Эми Фетцер - Любовь не знает преград
Тот отрицательно покачал головой, потом вздохнул и кивнул, слегка раздвинув при этом большой и указательный пальцы. Они обменялись еще парой фраз, после чего Тэсс сообщила Дэну:
– Он говорит слишком быстро, и я сказала, что очень плохо владею японским. А он ответил, что это все равно звучит сладкой музыкой для его уха.
– Значит, вы его понимаете? – удивился Гэлан.
– Немного. Мне приходилось иногда общаться с японцами. Что тут такого особенного? – В каюте по-прежнему стояла тишина. – Вас это удивляет?
– Этот человек – наш кок, леди Рэнфри, – заговорил Дэн. – И за десять лет его службы он не произнес и пяти слов.
Теперь настала ее очередь удивляться. Неужели этот человек с таким добрым лицом был способен отрубить палец?
– Но вы хотя бы узнали его имя?
– Это единственное, что мы могли выяснить, – глухо произнес Дэн.
Тэсс повернулась к Хига-сан и заговорила с ним, с трудом подбирая нужные фразы. Услышав его ответ, улыбнулась. Окружающие смотрели на нее в полном остолбенении.
– Он с Окинавы, это один из островов Рюкю на юге Японии, в Восточно-Китайском море. Я имела удовольствие жить там в течение трех лет.
– Слышал об этих островах, – кивнул Дэн, глядя на Рамсея. – Капитан Джон Грин рассказывал о них.
– А, Китай, – протянул О'Киф. – Оттуда к нам везут шелка и фарфор. – Выпрямившись на стуле, он продолжал: – Простите, леди Рэнфри, но я был уверен, что местные жители никому не разрешают посещать их страну, за исключением голландцев.
– Между Китаем и Окинавой – большая разница, парни. Это очень похоже, – Тэсс прямо посмотрела Дэну в глаза, – только в 1789 году.
Отодвинув чай, она встала, кланяясь и благодаря Хига-сан. Тот поклонился в ответ, взял поднос, положил на салфетку остатки торта и легкой, веселой походкой направился к двери. Она ухватила с тарелки свой недоеденный кусок и поспешила за ним.
– Тэсс! – рявкнул Дэн. – Ради Бога, женщина, куда ты собралась?
– Хига-сан пригласил меня посмотреть камбуз, -самодовольно усмехнулась она, отправляя в рот очередную порцию воздушной сладкой массы.
Глава 17
Насколько могла видеть Тэсс, все на борту до единой живой души, за исключением рулевого и юнги, спали мертвецким сном после праздничных обильных возлияний. Кто-то храпел, кто-то во сне бормотал женское имя. Она улыбнулась, облокотившись на перила фальшборта и ощущая на лице приятное прикосновение прохладного соленого морского воздуха. В подпалубных помещениях жара оказалась едва переносимой. Необходимо было освежиться. В течение часа они с Хига-сан обменивались короткими фразами, помогая еще и жестами. За это время Дэн дважды спускался в камбуз, тревожась за нее. Сконфуженно пробормотав нечто вроде «хелло», он быстро разворачивался и уходил.
В некоторые моменты общения со спокойным, выходцем с Окинавы Тэсс испытывала жгучую тоску по дому, по своему времени. В горле медленно набухал комок. Взяв себя в руки, она решила, что в ее путешествии в позапрошлый век есть и свои преимущества. Тут не существует проблем загрязнения атмосферы, озоновых дыр, угрозы ядерных войн, авиационных и автомобильных катастроф, нет СПИДа. Америка еще не освоена и почти не нанесена на карты. Индейцы свободно бродят по своим территориям вместе с бизонами. Перечень можно длить бесконечно. Впрочем, как и недостатки этого времени. Совершенно неразвитая медицина – она уже убедилась в этом на собственном опыте, не говоря уж о профилактике заболеваний. Детский труд на производстве. Женщины считаются людьми второго сорта и лишены права голоса. И рабство – самое страшное, с точки зрения Тэсс, явление, которое будет существовать еще в течение семидесяти трех лет.
А каково ее место здесь? Восемнадцатый век не нуждается в тренерах по гимнастике, это уж точно. Могут ли пригодиться ее знания по физподготовке? Для чего, спрашивала она себя. Умение играть в волейбол – полная бессмыслица. В образовательной системе на уровне 1789 года общефизическая подготовка вряд ли находится в числе приоритетных дисциплин. Тэсс старалась не поддаваться унынию, и, тем не менее, ей было грустно. Да что она там в двадцатом веке в конце концов оставила? Тряпки и «мустанг» 65-й модели? Семьи нет, друзей – по пальцам перечесть можно. Разве кто-нибудь скучает по ней? Разве кто-нибудь, кроме Пенни, побеспокоился или хотя бы поинтересовался, куда она пропала? Слезы непроизвольно навернулись на глаза. Девушка крепко зажмурилась. «Я просто устала. И вообще у меня огромное преимущество, – напомнила она себе. – Я знаю будущее. И у меня куча времени, чтобы убедить в этом Дэна».
– Тэсс!
Она кожей почувствовала, что Блэкуэлл один.
– Этим летом, Дэн, французские ремесленники штурмуют Бастилию. Это станет началом революции против правящего класса, – негромко проговорила она и обернулась, прислонившись спиной к перилам фальшборта. За плечом Дэна виднелся «Тритон», освещенный слабыми масляными фонарями. Судно плавно покачивалось на океанской зыби. На нем тоже царила полная тишина. – В 1812 году нам снова придется воевать. – Он смотрел на нее широко открытыми глазами. – С англичанами.
– У них нет никаких оснований нападать на нас, Тэсс, – неприятно усмехнулся он.
– Господи, будешь ли ты когда-нибудь меня слушать? Они сожгут Вашингтон. Английские корабли войдут в озеро Эри. – Дэн коротко огляделся по сторонам. Она продолжала: – Не пугайся. Тактика Оливера Перри и его флота, разгромившего англичан, принесет ему большую славу.
– Твое воображение просто потрясающе! – снова усмехнулся Дэн. Кажется, ее слова все-таки задели его.
– Ладно, – пожала она плечами. – Французская революция началась пару недель назад. Об этом мы узнаем наверняка, не так ли? – И сама призадумалась. – Сколько времени нужно, чтобы пришли известия из Европы?
– Месяца три, не меньше.
Тэсс разочарованно вздохнула.
– Ну что ж, если к тому времени я все еще буду с тобой, ты наконец поверишь?
Дэн постарался не показать, как резанули его слова «все еще буду с тобой», и скрестил на груди руки.
– А куда ты собираешься направиться, Тэсс? Без денег, без дома, без защиты? – Помолчав, он насмешливо прищурился. – Не считая моей, разумеется.
– Послушайте, Блэкуэлл! – внезапно вскинула она подбородок. – Вы не несете никакой ответственности за мое благосостояние! В моем столетии я привыкла сама заботиться о себе; уж как-нибудь проживу и в вашем! – Тэсс быстрым шагом ринулась по направлению к коридору, но Дэн успел схватить ее за руку. – Отпустите меня! – прошипела она, вырываясь.
– Тебе следует оставить подобные речи, женщина. Вдруг они достигнут еще чьих-либо ушей?
