Шобха Де - Сестры-соперницы
— Слушай, — наконец прервал он затянувшееся молчание, — если честно, я не знаю, как себя вести с людьми из общества. Я-то думал, ты одна из нас, а теперь меня здесь засмеют.
Микки никак не могла понять, из-за чего он так распереживался, и попыталась расспросить его, но Лючио замкнулся в себе. Через полчаса она попросила счет. Они выпили всего по чашке кофе. Лючио подскочил и полез в задний карман джинсов за деньгами.
— Послушай, у тебя, может, всего навалом, но я не допущу, чтобы за меня расплачивалась девчонка. Усекла? Я не какой-то там голодранец.
Микки рассерженно встала и направилась к выходу, бросив на прощанье:
— Спасибо, Лючио. Вечер мог быть отличным, если бы не твои заморочки.
На следующий день на занятиях, стоило Микки войти, как Лючио отвел глаза, но потом, улучив минутку во время приготовления соусов, подошел к ней и протянул руку, перепачканную яичным желтком.
— Прости, ты была права. Мне жаль, что так вышло.
Микки улыбнулась и протянула ему в ответ руку, измазанную белком, который она как раз взбивала.
— И ты меня прости.
При рукопожатии раздался довольно громкий чавкающий звук. Месье Лоран строго посмотрел на них сквозь очки с толстыми стеклами и ругнулся по-французски:
— Черт, кажется, у нас получился не запланированный на сегодня омлет.
***Переселившись в свой родной дом, Микки первым делом вызвала Дхонду и Гангу. Они приехали и окружили ее вниманием и заботой. Вернулся и старый повар: он и слышать не хотел о том, что для молодой госпожи будет готовить кто-то другой. Кое-кто из слуг и водителей, которым эконом Бинни дал расчет, приходили проведать Микки. Некоторым из них повезло, и они нашли постоянную работу, остальные перебивались случайными заработками. Микки стало очень стыдно, что она не позаботилась о людях, верой и правдой служивших ее родителям, и позволила Бинни вышвырнуть их на улицу. Впрочем, сама она не смогла бы оплачивать их работу, да и какой смысл содержать полный штат прислуги в доме, где никто не живет?
Бинни как-то обмолвился, что сократит ей содержание, и намекнул, что ему придется пустить с молотка всю ее недвижимость. Тогда она не придала его словам особого значения, но теперь, нежась в уюте и роскоши родного дома, поняла: ей невыносима мысль о том, что в один прекрасный день тут поселятся чужие люди.
В «Хиралаль Индастриз» Бинни тоже навел свои порядки. Он уволил почти всех: и тех, кто работал с отцом Микки, и ее команду «вундеркиндов», и даже миссис Д'Суза. Раманбхаи лишился большей части своих полномочий, а Шанай ушел сам. Бинни на этом не остановился — он полностью заменил интерьеры, купил новую мебель и оргтехнику, сделал навесные потолки, расставил повсюду диваны из кожзаменителя и искусственные фонтаны с камнями из стекловолокна и пластмассовыми папоротниками. После всех этих перемен Микки пару раз заходила в офис, но всякий раз торопилась уйти. Зал заседаний переделали до неузнаваемости, а ее бывшая приемная теперь походила на стойку администратора дешевенькой гостиницы. Уютный уголок, где раньше царила миссис Д'Суза, оказался за перегородкой из тонированного стекла, а стены в нем обили дерматином. Микки удивляло, как Бинни мог допустить такое, ведь его дом был обставлен с большим вкусом. В конце концов она пришла к выводу, что муж испоганил офис ей назло, и только потом ей рассказали, что новый дизайн этих помещений поручила кому-то из своих знакомых Урми, а Бинни даже не попытался ее остановить.
…Микки уже допивала чай и собиралась идти на свои кулинарные курсы, когда вошел слуга и сообщил, что, пока она отдыхала, ей звонил Раманбхаи. «Интересно, что ему могло понадобиться?» — удивилась она, они ведь уже несколько месяцев не общались. И тут Раманбхаи позвонил опять.
— Дело срочное, — сказал он коротко, — речь идет о жизни и смерти. Микки, я знаю, что до тебя дошли слухи, будто бы я подговаривал Алишу выкупить у тебя «Хиралаль Индастриз», и не отрицаю этого, но поверь, мною двигали благие намерения. Ведь только Алише ты могла продать компании, чтобы сохранить их в семье. Поверь, Микки, для меня бизнес твоего отца всегда был превыше всего. А еще я знаю, как с тобой обращается Бинни, и боюсь, что он платит всем, кому ты доверяешь, чтобы они за тобой шпионили. Нам надо срочно увидеться. Я отниму у тебя пятнадцать минут, не больше. Но мы должны быть очень осторожны. За нами повсюду следят. Телефоны тоже на прослушке. Боюсь, даже этот разговор подслушивают. Поэтому я пришлю тебе записку с указанием места и времени встречи. Но мы должны поговорить до того, как вернется твой муж. Повторяю, речь идет о жизни и смерти. — В трубке раздался короткий щелчок — Раманбхаи отключился.
Микки озадаченно смотрела на трубку. Ей грозит опасность? От кого? Она была так озадачена и взволнована, что даже опоздала на занятие. Месье Лоран сделал ей замечание, а Лючио подмигнул. Но Микки ничего не заметила — все ее мысли вертелись вокруг недавнего разговора с Раманбхаи. В его интонации явственно слышались отчаяние и предчувствие беды. Но вдруг он просто ее запугивает? Она стала вспоминать их предыдущие встречи и разговоры. Надо посоветоваться с Шанаем. Микки знала, что он снова вернулся к торговле алмазами, открыв небольшую фирму, которая приносила неплохой доход.
Ей было совсем не до мяса в горшочке, тонкостями приготовления которого месье Лоран делился с ними в тот день, и она рассеянно насыпала туда столько перца, что блюдо было непоправимо испорчено.
— Что это с тобой? Муженек, что ли, не звонит? — шепотом спросил Лючио.
Микки, не ответив на шутку, занялась приготовлением гарнира из фасоли с морковью.
Занятия у месье Лорана быстро наскучили Лючио, и он ходил туда, только чтобы пообщаться с Микки, а потом отправиться с ней в какую-нибудь забегаловку. Они болтали о еде и о моде, Лючио рассказывал ей о своей жизни в Гоа и делился мечтами о том, как он в один прекрасный день откроет собственный ресторанчик на небольшом уютном пляжике, облюбованном европейцами. Он по-дружески советовал Микки, какие цвета ей к лицу, но их отношения были чисто платоническими. Микки подозревала, что не интересует его как женщина, и однажды после пары рюмок ликера «Matheus» решилась спросить его об этом:
— Вот скажи мне честно, Лючио, — кокетливо промурлыкала она, проводя длинным ногтем по его подбородку, — я ведь пробуждаю желание? Я сексапильная, привлекательная, неотразимая? Многие мужчины считают меня такой. А ты?
— Брось, — недоверчиво посмотрел на нее Лючио. — Зачем ты меня об этом спрашиваешь? Ты же знаешь…
Микки перегнулась через столик, схватила его за отворот рубашки и спросила:
