Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна
Историческую часть Эфиопии защищало ЮНЕСКО — международные миротворческие силы не позволяли местным радикалам приблизиться к племенам, хотя некоторых уже оттеснили к границе с Кенией. Стоило Антону с друзьями покинуть уютную деревню, они будто погрузились в другой мир. Хмурые лица, напуганные дети — народ двигался в сторону безопасных мест, покидая собственные дома и убегая от гражданской войны, грозившей вот-вот начаться на территории страны.
— Это желтуха, Тони, — Влад махнул рукой, проигнорировав шиканье со стороны Миланы. — Они вечно всякий бред несут. Вспомни хотя бы, что они писали про твоего брата и Марка. Будто они от дяди Ярика, — фыркнул Радов беспечно.
От толчка в бок он вздрогнул и хотел огрызнуться, но замолчал, увидев недовольный взор Миланы. Пробурчав что-то насчет бешеных корги, отвернулся к окну, рассматривая однообразный пейзаж.
— Давай еще раз, — вздохнул Антон, стараясь выбросить из головы посторонние мысли. — Этот солдат должен встретить нас?
— Мэскэль отбывает службу в родном городе Тия. Когда радикальная группировка захватила город Аксум и осадила несколько поселений, он пошел в армию, дабы защищать страну, — ответила Милана, повернув голову к Антону и теребя кулон, подаренный им на день рождения. Теперь она никогда не снимала его.
— Зачем тогда ему вывозить семью из города? — заинтересованно приподнял брови Влад, просунув голову между передних кресел.
— Ты все прослушал? — возмутился Татошка, объезжая осторожно грузовик.
— Я спал, — фыркнул Радов. — Не надо было меня в пять утра будить и рассказывать ужастики на голодный желудок.
— Амаккэлеч пятнадцать лет, она подросток. Ходит в школу, мечтает стать художницей и съездить в Америку, — перебила друга Боярышникова, глядя куда-то перед собой. На секунду Антон решил, будто она выпала из реальности, поскольку резко замолчала и только теребила лямку своей майки.
— Мил?
— Подполковник Менгисту Хайле положил на нее глаз. Думаю, не надо объяснять, чем обычно заканчивается такое внимание со стороны уважаемого и взрослого мужчины, — тихо ответила Боярышникова.
— Погоди, современные законы не разрешают браки с несовершеннолетними. Это будет скандал, его сразу же снимут с должности, — возмутился Влад, размахивая руками. Антон продолжал молчать, чуть сильнее сжимая пальцы на панели управления автомобилем.
— Он не собирается на ней жениться пока, а просит соблюсти все традиции, — на этих словах она запнулась и с трудом закончила. — Амаккэлеч сделают обрезание.
Кончики пальцев мазнули по всплывшей иконке с напоминаем о количестве энергетического топлива. Сам Антон непроизвольно вздрогнул и отвернулся, стараясь дышать как можно ровнее. Неожиданно вспыхнувший в груди гнев распространялся жидким ядом по венам, отравляя сознание.
Канарейкин мало что знал о традициях африканских стран, хотя про обрезание слышал не раз. Только в самых удаленных уголках земли продолжали вытворять подобную дикость. Процедуре обычно подвергались девочки двенадцати лет, иногда чуть старше, из бедных стран, и потом их собственные родители на рынке рабов. Приверженцы старых традиций соглашались платить огромные деньги за «чистую» невесту.
Человечество шло семимильными шагами за развитием, но некоторые вещи было трудно искоренить. Ранние браки, незаконные аборты, секты, насилие, обрезание — сколько бы ни менялся мир, в нем по-прежнему оставалась жестокость.
— Подполковник уехал из города и должен будет прибыть через несколько дней вместе со своей родней. Мать Мэскэля до последнего оттягивала неизбежное, но против уважаемого человека никто не пойдет.
— А жалобы в международный суд? Правительство? — спросил Влад, встретившись с мрачным взглядом Миланы в зеркале заднего вида.
— Идет война, кому есть дело проблем девочки-подростка. Если в остальном подполковник устраивает руководство? — ответила Боярышникова, отворачиваясь к окну.
