Лаура Дейв - Мое простое счастье
Но когда Мелинда поставила меня перед выбором, аргументов у меня не осталось – по крайней мере, убедительных. Я знала, что есть лишь одно место, куда я хочу отправиться и где хочу остаться. Место, которое показалось мне не таким, как все, еще в тот, первый раз, когда мы ехали по сонной главной улице мимо церкви и почты, а повсюду стояли нарядные елки и легкий снежок падал и ложился на огромные сугробы – последствие вчерашнего снегопада. И внезапно я поняла – поняла, почему в тот день чувствовала себя такой счастливой. Дело было не в том, что я исследовала новое место, сбегала в новую жизнь. Дело было в человеке, который сидел со мной рядом. В этом человеке и в том, что между нами происходило.
И тут я встала со стула.
– Мелинда, спасибо огромное, что даешь мне такой шанс. Даже не знаю, как тебя благодарить…
Она одарила меня лучезарной улыбкой.
– …но я ухожу.
– Что?
Мне показалось, что она сейчас свалится на пол.
– Прости, пожалуйста. Наверное, нужно объяснить, но сейчас я ничего объяснять не могу.
Я принялась лихорадочно собирать вещи, потому что когда видишь правду, надо как можно быстрее за ней бежать, пока снова не потерял ее из виду.
– Энни, ты понимаешь, от чего отказываешься? Через год твое имя будет у всех на устах. Кому такое не понравится?
«Только тому, кого это больше не интересует», – подумала я. Только для такого человека предложение Мелинды не покажется шагом вперед, что бы ни значило это «вперед».
– Разве что ненормальному, – согласилась я и виновато пожала плечами: – Извини, мне надо идти.
Через пять минут, прижимая к уху телефон, я уже бежала по направлению к Риджент-стрит, чтобы хоть немного приблизиться к тому единственному человеку, которому должна была сказать: «Я наконец-то поняла, чего хочу».
А пока я делала звонок – звонок, который необходимо было сделать. Но меня перенаправили на голосовую почту.
– Привет, Ник, – сказала я после сигнала. – Перезвони мне, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить. Может, даже лично. В любом случае я хочу попросить тебя кое о чем… – Я уже хотела нажать на «отбой», но вдруг спохватилась: – Ах да, кстати… это Энни.
Я хотела остановить такси, чтобы добраться до своей квартиры, а оттуда сначала в Хитроу, потом в аэропорт Логан и наконец в западный Массачусетс – то самое место, где мне следовало быть. Но тут у меня зазвонил мобильник.
Зазвонил мобильник, и на экране высветилось имя, которое я никак не ожидала увидеть, и голос, который я никак не ожидала услышать, начал что-то торопливо говорить.
– Энни, тебе нужно вернуться, слышишь? Садись на самолет и возвращайся домой.
– Что случилось?
А потом время замерло, и Джесси рассказал мне, что случилось.
36
Даже если бы от этого зависела моя жизнь, вряд ли я смогла бы рассказать, как доехала до Хитроу (на такси, скорее всего), села на самолет (меня бы не пропустили без паспорта, но разве он был у меня с собой? Не помню) и добралась от бостонского аэропорта Логан до реанимационного отделения больницы «Кули Дикинсон Хоспитал». Ни за что не стала бы смотреть видео об этой поездке!
Но в конце концов я каким-то образом очутилась в холодной, плохо освещенной комнате ожидания и, оглядевшись по сторонам, заметила в углу сгорбленного Джесси и женщину, которой никогда раньше не видела. Зато такие же ярко-рыжие волосы я видела у Сэмми и Декстера. Шерил…
Они вскочили на ноги, стряхнув с себя оцепенение. Джесси обнял меня, явно обрадованный, что для него наконец-то нашлось дело, пусть и бесполезное – рассказать мне, что происходит.
– Это называется астматический статус, – заговорил он.
Только теперь, остановившись, я наконец почувствовала, как сильно колотится у меня сердце.
Шерил повернулась к мужу:
– Джесс, не пугай ее. От таких разговоров ей только станет страшно.
Я ощутила слабость в ногах от этого маленького, но такого необходимого проявления доброты.
– Проще говоря, у Гриффина тяжелое осложнение астмы, – пояснила Шерил мягким приглушенным голосом.
– Насколько тяжелое?
– Еще не знаем, – ответил Джесси.
Я отвела взгляд – как будто если не смотреть на Джесси, его слова перестанут быть правдой…
– У Гриффина отказали легкие, – продолжил Джесси. – Он был без сознания, когда его нашли на кухне.
– В ресторане?
Джесси кивнул:
– Вопрос в том, сколько Гриффин пробыл в этом состоянии, прежде чем мы к нему подоспели. Он поехал на работу, а ингалятор забыл дома. Если бы ингалятор оказался у него с собой…
– Понимаю, – проговорила я.
– С ним с детства такого не случалось.
– Гриффина подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, – сказала Шерил. – На нем маска с трубками. Лучше тебе узнать об этом заранее – прежде чем ты к нему войдешь.
Она мягко дотронулась до моей руки, словно мы хорошо знали друг друга. В каком-то смысле так и было.
– Ты хочешь сказать, что все не так страшно, как кажется?
– Я хочу сказать, что пока все именно так страшно, как кажется, – ответила Шерил. – Врач говорит, что мы чуть его не потеряли. Неизвестно еще, обойдется ли без последствий.
Чуть его не потеряли…
И тут я заметила ее. Она вошла в комнату ожидания, держа в руках поднос, нагруженный безвкусной едой из кафетерия. Вид у нее был встревоженный – такой вид бывает только у матери, когда ее ребенок в опасности.
Эмили.
Она бросила на меня полный негодования взгляд, потом опомнилась и выдавила из себя слабую улыбку, но я уже поняла: ничто не прощено и не забыто.
Однако она все же прочистила горло и сказала:
– Мы будем рядом, когда вы вернетесь.
Как же мне хотелось броситься к ней на шею и разрыдаться…
– Я вам очень благодарна, – проговорила я и снова повернулась к Шерил и Джесси: – Куда идти?
Джесси махнул рукой, и я пошла.
* * *Гриффин медленно приходил в себя. Я встала со стула, на котором спала, и подошла к больничной койке.
Он открыл глаза. Постепенно его взгляд сфокусировался на мне, а на лице выразилось удивление.
– Привет, – сказал он.
– Привет…
Я наклонилась и почти встала на колени, зависнув в этом неловком положении, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
– Тебе позвонили? – спросил Гриффин.
– Да, – ответила я, понижая голос и стараясь не смотреть на мужа слишком пристально. Казалось, выражение моих глаз скажет гораздо больше о том, как он выглядит, чем многочисленные трубки, кислородная маска и пульсация подключенной к нему машины. Лицо у Гриффина было бледное, зеленые глаза – тусклые и вялые. И тут я начала осознавать, что делает Гриффина Гриффином, – свет, который он излучает. И еще я поняла, что происходит, когда этот свет гаснет.
