Жестокие игры мажора (СИ) - Демина Маша

Гор:

Может быть, потому что Багиру подвел нюх? И милая девочка не оправдала ожиданий с нетронутой киской?

Акмал:

Интересное предположение.

Гор:

Интересно, как он выпутается из этого. Обнажит перед нами белую простынь с липовым пятном?

Смайл:

Это жестоко.

Акмал:

Может, вместо лишения девственности эта сучка лишила яиц нашего друга?

Гор, Смайл:

(много ржущих смайлов)

Новое сообщение.

Смайл:

Багира так и не вышел на связь? Я начинаю переживать за него.

Гор:

Я видел его. Выглядит неважно.

Смайл:

Бедняга.

Смайл:

Багира. На выходные у меня свободен дом. Я готов реанимировать твои яйца.

Акмал:

Звучит как-то не очень.

Гор:

Бля. Смайл.

Смайл:

Да пошли вы. Я имел в виду замутить движ с горячими кисками, мудаки.

Я блокирую телефон и сжимаю его до хруста в руке. Но я не успеваю возненавидеть своих друзей, как мобильный снова вибрирует.

Личное сообщение от Гораева:

Ладно. Не буду тебя томить. Тебе пора бы уже вернуть свои яйца на место.

И следом приходит файл.

Скрипя зубами, я открываю его, а в следующую секунду ощущаю, как мою грудь затапливает жаром беспомощной ярости. Он давит на мои ребра и грозит травмировать жизненно важные органы.

Черт.

Это действительно больно. И охренеть как неприятно. Осознавать, что твоя репутация подбита, потому что какая-то маленькая сучка решила меня наебать.

Конечно же. Ей есть восемнадцать.

___________________

Девочки, простите меня за редкую выкладку!!!!!!!!

Глава 24

Алиса

Не знаю, каким чудом я отсидела три пары и не уснула на них, потому что сегодня совершенно вымотанная и не спавшая.

Если я продолжу в том же духе, то, думаю, моя мечта получить образование в хорошем вузе помашет мне ручкой.

Вот только когда я рядом с Илаем, все это перестает иметь какое-либо значение.

Такое ощущение, что одно только его присутствие делает из меня одноклеточный организм, не способный отвечать за несколько функций одновременно.

Так вот функция здравомыслия явно отключается от близости Багирова.

Это доходит до самого настоящего абсурда. Потому что все действительно важное для меня исчезает.

Остается только он. Его жаркие губы. Сильные руки. Аромат, кружащий голову, и голос, управляющий мурашками на моей коже.

У меня совершенно точно нет определения тому, что я испытываю с этим парнем. Если честно… у меня такое впервые. Я даже не понимаю, что это. Ведь как бы не убеждала себя, что нужно остановиться целовать его красивые губы и вернуться в общагу, — все бесполезно. Не могла. Не хотела.

А это в корне не похоже на меня.

Я НИКОГДА не ставила целью стать зависимой инфузорией туфелькой от какого-то парня.

Я ехала сюда учиться. Не более того.

Но, черт возьми… Сейчас фраза «никогда не говори никогда» очень даже кстати. Потому что я становлюсь именно такой. Зависимой. Нуждающейся. Потерянной. Без его тепла.

Я поняла это особенно хорошо сегодняшним утром, когда вылезла из его машины и вернулась в общагу.

С каждым шагом от него мне все сильнее хотелось развернуться и побежать обратно. К нему. В его горячие объятья и жаркие поцелуи, до сих пор танцующие на моей коже.

И я не хотела их смывать. Поэтому вместо душа я просто легла в кровать.

Было где-то шесть утра. Но даже имея возможность поспать пару часиков, я не могла сомкнуть глаза ни на минуту.

Лежала как дура и смотрела в темный потолок, который кружился от эмоций, кипящих под кожей. Кажется, я даже улыбалась. Я поняла это, когда мечтательно коснулась пальцами распухших губ.

И эта улыбка могла бы трансформироваться в ночник и осветить всю комнату. Нет. Целый город. А может, даже мир. Мой мир. В котором теперь все зависит лишь от одного парня. Это пугает. Очень пугает. Но еще воодушевляет желать большего.

Какое-то необъяснимое состояние.

Уровень адреналина зашкаливает в моей крови. Он распространяется по моим венам с космической скоростью.

Мне жарко.

Все мои внутренности сходят с ума. Они трепещут и хаотично скачут вокруг искрящегося сердца. Желудок сжимается, но что-то изнутри заставляет его каждый раз расправляться. Мне хочется дышать глубже, но от переизбытка эмоций кружится голова.

Я могла бы подумать, что заболела. В любое другое время – да, эти симптомы можно было бы отнести к лихорадке. Но сейчас… Сейчас, мне кажется, это что-то другое. Ведь несмотря на весь раздрай, мне невероятно хорошо. И все же я не могу быть уверена наверняка. Повторюсь, это впервые происходит со мной. Но… что если это… если это и есть любовь? Любовь, накрывающая как проклятая холера.

Господи.

Я прячу лицо в ладонях и перевожу дыхание.

Глупости какие-то.

Мне просто нужно поспать, и это все пройдет.

Любовь…Что я вообще могу об этом знать?

Да и с Багировым мы знакомы от силы пару недель, и большую часть времени он меня раздражал и доставлял неприятности.

Но тогда почему я считала минуты до того, как приду в универ и снова увижу его?

И вот уже прошло полдня, а я так и ни разу не встретила Багирова в стенах универа.

Хотя, как назло, маячила на всех этажах, выискивая его как дура в перерывах между парами.

В какой-то момент я не выдерживаю и, сидя на паре, пишу ему сообщение.

Глупое и бессмысленное, с одним словом: «Привет».

С минуту я не решаюсь нажать на кнопку «Отправить».

От одной только мысли, что он не ответит или сочтет меня навязчивой влюбленной идиоткой, дыхание застревает в горле и бросает то в жар, то в холод.

Я возвращаюсь в реальность, когда вокруг проносится волна смешков, но преподаватель призывает аудиторию к вниманию и продолжает рассказывать о том, что именно физике мы обязаны разнообразием технологий и прочую скукоту, которую я совершенно не слушаю. Потому что все, что я могу делать, это дергать под партой ногой, кусать губы и прожигать взглядом разбитый экран моего телефона.

Ничего. Не отвечает. А в сети был недавно.

Я подпираю голову руками и начинаю ругать себя за то, что вообще написала ему.

Я уже собираюсь удалить сообщение, как вздрагиваю от неожиданного вторжения в личное пространство:

— Алис… — Ира придвигается еще ближе, и я быстро блокирую экран. — Ты прости меня, пожалуйста. Я не хотела… чтобы так все вышло.

Я делаю вдох и выдох, прежде чем поворачиваю голову и встречаюсь с ее виноватым взглядом.

— Правда, я жалею, что повела себя как сплетница. Ты доверилась мне, — она опускает взгляд, — а я все испортила.

Я натягиваю улыбку.

— Все нормально, Ир. Я сама виновата. Меньше буду языком трепать.

Я отворачиваюсь, но продолжаю чувствовать на себе взгляд бывшей подруги.

— Ты сегодня не ночевала в комнате… Это все из-за меня, да? — продолжает она шепотом.

— Ночевала. Просто пришла поздно. И ушла раньше, чем ты встала.

— Тебе не нужно избегать меня. Если хочешь… хочешь я перееду в соседний блок? Марина с Худяковой спелась, в общаге не понравилось, они решили квартиру снимать.

Я прикрываю глаза. Вот не хочу жалеть ее, но ничего не могу поделать с тем, что чувствую уязвимость в ее словах.