Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо
Я не знаю, что еще сказать, и чувствую, что было бы правильно закончить разговор как можно скорее.
— Ну, я рада, что мы все уладили! Мне нужно идти, увидимся.
Мы обмениваемся прощальными фразами и вешаем трубки. Только я собираюсь идти обратно к своему столу, как у меня звонит мобильник. Я смотрю на номер. Это Лиззи.
— Привет. Как дела?
— Я знаю, ты не любишь, когда тебя отрывают от работы, но я просто должна была тебе позвонить и сказать о том, какие замечательные фотографии получились! — срывающимся от волнения голосом кричит она.
Улыбаюсь, испытывая неподдельное удовольствие:
— О, спасибо.
— Как твои дела?
— Вроде в порядке, — устало отвечаю я.
— Что-нибудь случилось?
Я рассказываю ей о Бене, который увидел свадебные журналы и сделал неправильный вывод.
— Мне жаль, — с грустью говорит Лиззи.
— Думаю, что мы уже все уладили.
— Прости, это же мои журналы.
— Да, конечно, — говорю я таким тоном, будто речь идет о пустяке. — Не беспокойся. Слушай, мне нужно идти. Увидимся сегодня вечером?
Она соглашается, и я возвращаюсь в офис.
Спустя некоторое время я сижу за своим ноутбуком, собираясь писать очередной фрагмент «Дневника». На глазу повязка, которую мне подарил Келлум. Это чтобы позлить Джеймса. Винс поехал в больницу — сфотографировать мистера Уильямса. Джеймс разговаривает по телефону с криминалистической лабораторией. Я слушаю в пол-уха, но затем начинаю прислушиваться внимательнее.
— Господи, мне очень жаль. Нет, мы понятия не имели. Конечно, Роджер не знал… Я этого не видел. Да, я понимаю, как дорого это стоит. Да. Спасибо еще раз. До свидания.
— Что случилось? — спрашиваю я, как только он кладет трубку. Мой единственный глаз широко открыт от волнения.
— Волосы, которые мы послали на анализ ДНК, кошачьи.
— Кошачьи?
— Да, кошачьи.
Секунду мы с сомнением смотрим друг на друга, потом оба начинаем улыбаться.
— Они в ярости, — рассказывает он. — Обвинили меня в напрасной трате времени и препаратов.
— Ты думаешь, Роджер должен был увидеть разницу между кошачьей шерстью и человеческими волосами?
— Я думаю, даже ты увидела бы.
— Тогда в нашем обиходе появится новое словосочетание «кошачий грабитель».
— Ты ведь не станешь писать об этом, правда?
Я улыбаюсь:
— Это будет нашей тайной. Кстати, какого цвета была шерсть?
— Рыжего.
Жаль, что нельзя прогнать полученную ДНК через компьютер и идентифицировать рыжеволосого преступника.
Он улыбается, но постепенно улыбка сползает с его лица.
— Черт, это была наша единственная зацепка. Я сегодня разговаривал с Роджером. То странное вещество на месте третьего ограбления было обнаружено только на дверной ручке. Преступник побывал во всех трех домах еще до ограбления. Каким образом? Кто ему позволил войти в дом?
Он щелкает ручкой и тянется за блокнотом, чтобы составить список.
Я напрягаю мозги:
— Э… газовщик, электрик, телефонный мастер. Может быть, строители? Настройщики пианино?..
Он поднимает бровь и записывает все это. Смешно.
— …коммивояжеры, финансовые агенты, по поводу пенсий. Э… больше ничего на ум не приходит.
Какое-то время мы стоим рядом, он высказывает еще пару идей и снова щелкает ручкой.
— Нам нужно установить связь между всеми этими домами. Пойдем.
Он встает.
— Куда?
— Все по новой.
— Поедем с сиреной?
— Нет!
Глава 15
Сначала мы посещаем миссис Стефенс и мистера Уильямса. Записываем данные о тех, кто приходил к ним в последние два месяца. Водопроводчиков, курьеров — всех подряд. Спустя сорок пять минут мы выходим из дома Себастьяна Форкуар-Уайта. Сравниваем все три списка, пытаясь найти между ними какую-нибудь взаимосвязь. В результате получается целый лист.
Я иду по дорожке вслед за Джеймсом. Мы выходим на шоссе. Облокотившись о машину, Джеймс растерянно проводит рукой по волосам.
— Ты уверен, что преступник побывал во все трех домах, прежде чем их ограбить?
Он поднимает глаза и смотрит на стоящий неподалеку большой дом:
— Все потерпевшие сказали, что вор в точности знал, где что лежит и как отключается сигнализация. Он знал, что все дома охраняются. Было бы слишком рискованно соваться туда с бухты-барахты. Никто из соседей ничего не видел и не слышал. Кем бы ни был вор, он был прекрасно осведомлен. Кроме того, вещество, которое мы не можем идентифицировать, было обнаружено в этих трех домах, да и то в небольших количествах. Да, он все прекрасно знал. Но нам пока не удается найти связующее звено.
В конце дня мы возвращаемся в участок и, уже не заезжая в подземный паркинг, останавливаемся у входа. Я думаю о том, что еще можно предпринять. Когда мы проходим мимо сержанта в окошке, я замечаю девушку с длиннющими ногами, идущую нам навстречу.
Девушка необычайно красива.
Она идет грациозной походкой, слегка покачивая бедрами и вышагивая, как по подиуму. У нее густые волосы, черные и блестящие, макияж восхитителен. Мне никогда не достичь таких результатов. Кажется, на Джеймса она тоже производит впечатление. Девушка подходит к нему и целует в губы. Наверное, это Флер. Теперь понятно, почему Робин хочет покинуть Бристоль. У нее слишком серьезная соперница.
— Привет, дорогой! Я подумала, почему бы нам не поехать домой вместе.
Она поворачивается ко мне и протягивает руку:
— Привет! Ты, наверное, Холли! Я так много слышала о тебе!
Стараюсь не смотреть на Джеймса, ведь мы оба знаем, что ничего хорошего он рассказать обо мне не мог.
— Я Флер, невеста Джеймса.
Пожимаю ей руку и говорю «привет». Она встает между нами и берет Джеймса за руку.
— Ну, как прошел день? Кровь лилась рекой? — непринужденно спрашивает она.
— Нет, все было хорошо. А как дела у тебя? — говорит в свою очередь Джеймс.
— О, как обычно.
Что значит «как обычно»? «Обычная» съемка для журнала мод? «Обычная» пиар-акция для знаменитостей? Ее потрясающая внешность вызывает во мне чувство странного смущения.
Мы подходим к дверям. Джеймс говорит:
— Мне нужно взять кое-что. Вернусь через пару минут.
— Не беспокойся! Я пока пообщаюсь с Холли.
Вообще-то мне тоже не мешало бы зайти за вещами, чтобы потом отправиться в газету, но меня охватывает любопытство (назовем это так). Ладно, проныра.
Она садится на ступеньки и улыбается мне. Я присаживаюсь рядом.
— Ну, как тебе все это? — ласково спрашивает она.
— О, спасибо, отлично, — несколько устало говорю я.
