Больно только в первый раз (СИ) - Летова Мария

Я так давно дома не был, что к воздуху привыкаю заново, но это происходит фоном. Я не в духе, и в пространстве двигаюсь, как запрограммированный.

Забрав ключи, возвращаюсь на первый этаж и первое, что вижу, то, за что цепляется взгляд, - это Динара.

Ее младший брат юниор. Наверное, вся их семья здесь, чтобы поддержать.

Интерес или раздражение от этой незапланированной задержки - пытаюсь решить, чего во мне больше. Судя по тому, что в рефлексе на часы смотрю, второго больше в разы, а первое…

Его мало. И интерес скорее от того, что на Динару в принципе приятно смотреть. Мужику, ребенку, старику.

Она идет мне навстречу, и я притормаживаю у выхода.

Смотрим друг на друга. Динара ищет на моем лице нечто. Не знаю, что. Ответы на свои мысли, может быть. Я на другой волне настолько, что мы не совпадаем сейчас максимально.

Я не о Динаре думаю, даже когда она вот так, рядом. На расстоянии вытянутой руки. Я смотрю на нее и думаю о другой девушке. О той, которая взбесила меня за пять секунд и кровь подожгла настолько, что и на расстоянии в полторы тысячи километров только эта девушка у меня в башке!

Я голодный до нее. Злой, голодный, взбешенный. И меня тянет назад. К ней. Она умная, нежная. Она капризная. И теперь мне кажется, что все же стоило просто ее выебать!

Губы Динары двигаются. Произносят слова. Привет, как дела. Я отвечаю. Бездумно отвечаю. Я думаю о том, что меня задело пренебрежение Полины. Что я взбесился от того, что она может меня не дождаться. Это был ее каприз. Я этим словам не верю, и я знаю, что она меня ждет! Но я бы все равно вспылил, даже понимая это в моменте…

— Я не жалею ни о чем…

Я смотрю Динаре в глаза. Наконец-то ее слышу. Голос у нее как-то по особенному зазвенел, наверное поэтому.

— Я не жалею, — повторяет. — Я всегда знала, что с тобой не смогу ужиться. Ты только на словах со мной считался, а делал всегда то, что сам задумал, — звон ее голоса сильнее. — Ты со своим тренером считался, с матерью, а со мной нет. Ты этого даже не замечал, наверное. Зато я замечала. Поэтому я тебя не выбрала.

О том, сколько правды в ее словах, свидетельствует уже то, что я не спорю. Мы всегда смотрели в разные стороны, но мне это казалось несущественным. Я думал, что это можно преодолеть…

— Значит, ты мудрая женщина, — говорю хрипло.

— Ты вообще меня любил? — злится она.

— Да…

— А сейчас? Ты меня любишь?!

Она смотрит мне в глаза, распаленная. Словно собирала для меня эти слова долго и теперь швырнула в лицо.

Я молчу, делая глубокий вдох.

Динара сильнее вспыхивает, потому что ответ поняла и без слов…

В квартире пахнет так, будто здесь неделю никто не появлялся. Пахнет помещением, в котором никто не живет.

Она не появлялась в моей квартире все эти дни - это могло бы стать маслом в огонь, но я ловлю направленный на меня взгляд Полины, пока она раздевается в прихожей, и решаю, что проведенной в ссоре недели мне за глаза хватило.

Это была дерьмовая неделя. И единственное, чего я хотел, поскорее вернуться. Вернуться к ней. За ней. Да похер, как это назвать.

Она прилипает носом к моей шее, как только снимаю куртку. Бросаю ее на пол и подхватываю Полину на руки.

Мы пришли домой пешком, потому что после перелета и пятичасовой поездки в поезде мне очень хотелось размять задницу, так что ладони у Полины холодные.

Включив свет только в коридоре, я несу ее в зал. Сажусь вместе с ней на диван, целуя ее лоб. Ее волосы. Закрыв глаза и сжав зубы, получаю порцию ответной нежности. Именно так. Мы обмениваемся прикосновениями, так нежно, кажется, никогда у нас не было.

Губы ее. Пальцы гладят шею. Тихо дышим. Мы в темноте. Это интимно очень. У меня так никогда не было, но я именно этого хочу. Именно для этого я мчался через полстраны!

