Элейн Гудж - Последний танец
Дафна подождала, пока официантка убирала тарелки со стола. Сама она почти не притронулась к салату из креветок. В последнее время у нее пропал аппетит.
– Это только мое предположение. – Дафна пожала плечами.
Она не сказала Кэткарту, что ее догадка ближе всего к истине. Дафна знала, к чему приводит безграничная любовь человека, который любит вопреки всему и готов пожертвовать ради этой любви самым дорогим, что у него есть. Разве не такую любовь она сама испытывала к Джонни?
Последний раз Дафна виделась с ним на прошлой неделе – он заехал в «Приятное чаепитие», когда она говорила по телефону с Роджером. Дафна страшно разозлилась на мужа: сколько можно откладывать? И что это за отговорки? Видите ли, его практика переживает кризис. «Я прилечу на следующей неделе, – пообещал Роджер. – Не беспокойся о детях – папа и мама позаботятся о них. Кстати, они передают тебе привет».
Дафна так и не поняла, кого он имеет в виду – своих родителей или детей. Ей хотелось думать, что Кайла и Дженни.
В этот момент вошел Джонни. В джинсах и кожаной куртке он напомнил ей того парня, с которым двадцать лет назад она готова была сбежать в такое же дождливое майское утро. В тот день Дафна так же разозлилась на отца, как сейчас на Роджера.
– Джонни! Тебе не терпится выпить чаю с булочками? – спросила она преувеличенно бодрым тоном, чтобы Глэдис Хонейк и Мак Макартур, сидевшие за соседним столиком, не догадались, что они не просто друзья.
– Спасибо, я на минутку. Возьми. – Джонни протянул ей запечатанный конверт. – Откроешь его потом.
Они немного поболтали – Джонни рассказал о своем сыне, потом они вспомнили одноклассников, и Дафна призналась, что очень скучает по детям. Она ничего не сказала о Роджере, но Джонни понял, что Дафна расстроена. Она видела, что ему хотелось спросить ее, что случилось. Однако Джонни сдерживался, очевидно, поняв, что сейчас это неуместно. И Дафна оценила его деликатность.
Когда он ушел, Дафна поднялась в гостевую спальню и вскрыла конверт. Там оказалось не письмо, а буклет: комната на двоих и завтрак в прибрежном отеле, расположенном в нескольких милях от Мирамонте. Записки не было. Да она и не нужна. Предложение Джонни понятно без слов.
Развернув буклет, она увидела два смятых билета на автобус. Они упали на пол, и, подобрав их, Дафна увидела, что автобус должен был отправиться двадцать один год назад, в ту ночь, когда они с Джонни решили сбежать. И все эти годы он хранил их.
Дафна опустилась на постель, и слезы потекли по ее щекам. «Еще не поздно – мы еще можем успеть на свой автобус», – как бы говорил ей Джонни.
Но что, если они обманывают себя? Что, если ее чувство к Джонни так же безрассудно, как та любовь, которая убила ее отца?
Отмахнувшись от воспоминаний, Дафна взглянула на адвоката, в руках этого человека была судьба ее матери. Кэткарт глубоко задумался, и когда официантка предложила им кофе и десерт, сказал, не дожидаясь ответа Дафны:
– Счет, пожалуйста. – Наконец, вспомнив о Дафне, он произнес: – Вы дали мне неплохую пищу для размышлений. Ничего нового… просто несколько неожиданный аспект проблемы. Это поможет мне понять мотивы убийства.
Дафна протянула адвокату пакет, который передала ей Китти для матери.
– Скажите, что это от Китти.
Кэткарт заглянул в пакет – там лежала розовая картонная коробка, перевязанная ленточкой.
– А мне не положено знать, что там? – полушутливо осведомился он.
– Боитесь, что там ножовка или напильник? – Дафна горько усмехнулась. – Нет, это только пирог, который испекла сестра. Мамин любимый.
– Как он называется?
– «Леди Балтимор».
Этот пирог мама собиралась испечь к празднику в честь сорокалетия свадьбы.
По дороге домой Дафна решила заехать в местный книжный магазин «Букворм». В детстве она любила подолгу рыться в книгах, расставленных на полках аккуратными рядами. Магазин был своего рода символом Мирамонте – он пережил несколько землетрясений и сильное наводнение в 1976 году, разрушившее большинство торговых точек города.
Как и прежде, он стоял рядом с бывшим обувным магазинчиком, где теперь продавалась керамика ручной работы. «Букворм» имел солидный вид старинного здания – желтая штукатурка со временем выцвела, а разноцветная мексиканская керамическая плитка, окаймлявшая витрину, покрылась мелкими трещинками.
Войдя, Дафна почувствовала себя так, словно вернулась домой. Никаких кафетериев, клерков и плакатов – только книги, книги и книги повсюду. Популярная фантастика и художественная литература мирно соседствуют с менее известными авторами и классикой. Потертые кресла, стулья и диванчики ждут своих верных читателей-книголюбов. Рядом с кассой – залепленная снизу доверху доска объявлений: продаются котята, открывается кружок любителей вегетарианской кухни и т. д. и т. п. Единственное новшество – стойка с ароматическими маслами («каждому настроению – свой аромат»). Дафна представила, как изумится бородатый продавец, если она скажет: «А что у вас есть для женщины, решившей изменить мужу?»
Она так и не выбросила буклет, присланный ей Джонни, а сунула его в нижний ящик стола. «Так, на всякий случай».
На какой же случай? Если она, забыв об осторожности, бросится в объятия Джонни? Но даже не будь Дафна замужней женщиной с двумя детьми, у нее и так достаточно проблем – первым делом надо вызволить мать из тюрьмы.
Тем не менее мысли о Джонни не покидали Дафну – она постоянно вспоминала их последнюю встречу на берегу моря, лучи заходящего солнца и длинные тени на песке. Стоя в магазине, она возвращалась в то время, когда еще не знала Джонни, и ее кумирами были герои любимых книг – мистер Рочестер, Хитклифф. В детстве Дафна часами сидела в кресле, уткнув нос в очередной роман и переживая события вместе с его персонажами.
Она хорошо помнила тот день, когда окончательно решила стать писательницей. Дафне было тринадцать, и она только что с тяжелым вздохом перевернула последнюю страницу «Унесенных ветром». «Если бы я была автором, то обязательно написала бы, что случилось с Реттом и Скарлетт потом», – подумала она.
Вот в этом-то все и дело – ей всегда хотелось точно знать, чем заканчивается история. Разглядывая прохожих или пассажиров в автобусах, Дафна пыталась угадать, что происходит в их душах, чем они живут, о чем мечтают. Она мечтала создать для них воображаемую реальность, над которой имела бы неограниченную власть. Ее герои будут ошибаться, отчаиваться… но в конце концов найдут единственно правильный путь и обретут счастье.
За два года, прошедшие с того дня, Дафна написала несколько рассказов, живописующих душевные муки и страдания юных девиц, и наконец приступила к созданию первого в своей жизни романа в готическом духе. Она сочинила леденящую душу историю, в которой злодей упал с лошади прямо в заросли ядовитого плюща и сломал себе шею. Юная писательница гордилась своим ироничным стилем и искрометным слогом, однако издательство, куда она отослала свой шедевр, вернуло его с кратким замечанием: «А вам не приходило в голову, что от ядовитого плюща можно умереть?»
