Мари Луизе Фишер - Поздняя любовь
Но именно это ее и пугало. Она привыкла к определенной личной свободе и не хотела от нее отказываться. А кроме того, ей не хотелось вступать в состязание за обладание Тобиасом с женщинами, на двадцать лет более молодыми, чем она сама.
Когда-то Доната была очень спортивна, блестяще владела лыжами, но вот уже много лет этим не занималась. Она очень хорошо понимала, что слишком сильно раскрасневшееся от ветра и снега лицо ее уже не красит, да и возникающие от перегрузок темные круги под глазами тоже. Холодные как лед собственные пальцы вызывали у нее не меньшее чувство ненависти к себе, чем покрытое обильным потом тело. Все это мешало ей и в прошлом, а в обществе Тобиаса было бы просто невыносимым.
Поэтому она поездку отклонила.
Он был глубоко обижен, поскольку не понимал причин отказа от отдыха.
— У тебя на все это совершенно ложный взгляд, — пытался он ее переубедить, — никто ведь и не требует от тебя выкладываться до изнеможения. Ты говоришь так, словно тебя вынуждают совершить один спуск с горы за другим. Но этого же не будет! Тебе достаточно скатиться вниз разок в день, да и то, если будет охота. А можешь и вообще от лыж отказаться, будешь гулять да лежать на солнышке.
— А ты в это время будешь на трассе забавляться с хорошенькими носящимися на лыжах зайчатками!
— Не собираюсь! Кроме тебя нет женщины, которая могла бы меня привлечь. Если хочешь, я вообще откажусь от лыж и всегда буду с тобой.
— Хм, для тебя это был бы великолепный отпуск с занятиями зимним спортом! Нет, нет, Тобиас, об этом не может быть и речи. Ненавижу принимать жертвы.
— Мне было бы так приятно поехать с тобой.
— Мне тоже, — произнесла она, даже не сознавая, что лжет, — но не обязательно в такое время, когда можно заниматься зимним спортом.
— Но ведь в теплое время года у нас такой возможности не будет.
Это было слишком верно, чтобы Доната могла найти какое-нибудь возражение. Вместо этого она предложила:
— Поезжай один!
— Именно этого-то я и не хочу. Если ты не едешь, то остаюсь и я.
Наконец они сошлись на том, что останутся в Мюнхене, но время от времени будут при случае выезжать в Китц[12] на день. Обоим это показалось приемлемым компромиссом.
Но горький привкус от всей этой ситуации у нее не проходил. Ведь оказалось, что за пределами работы их интересы не совсем совпадают. Тобиасу пришлось отказом от поездки принести жертву, а Донате ее принять. Сознавать это было досадно.
Несколькими днями позже, когда они снова были в офисе одни, она заявила:
— Тобиас, я передумала, мы все же проведем зимний отпуск по-другому.
Он как раз собирался подать ей пальто, но теперь опустил руки от удивления.
— И как же именно?
— Я все же еду с тобой.
— Ур-ра! — закричал он, роняя пальто на пол и заключая ее в объятия.
— Ну, зачем же так бурно! — запротестовала она. — Ты же мне все кости переломаешь!
— Уж как-нибудь не переломаю. — Он ее не отпускал. — Кошечки вроде тебя раскалываются не так-то просто. — Он оторвал ее от пола.
— Прошу тебя, только не сейчас. Предстоит много дел, и лучше всего тебе начать их сразу же.
— О чем это ты? — удивленно спросил он.
— Позаботься о гостинице. Сейчас, в последний момент, это будет вовсе не так просто. Лучше всего начинай немедленно.
— А куда бы предпочла отправиться моя Кисуля? — спросил он, нежно покачивая ее на руках.
— Место для меня никакого значения не имеет, лишь бы гостиница была высшего класса. Нам нужен комплексный номер — две спальни и гостиная, чтобы мы не портили друг другу нервы.
Он поставил ее на ноги.
— А я уж думал, что отказ от поездки связан с какими-то твоими причудами.
— Только не будь неблагодарным! Я ведь создаю тебе возможность заняться твоим любимым зимним спортом, чего же тебе еще? Но сразу скажу про другую причуду: я кататься на лыжах не буду, просто буду проводить дни, как захочется. А вечером будем вместе выходить на люди, танцевать и прочее, если только ты не слишком устанешь от лыж.
— Я и в течение дня от тебя не отойду.
— Именно этого-то, доро… — запнулась она, — любимый мой, не будет ни в коем случае. Я требую, чтобы ты носился до отказа. На лыжных трассах, разумеется.
— Хм, — произнес он, — я представлял себе все это несколько иначе. — Он поднял с пола ее пальто. — Значит, ты едешь только для того, чтобы сделать мне одолжение.
— Отнюдь нет. Подышать воздухом мне тоже будет определенно полезно. И кроме того: уютное празднование Рождества в кругу семьи не привлекает меня ни в малейшей мере. — Она хотела взять у него пальто, но он не отдал.
— Ты поистине такая женщина, которая знает, чего хочет.
— Да, например, хочу, чтобы ты немедленно повис на телефоне. Звонок из офиса нам обойдется дешевле.
В тот же вечер он, придя домой, доложил об успешном решении проблемы. Ему удалось забронировать комплексный номер в «Палас-Отеле» в Санкт-Моритце.
Они отпраздновали это достижение, осушив бутылку шампанского. Сильвия уже спала.
Как ни противилась Доната многие годы изменениям в своей жизни, избегать их не удавалось.
После смерти мужа она сначала не хотела появляться в обществе. Но по-прежнему в ее адрес поступали приглашения на банкеты, официальные праздники, выставки, премьеры. В один прекрасный день, без особого повода, она все же решила, что надо учитывать хотя бы наиболее важные из таких мероприятий. Не то чтобы ей в жизни действительно было необходимо какое-то разнообразие — в течение года она и так общалась с очень многими людьми. Но ведь показываться на глаза, не уходить в забвение было частью ее профессии. Разумеется, ей при этом нередко приходилось давать своеобразные бесплатные консультации.
Господа в смокингах, известные своими миллионными капиталами, не стеснялись спрашивать ее, например, такое:
— Разрешите посоветоваться с вами, сударыня. Я планирую перестроить мой садовый дом под гараж. Не могли бы вы мне что-нибудь подсказать по этому поводу?
В таких случаях она обычно, проявляя любезное внимание к собеседнику, выслушивала все, что он мог сообщить, чтобы потом с еще большей любезностью заявить:
— Надо бы посмотреть документы, тогда действительно можно будет помочь. Лучше всего вам заехать с этим в мой офис. Я была бы рада вас встретить.
Иногда такая тактика приносила успех, и заказчик появлялся в офисе, но чаще всего дело ограничивалось светской болтовней. Донате это разочарований не приносило.
В самых удачных случаях встречались и такие собеседники, которые как раз искали архитектора для осуществления тех или иных строительных работ и считали даром судьбы случайную встречу с Донатой. Этим путем она уже получила несколько заказов. Хотя мюнхенское высшее общество состояло из кружка совершенно определенных людей, а посторонние сюда проникали редко, все же было важно постоянно попадаться на глаза, чтобы действовал эффект частого напоминания о себе. В год смерти мужа Доната — хотя ее постоянно приглашали, так что как будто помнили — все же почувствовала, что ее могут забыть.
