Джиджи Грэйзер - Мужеедка
— Что скажешь, пирожочек?
— Я беременна, и мне нужны наличные, — ответила Кларисса, шагая следом за ним в кабинет. Какой смысл терять время на светскую болтовню, да еще с родным отцом?
— Я тоже рад тебя видеть, пирожочек. — Тедди закрыл за ними мощные двустворчатые двери в кабинет, с пола до потолка обшитый деревянными панелями и потому здорово похожий на избушку в горах.
Как это часто случается, денег у Тедди было значительно больше, чем вкуса.
Отец и дочь сели, уставившись друг на друга словно через пропасть — широкую, как Саргассово море или как зад еврейской бабушки. Наконец Кларисса подала голос:
— Может беременная женщина рассчитывать здесь на чашку кофе? Будь так добр, заставь свою ведьму-секретаршу пошевелиться.
— Только без кофеина, — заявил Тедди. — Ты скоро станешь матерью, Кларисса, ты должна проявлять ответственность.
— Неужто вспомнил, как меня зовут? — подколола она. И тут же вскинулась: — Ответственность? И это ты говоришь мне об ответственности? Дошло наконец, что такое быть родителем?
— Узнаю свою девочку. Как всегда, остра на язык.
Он встал, чтобы взять из ящичка сигару, но сразу осознал свою ошибку. Кларисса ухмыльнулась. Если закурит — она получит возможность выговаривать ему сколько душа пожелает.
Тедди вернулся на место, грызя незажженную сигару.
— Не вздумай только делать эти дурацкие тесты.
— Какие еще тесты? — буркнула Кларисса.
— Ну, эти, как их там… Чтоб узнать пол ребенка и в порядке ли зародыш.
— Амниография.
— Это все туфта, я видел по телевизору. — Он подался вперед. — Сунут тебе иголку прямо сюда… — Он ткнул ей в живот пальцем. Отпрянув, Кларисса треснула его по руке. — И не смей мне говорить, мальчик это будет или девочка, — продолжил Тедди. — Не хочу ничего знать. Раньше люди заранее ничего не узнавали. Это был сюрприз. Так оно лучше.
— Папа, — окликнула Кларисса.
— Тедди… — поправил он.
— Папа, черт возьми, ты станешь дедушкой.
— Не ругайся при ребенке.
— Послушай, какая, к черту, разница — «папа» или «Тедди»? Ребенок-то…
— Ребенок тоже может называть меня «Тедди», — упорствовал он.
— Папа. — Кларисса вздохнула. — Ты свои волосы видел? Давай, я буду звать тебя Рыжим Клоуном, а?
Тедди оглянулся на зеркало за баром и ладонями пригладил отросшую шевелюру.
— По-моему, очень неплохо. — Он еще раз прошелся по волосам. — Я похож на того парня…
— На Рональда Макдональда? Или на Хауди Дуди[23]?
Клариссе отчаянно хотелось кофе. Она никак не могла сосредоточиться. Общение с отцом ее настолько травмировало, что она боялась лишиться сознания. Такого рода истории она читала в «Космо» — про молодых женщин, которые лишались чувств от излишнего перенапряжения… Например, во время войны или обитая в актерском доме и потребляя тунец по три раза на неделе.
— Да! И еще ты должна кормить грудью, — заявил Тедди с крайне серьезной миной.
Кларисса сумела это определить, несмотря на то, что последняя пластическая операция убила у него все нервные окончания, и теперь лицо Тедди могло принимать лишь одно-единственное выражение — глубокого недоумения.
— Кормить… грудью? — переспросила Кларисса, в ужасе от самой мысли, что какое-то маленькое чудовище прилепится и оттянет до земли ее роскошную грудь.
— Ну да, придется, — подтвердил он.
— Мама меня грудью не кормила.
— Мы были молодыми и глупыми, а теперь поумнели.
— Не твое дело, как я буду кормить.
— Грудью лучше, — настаивал отец.
Кларисса не ожидала, что Тедди проявит такой интерес к своему будущему внуку. Более того, она даже не надеялась, что эта новость его хоть чуть-чуть заинтересует.
— И никакого спиртного, — продолжал Тедди.
— Мама во время беременности каждый вечер пила мартини. Она сама мне сказала.
— Мы были молодыми и глупыми, — повторил он, не найдя лучшего объяснения. — К тому же ты ведь так и не закончила колледж.
— А ты вообще в колледже не учился.
— Речь не обо мне, а о твоем ребенке.
— Папа! Тедди! Так ты дашь мне денег или нет?
Отец задрал брови, и рыжие ростки на голове встопорщились, подобно маленьким солдатикам.
— Ну конечно, пирожочек.
Кларисса подскочила и чмокнула его в щеку — она и сама не подозревала, что способна на подобные проявления чувств. Тедди улыбнулся, поцеловал ее в ответ и обнял, как будто это было совершенно естественно, как будто они всю жизнь только и делали, что обнимались.
Кларисса радовалась объятиям (и немалой сумме на выписанном отцом чеке) все то время, пока скакала вниз по лестнице и летела по дорожке к машине. Быть может, ребенок и впрямь все изменит и все исправит? Он — или она — уже подарил Клариссе отцовскую ласку, что случалось лишь в раннем детстве, да и то по особым поводам.
Кларисса начала понимать, почему бедняки заводят столько детей. Потому что в детях есть надежда. Кроме того, у нищих масса свободного времени, нет спутникового телевидения и они плодятся как кролики.
Кларисса неожиданно сообразила, что отныне она обладает поистине убойным аргументом. Уж если ей так повезло со своим упрямым, молодящимся отцом, то почему бы не попробовать силы на мишени покрупнее: на родителях Аарона?
Как только доберется до своей жуткой квартирки — немедленно позвонит Джо Третьему и Синнамон.
— Нет! — воскликнула Кларисса на Фэйрфакс-стрит, едва не сбив старика, переходившего дорогу. — Я к ним полечу!
Вспомнить бы для начала, в каком штате живут родственнички…
14. Появляется Злыдня Сьюзи, и все идет наперекосяк
Кларисса лихорадочно листала «Желтые страницы», похищенные у соседей (нечего оставлять квартиру незапертой), в поисках турагентства, как вдруг кто-то постучал в дверь. Дзынь-дзынь-дзынь — звенели за дверью браслеты при каждом ударе.
Сама не зная почему, Кларисса испугалась этого стука: было в нем что-то смертоносное.
Сбросив босоножки от «Прада» (спасибо, мамочка!), она на цыпочках приблизилась к двери.
Густо намазанный глаз пялился прямо на нее. Кларисса отпрянула от глазка с глазом. Сердце застряло в глотке (на вкус сердце не отличалось от вчерашней пиццы с пепперони). Она прикусила костяшки пальцев, чтобы заглушить рвущийся наружу вопль.
— Кларисса, дорогуша! — пропел голосок снаружи. — Я знаю, что ты дома, куколка. У твоей машины капот еще горячий.
— Черт побери, черт побери, черт побери, — выдохнула Кларисса себе под нос и заметалась по комнате, словно земля загорелась у нее под ногами.