— Ты… сделал свои дела? — Полина кладет мне на плечо голову.

Сделал ли? Да, в общем-то.

Я распускаю ее волосы. Достаю из них заколку, которую нащупал.

— Через две недели я поеду туда опять. А потом в марте, — говорю, откинув голову на диван и прикрыв глаза. — На месяц. У меня будет месяц спарринга, здесь соперников подходящих не найти. Давай сразу обсудим, если что-то не так…

Мягкие короткие поцелуи покрывают мою шею.

Я ловлю ладонь Полины и прикладываю ее к своей щеке. Отбросив гордость, показываю, как хочу, чтобы она делала.

Она гладит мою щеку пальцами, находит губы.

Она сидит на моем стояке, но это все не про секс. Я другого хочу. Чтобы меня ждали. Чтобы кроме нас с ней никого и ничего. Чтобы никто не мешал.

— Нельзя все предусмотреть… — шепчет она.

Я до сих пор не до конца понимаю суть того армагеддона, который она устроила. Я собирался сказать ей о своей поездке в субботу, но она вела себя так, будто ее перепрошили. Шарахалась от меня, шипела…

Все действительно не предвидеть, но на всякий случай говорю сразу:

— Поехали со мной…

— Я боюсь знакомиться с твоей мамой…

— Почему?

— Вдруг она подумает, что я девушка легкого поведения…

— Давай поженимся…

— Так предложение не делают.

Вдохнув, я говорю:

— Согласен…

Полина фыркает. Смеется. Я тоже улыбаюсь.

Я все-таки неисправимый долбоеб.

Найти общий язык с моей матерью ей и правда будет не просто. Они разные. Разные, как день и ночь. Девушка, которую я зову замуж, даже готовить не умеет.

Она тихо дышит, снова положив голову мне на плечо. Она расслабленная дико, как пластелин. Я такой же, но становлюсь серьезным. На этот раз не до смеха особо, потому что я не пошутил.

Не знаю, приходило ей в голову или нет, но я тоже ревнивый. А моя женщина мужиками избалована. Их вниманием. И если Динаре я делал предложение исходя из соображений создать семью, прежде всего, то Полине Долматовой я делаю его из желания присобачить на нее свою фамилию.

Это, кажется, нихрена неправильный старт.

Невзвешенное решение, похуистическое даже.

Но я в целом и не скажу с уверенностью, какой должна быть семья, у меня ее почти не было. Как надо и как не надо. Может, я просто по жизни рамки не люблю, поэтому Динара меня и отшила.

Полина просунула ладонь под мою футболку. Гладит мой живот, а я ее спрашиваю, на этот раз серьезно:

— Пойдешь за меня замуж?

ЭПИЛОГ

Полина

5 лет спустя

— Ты еще здесь?

Я как раз достаю из шкафа пальто.

Оборачиваюсь на голос Дениса, который крутит на пальце ключи от машины, стоя на пороге моего маленького кабинета.

Я получила свой кабинет три месяца назад, вместе с должностью старшего прокурора. До этого я год отработала помощником Дениса, а потом еще полтора его заместителем. Сейчас я полноценный прокурор. В нашей прокуратуре четкое разделение труда, это дает очень хорошие результаты. Наша команда - лидер в округе. Конкретно за мной закреплена только одна обязанность - обеспечивать участие ведомства в суде. Процессы, с которыми я работаю, гражданские. Это чаще всего выселения или лишения родительских прав, по одному из последних дел я чуть не схлопотала битой по голове от одного неадекватного истца, но обошлось.

— Одной ногой, — отвечаю впопыхах.

Сегодня ни черта не успеваю…

Денис смотрит на свои часы, говоря:

— Подкину тебя до дома, пошли…

— Спасибо… — выдыхаю с облегчением.

Мои каблуки громко стучат по асфальту, пока мы идем к машине. Я оставляю пальто расстегнутым, плюнув на промозглый октябрьский ветер. Под пиджаком на мне шелковая блузка, которая липнет к спине после беготни по этажам, ведь я ухожу с работы пораньше, и за час попыталась закончить всю отложенную на сегодня работу.