Энн Стюарт - Невеста для блудного сына
Алекс потушил свою сигарету.
— Ладно, мне пора сваливать отсюда, — сказал он и попытался встать.
— Нет, я бы на твоем месте остался, — возразил Кинкейд и толкнул его на кровать. — В некотором смысле у нас с тобой много общего. Пусть ты мне и не родной сын, но я тебе вроде как отчим. Потому что ты ребенок моей бывшей жены.
— Но ведь я не ее ребенок.
— Послушай, Салли любила тебя до безумия. И если ей пришлось ради тебя нарушить кое-какие правила, это ничего не меняет.
— То есть юридически я ее сын?
— Черт, откуда мне знать? На твоем месте я не стал бы забивать голову такими вопросами. Чтобы получить тебя, она была готова на все — и даже сейчас она не скажет тебе всей правды. Она никогда не признает, что ради тебя пошла на нарушение закона.
— А ты считаешь, что она на него пошла?
— Это меня не касается. Имея кучу денег, она привыкла всегда получать то, что хочет. Дело в другом — этого не хотелось мне.
— Понятно, — произнес Алекс и потянулся за очередной сигаретой из лежащей на столе пачки. — Значит, нас двое.
— Двое?
— Да. Я и Каролин. Через несколько лет Салли принесла домой еще одного ребенка, девочку. Но ее она даже не пыталась выдать за своего ребенка. И не стала удочерять. Она всегда говорила, что незамужние женщины лишены права на усыновление детей, но я ей не верил. Если бы она захотела, то могла добиться чего угодно.
— Да, если бы раскошелилась, — согласился Кинкейд. — Кстати, приятель, а как твое имя?
— Алекс. Александр Макдауэлл.
Кинкейд поморщился.
— Мы собирались назвать нашего ребенка Сэмюэль. Сэмюэль Кинкейд.
— Хорошее имя.
— Это точно.
Через пять недель, когда Алекс наконец покинул бостонский дом, его уже звали Сэмюэль Кинкейд.
Исчезнуть оказалось на удивление легко и просто. Джон Кинкейд давно вырвался из цепких объятий Макдауэллов и теперь помог ему обзавестись всеми необходимыми документами, которые открывали для него новую жизнь. Он не стал читать мораль, не стал давать никаких напутствий. Он просто сунул ему пачку сигарет и сотню долларов и пообещал в трудный момент прийти на помощь.
Впрочем, до этого не дошло. Алекс больше никогда не видел его, но это не имело значения. Теперь у него была новая жизнь. Впервые он ощутил себя свободным.
Довольно быстро новая жизнь преподнесла ему первые уроки, однако никто не пришел ему на выручку, никто не предложил никаких денег, чтобы смягчить очередной удар судьбы. Но ему это нравилось. И ему не сиделось на месте. Он колесил по всей Европе, пробуя себя то в одном, то в другом. Кем только он не перебывал за эти восемнадцать лет! И угонщиком автомобилей, и студентом, и брокером, и лыжником, и жиголо, и плотником! Он был сильным, ловким, имел собственное, пусть даже слегка извращенное, понятие о чести, и ему не нужен был никто и ничто.
До тех пор, пока он не узнал, что Салли Макдауэлл при смерти.
Это известие он получил довольно странным образом. Нет, он не был суеверным, однако не мог избавиться от ощущения, что это судьба.
Макдауэллы при всем своем богатстве не любили выставлять его напоказ. Алекс нарочно старался держаться от них как можно дальше. Они были частью его прошлой жизни, с которой он покончил. Ему больше не было до них дела.
Как только у него заводились деньги, или свободное время, или просто появлялся предлог, как он тотчас оказывался в Италии, в Тоскане. Как-то раз его даже посетила мысль, а не тянет ли подспудно его на историческую родину. Впрочем, учитывая его светлые волосы и голубые глаза, это крайне маловероятно. Как бы то ни было, во время своих скитаний только в Тоскане он ощущал себя по-настоящему дома. Только в Тоскане его душу наполняло умиротворение.
Там, среди гор, у него даже имелся небольшой домик. Не загородная вилла, а старый дом, настоятельно требовавший ремонта. Зато вокруг был сад, и воздух был полон ароматом роз.
Его приятель Паоло помог ему починить крышу, а когда уехал домой, то оставил после себя бумагу, в которую был завернут сэндвич. Как оказалось, страницы какого-то старого номера «Уолл-стрит джорнэл».
Бумага была старая и выцветшая. С какой стати ему понадобилось читать американские финансовые новости двухмесячной давности — этого он до сих пор не мог объяснить. Но с другой стороны, он был из той породы людей, что хватаются за любой клочок, если на нем что-то напечатано, будь то в туалете, перед экраном телевизора или за столом во время еды. На этот раз, уминая холодные макароны, он наткнулся на заметку, в которой говорилось о реорганизации фирмы «Макдауэлл Индастриз».
Нет, в ней не было сказано, что Салли умирает. Но Алекс давно научился читать между газетных строк. И тотчас понял: ему пора вернуться домой и найти ответы на вопросы, которые всю жизнь не давали ему покоя.
Он не мог с уверенностью сказать, когда именно в его голове родился план. Сначала он просто решил вернуться домой и предстать перед своей любящей семейкой. Разумнее всего первым делом предстать пред очами Уоррена — не хотелось, чтобы Салли раньше времени ушла на тот свет, не пережив потрясения по случаю возвращения блудного сына.
Впрочем, все оказалось не так просто. Уоррен не общался с простыми смертными, огражденный от их телефонных звонков непробиваемой стеной секретарей и секретарш. Номер телефона его нью-йоркской квартиры не значился в справочниках, и даже если Алекс его когда-то и знал, то давно забыл.
В конечном итоге, загнанный в тупик, он оставил краткое сообщение, что Алекс Макдауэлл желает поговорить со своим дядей. Он должен был предвидеть, что получит скорый ответ.
Макдауэллы содержали целую армию адвокатов. Ответный звонок из адвокатской конторы был предельно короток. Ему сообщили, что сына Салли Макдауэлл давно нет в живых, закон же суров по отношению к мошенникам.
И тогда его осенило. Небольшая страховка, этакий спасительный канат. Много лет назад в него стреляли. Кто-то пытался его убить. По всей видимости, кто-то из всесильных Макдауэллов. И если тогда они предпочли видеть его мертвым, то и сегодня вряд ли обрадуются его воскрешению, привыкнув к мысли, что все их бесценные денежки принадлежат только им и никому другому. Он понятия не имел, что написано в завещании Салли, однако ничуть не сомневался: стоит ему вернуться, как большая часть ее внушительного состояния достанется ему. Что явно не обрадует Уоррена и Пэтси Макдауэллов.
На то, чтобы все как следует разузнать, у него ушло приличное время, и он решил, что готов пуститься в авантюру. Как выяснилось, Алекса никогда не объявляли мертвым — убитая горем Салли не позволила это сделать. И как только она отойдет в мир иной, ее состояние на какое-то время окажется ничьим, пока они не придумают какое-нибудь доказательство. При этом от их компании можно ждать любой подлости. И любого мошенника примут с распростертыми объятиями.
