Зоэ Арчер - Сладкая вендетта
Саймон подтвердил это предположение:
– В его возрасте Джиллинг должен был продвинуться по карьерной лестнице намного выше. В сезон он регулярно посещает балы, но выглядит чуть более потрепанным и хуже одетым, чем большинство.
– Похоже, этот парень из тех, кто не прочь немного подзаработать, – заключил Джек.
Ева всмотрелась в лежащие перед ней бумаги.
– Все остальные имена мы вычеркнули, и Джиллинг кажется самой вероятной кандидатурой. Он нуждается в деньгах, и Рокли это как раз на руку. Самое главное, что положение Джиллинга дает ему доступ к заявкам других поставщиков, – это основная причина, по которой Рокли мог обратиться к нему. Да, должно быть, Джиллинг – ключ ко всему. Наверняка именно он партнер Рокли в контракте с правительством. Но нам нужно узнать это точно.
– Каким образом? – спросил Лазарус, покусывая мундштук потертой вересковой трубки. Харриет бросила на него раздраженный взгляд, отчего он только еще более энергично принялся грызть трубку.
– Взять его на пушку, – сказал Джек. – И посмотреть, как много он выдаст.
– Лучший способ это сделать – застать Джиллинга врасплох, – заметила Ева и принялась постукивать себя по подбородку, продумывая разные варианты и прикидывая, какой лучше всего сработает в интересах «Немезиды». Потом вдруг посмотрела на Саймона.
– Ты сумел выяснить, на какие светские мероприятия был приглашен Рокли. Можешь узнать то же самое про Джиллинга? Не собирается ли он в ближайшие несколько дней на какие-нибудь балы, на которых точно не будет присутствовать Рокли?
– Конечно, – тут же ответил Саймон. – Что ты задумала?
Ева встала и потянулась. От нее не укрылось, что взгляд Джека задержался на ее фигуре, и тело мисс Уоррик ответило на этот взгляд учащенным сердцебиением.
– Прошлой ночью мы с Джеком наблюдали за элегантным суаре снаружи. Но в этот раз мы должны взглянуть поближе. – Она посмотрела на Джека и усмехнулась. – Мы с тобой пойдем на бал.
Джек взглянул на себя в зеркало, и то, что он там увидел, ему не понравилось. Испещренный пометками мелом, костюм выглядел как одежка для комика, который выступает в мюзик-холле. Совсем не похоже на вечерний наряд. Он переступил с ноги на ногу и выругался: в его кожу впились булавки.
– Осторожно, сэр, – произнес портной, не отрывая глаз от работы. Он стоял на коленях у ног Джека, выверяя длину брючин. – Будет лучше, если во время примерки вы будете стоять неподвижно.
– Не люблю я стоять неподвижно, – пробурчал Джек.
Чтобы чем-то себя занять, он стал разглядывать убранство ателье. Его взгляд беспокойно метался по рулонам тканей, манекенам, недошитым костюмам. В ателье пахло шерстью и чаем, в окно загроможденной витрины падали бледные солнечные лучи и образовывали на полу лужицу света. Жужжала швейная машина, на которой второй портной строчил будущий фрак для другого заказчика.
– У тебя нет выбора, – сказал Саймон. Он со скучающим видом прислонился к прилавку. – Бал, на котором будет Джиллинг, уже сегодня вечером, и если ты хочешь, чтобы твой костюм был готов вовремя, советую делать то, что тебе говорит портной.
Небось этот франт всю жизнь носил только костюмы, сшитые специально для него, и уже отточил умение стоять неподвижно, пока портной прижимает сантиметр прямо к твоим причиндалам. Но не Джек. Он когда-то ездил с Рокли к его портному на Олд-Берлингтон-стрит. По сравнению с этим маленьким тесным ателье то было прямо-таки дворцом – кругом резное дерево, толстые ковры, целая армия портных кланяется и улыбается.
Раз в месяц Рокли ездил на примерку новой одежды, а Джек, как обычно, был при нем в качестве постоянного телохранителя. Портные крутились вокруг лорда, что-то изменяя, что-то подрезая, болтая какую-то льстивую чепуху, а он просто стоял среди них, словно бог, принимающий поклонение, как будто так и должно быть.
А теперь вот пришла очередь Джека, чтобы его поворачивали так и этак и что-то бормотали над ним, как будто он какая-то скотина, которую осматривают, думая, стоит ли ее купить и зарезать.
– Мистер Олни, вы точно успеете сшить этот костюм вовремя? – спросил Саймон. – Он нам нужен сегодня не позже восьми.
– Это будет нелегко. – Портной нахмурился, глядя на брюки Джека. – Но я это сделаю. «Немезида» меня выручила, когда те люди требовали деньги за защиту, и я перед всеми вами в долгу. Беда в том… – добавил он, окидывая Джека взглядом с головы до ног, – что этот господин ужасающе большой. Сделать так, чтобы вечерний костюм на нем хорошо сидел, – задача не из легких.
Джек чуть было не сказал Олни, что это британская тюремная система сделала его таким «ужасающе» большим, но решил, что чем меньше народу знает о его пребывании в Данмуре, тем лучше. По крайней мере, этот портной не задавал лишних вопросов.
– В северном Лондоне не найдется портного лучше, – ответил Саймон.
Портной покраснел от похвалы.
– Мистер Аддисон-Шоу, вы слишком добры. – Он откашлялся. – Пожалуй, я… вернусь к работе, хорошо?
Саймон небрежно махнул рукой, кажется, у богатых такие жесты – врожденные, и Олни немедленно вернулся к работе. Или, во всяком случае, попытался.
– Сэр, – обратился он к Джеку с напряженной улыбкой, – когда вы так стоите, я не могу правильно измерить длину ваших ног.
Джек ощетинился:
– Я всегда так стою!
Его ноги были широко расставлены, и он балансировал на подушечках ступней.
– Ты стоишь, как боксер. – Саймон оттолкнулся от прилавка и прошелся по ателье. – Сдвинь ноги вместе. – Джек немного изменил стойку. – Ближе! – бросил Саймон.
– Я чувствую себя дураком, – прорычал Джек. Он снова оказался не в своей стихии, этакий невежественный чужак, а единственный человек, с которым он чувствовал себя более или менее комфортно, Ева, находилась на другом конце города. – Вся эта затея нелепая.
Противное выражение лица Саймона медленно изменилось на почти мечтательное.
– Я помню, как меня впервые привели на примерку. Мне было тогда лет семь или восемь, не больше. Все были очень раздражены, кричали на меня, чтобы я не двигался, рассказывали, как надо стоять. Мой отец… он был недоволен. – Губы Саймона искривились. – Он ожидал от Аддисона-Шоу большего.
Несколько мгновений Джек только молча смотрел на этого блондинистого щеголя. Услышать такое он не ожидал, особенно от Саймона. Раздражение Далтона пошло на убыль.
Он поставил ноги вместе, насколько позволяли его габариты.
– Если я встану так, это годится?
Саймон оглядел его стойку и кивнул:
– Так сойдет.
Он вернулся к прилавку и стал небрежно листать какой-то журнал. Некоторое время в мастерской слышалось только жужжание швейной машины и изредка шум проезжавших по улице экипажей. Олни продолжал скалывать булавками и размечать мелом то, что в конце концов должно было стать вечерним костюмом Джека.
