Уильям Гилл - Вкус греха
Ариан, на какое-то время словно загипнотизированная внутренней силой, с которой был произнесен этот тост, последовала его примеру, но вкус шампанского помог ей опомниться. Ариан разозлилась на себя и решила перевести разговор на другую, менее личную тему.
– У вас замечательная яхта, – непринужденно сказала она. – Вы давно ее приобрели?
– Арендовал вчера вечером, когда услышал, что вы в Портофино.
– А как вы узнали, что я здесь?
– У меня свои источники информации, – с улыбкой ответил магнат. Вынув из кармана брюк сложенный листок бумаги, он развернул его и принялся читать: – «Понедельник: 11.00 – парикмахерская; 13.00 – ленч с редактором отдела моды журнала «Эль»; 15.30 – прогулка с дочерью в Люксембургском саду…» – Де ла Форс поднял глаза на Ариан. – Если хотите, могу процитировать содержание вашего ежедневника на неделю вперед.
Ариан пришла в ярость:
– Вы следите за мной? Прекратите немедленно.
Она встала, рассерженно глядя на де ла Форса. Тонкая ткань платья под дуновением морского ветра плотно обтянула ее тело. Волосы взметнулись вверх, обрамляя прекрасное лицо, словно нимб. Ее соски, затвердевшие от вечерней прохлады, ясно проступили под многоцветным шелком.
Симон наклонился вперед так, что его лицо теперь находилось всего в нескольких дюймах от ее тела. Он хотел ее больше всего на свете – хотел надолго, а может, и навсегда.
– Простите, если я рассердил или расстроил вас, – сказал он наконец. – Просто мне хотелось узнать о вас как можно больше. – Симон взял с подушки кольцо. – Может быть, спустимся в каюту? – предложил он. – Становится холодно. Не знаю как вы, а я очень, очень голоден.
Ариан молчала до тех пор, пока они не оказались в каюте-столовой. В углу, у огромного иллюминатора, в котором все еще видны были огни Санта-Маргериты, стоял круглый стол, накрытый на двоих.
– На палубе в самом деле стало прохладно, – смягчилась Ариан.
Симон предложил ей стул. Когда Ариан развернула свою салфетку, из нее выскользнули, лязгнув о тарелку, серьги с бриллиантами и рубинами.
– У испанцев есть поговорка: где два, там и третий. – Симон положил кольцо рядом с серьгами. – Обычно это касается неприятностей, но я подумал, что у этих слов может быть и позитивный смысл.
Она задумчиво смотрела на подарок, которой мог решить все ее финансовые проблемы до конца жизни, пока вдруг до нее не дошло, что рядом стоит стюард. Ариан отложила драгоценности в сторону. Стюард поставил перед ней хрустальную вазу с белужьей икрой, уложенной на колотый лед, и небольшую стопку блинов на серебряном блюде.
Симон подождал, пока стюард разольет в рюмки ледяную водку, и спросил:
– Вам нравятся эти серьги? Если нет, я их обменяю, как только мы вернемся в Париж.
Ариан сделала вид, что не может отвести глаз от украшений. На самом же деле она просто хотела посмотреть, какие именно приборы Симон возьмет из более чем внушительного набора столового серебра, разложенного рядом с тарелками.
– Не знаю, – отозвалась она наконец. – Когда я во время показов надеваю что-нибудь подобное, всегда приходится после шоу возвращать украшения. Глупо хотеть то, чего не можешь иметь.
– С этого момента вы можете иметь все, что захотите, – пробормотал Симон с набитым ртом.
Ариан, следуя его примеру, тоже принялась за блины.
– Я слышал, вы родом из Бразилии, – сказал де ла Форс, внезапно меняя тему.
– Я родилась во Франции, но выросла в Бразилии.
– Голоса бразильских женщин всегда звучат так, словно они занимаются любовью, – заявил Симон, накладывая себе еще икры.
– Мне трудно судить – я никогда не пробовала заниматься любовью с женщинами, – парировала Ариан.
– Вы крепкий орешек, но мне это нравится, – рассмеялся Симон и залпом опрокинул рюмку водки. – Может, дело в том, что вы, как все бразильцы, недолюбливаете аргентинцев?
– Я уже сказала вам, что я француженка. К тому же вы первый аргентинец, с которым мне довелось познакомиться. Тем не менее мне не нравятся люди, которые вышибают ногами двери и врываются в запертые помещения и в жизни других людей.
– Если бы я не выломал ту дверь, у меня не было бы возможности подарить вам эти рубины.
Ариан заметила злость в глазах де ла Форса и решила, что его, пожалуй, лучше не дразнить без необходимости.
– Я ведь уже вам объяснила, что не привыкла к таким подаркам, – с легким оттенком кокетства тихо проговорила она. – Я вовсе не хотела вас обидеть.
Сказав это, она надела кольцо и серьги.
– Я поношу их, пока будет длиться наш ужин, а потом верну их вам.
Симон потянулся через стол и похлопал ее по руке.
– Вы не можете меня обидеть, – успокаивающе сказал он и позвонил, вызывая стюарда – ему хотелось как можно скорее покончить с едой.
Ариан почувствовала себя более раскованно. Человек, в обществе которого она находилась, не нравился ей, но он изо всех сил старался ее очаровать, расспрашивая о работе и одновременно явно наслаждаясь главным блюдом – лобстером, приготовленным по-американски. Она рассказала ему о своих планах выхода на рынок с новой линией бижутерии, о предстоящей 20 сентября презентации.
– А каким образом вы собираетесь финансировать ваше предприятие? – прямо спросил Симон. Его вопрос давал Ариан тот самый единственный шанс, но она вдруг заколебалась.
– Я намерена взять ссуду в банке, – ответила она наконец, решив, что в случае необходимости обратится к де ла Форсу за помощью потом.
С этого момента он полностью взял на себя инициативу в разговоре, развлекая Ариан рассказами о своих недавних путешествиях. Закончив ужинать, они перешли в салон. Симон взял ее за руку и подвел к одному из диванов. Она осторожно присела на краешек.
– Бренди или ликера? – Симон щелкнул пальцами, подзывая стюарда.
– Нет, спасибо. Ужин был просто замечательный.
Стюард принес Симону большой бокал бренди. Симон уселся на диван рядом с Ариан, так что ноги их почти соприкасались. Яхту слегка покачивало.
– Надеюсь, качка не будет слишком сильной, – заметила она. – Моряк из меня никудышный.
– Вам не о чем беспокоиться. – И Симон положил ладонь на ее бедро.
Ариан встала, делая вид, что хочет получше разглядеть портрет молодой женщины, висевший на стене.
– Прекрасная работа, – произнесла она, стоя спиной к хозяину. – Это ваша жена?
– Я понятия не имею, кто она такая, черт побери. Сказано же вам – это не моя яхта. И будь она моей, я не стал бы вешать на стену портрет моей жены. Она одна из тех немногих ошибок, которые я совершил в своей жизни. – Симон отхлебнул бренди из бокала. – Я слышал, у вас чудесная дочь. Сколько ей лет?