Только сейчас до Антона дошло, чем они рисковали. В случае неудачи они могут просто попасть в тюрьму или быть депортированы без права посещения Эфиопии в течении нескольких лет. В худшем — их убьют на месте. В напряженное время никто не станет разбираться с пропажей трех волонтеров, даже родительские деньги не могли стать гарантом безопасного возвращения.
Ему вдруг стало страшно. По-настоящему. Промелькнуло желание ударить кулаком по панели, отключить движок или вовсе развернуть автомобиль. Пересечь границу, затем вернуться в Танзанию и продолжить красить стены в школах. Обезьяны-воришки? Глупые шутки хакеров? Фальшивый развод родителей? Все это показалось незначительной мелочью перед лицом настоящей опасности.
— Слушайте, вам совсем не обязательно оставаться со мной, — быстро забормотала Милана, будто почувствовав во внезапно наступившей тишине тревогу своих попутчиков. — Со мной все будет хорошо. Я просто помогу семье Мэскэля добраться до границы с Кенией, а потом вернусь, — она беспечно улыбнулась и осторожно прикоснулась к руке Антона.
— Вот еще, — встрепенулся Влад, подпрыгивая на месте, — это же такой репортаж!
— Антон? — позвала Боярышникова Татошку и увидела его взгляд.
— Я просто подумал, как бы себя чувствовал, будь это моя дочь, — выдохнул он неожиданно, уловил изумление в расширившихся зрачках Миланы.
— Тоже смотал бы удочки, — пожал плечами Радов.
— Нет, — прошептал Татошка, на секунду прикрывая глаза. — Убил.
По виду Тия больше напоминала поселение, чем настоящий город. Одноэтажные каменные домики с перекошенными крышами, высокие деревянные заборы из бревен, несколько электронных указателей и военные ограждения — больше ничего не было видно. Коровы и козы бродили по улицам под присмотром местных жителей, бросающих настороженные взгляды на арендованный фургон с эмблемой известной волонтерской организации «Сфера».
Бог знает, где Шени достал эту машину, однако благодаря ему у них было отличное прикрытие: они везли несколько коробок с лекарствами, едой для маленькой местной больницы. Именно это сказала Милана, едва их остановили на въезде и начали проверять документы. В момент, когда солдат просканировал их лица, Антон сжался. Прошлая поездка и встреча с пограничниками теплой не была, а хакер все еще разгуливал на свободе.
Проложенный асфальт под воздействием местного климата и регулярной езды тяжелой техники просто раскрошился, поэтому несколько раз система безопасности фургона поднимала тревогу, отпугивая ребятню. Антон тихо выругался, когда колесо в очередной раз попало в выбоину неподалеку от нужного дома.
Их уже ждали. Темнокожая женщина в цветном платье сжимала руку высокой девушки, видимо, Амаккэлеч. Для пятнадцати лет она выглядела довольно взрослой и развитой. Даже не присматриваясь, Антон отметил про себя миловидные черты лица. Совсем не удивительно, что генерал положил глаз на сестру знакомого Миланы. В Эфиопии, да и вообще Африке, закон часто работал лишь с теми, у кого в руках была реальная власть.
Мэскэль оказался рослым эфиопцем. На английском он говорил неплохо, чуть лучше большинства местных жителей. Многие выходили из домов и тыкали в них пальцем, удивляясь появлению белых на территории маленького городка.
— Они просто шокированы, у нас давно не было чужаков, — пробормотал Мэскэль, непроизвольно одергивая форму солдата. Сестра испуганно посмотрела вначале на Антона, затем на Влада.
— Не бойся, — улыбнулась Милана, перейдя на родной язык девушки. — Мы помочь вам. Эти мужчины со мной.
Несколько дронов промелькнули в ясном небе черными точками. Поначалу Антон подумал о сканировании территории, однако это оказались обычные наблюдатели. Они улетели дальше, где находилось силовое поле, чем-то напоминающее то, которое встретилось ребятам на границе. Прячась от солнца, Татошка ощутил дуновение ветра и вгляделся вперед, заметив еще несколько дронов, кружащих на том же месте.
