетворением здоровья и силы. Она опять стала относиться к происходящему в жизни с обычной своей энергией. Он ею гордился.
Правда, сильно сомневался относительно мудрости ее решения, но она была совершенно уверена в своей правоте. Он подумывал снова поговорить с ней о Джордане, но решил подождать до родов. Спорить с нею сейчас было бессмысленно, да, пожалуй, и вредно. Больше всего сейчас следует заботиться о будущем ребенке. И его матери. А остальное решится позже.
