Ф. Дж. Лауриа - Невыносимая жестокость
— Простите, вы о чем?..
— В день свадьбы вы пообещали, что поужинаете со мной, как только вновь станете свободной.
Лицо Мэрилин озарила игривая улыбка. У Майлса уже была возможность убедиться в том, что ничего хорошего она не предвещает.
— Я сказала, что не смогу ответить на ваше предложение до тех пор, пока я не свободна, — уточнила она, — но это вовсе не означает, что я должна принять его, как только стала свободна.
Майлс в который раз убедился, что в логичности мышления этой женщине не откажешь.
Разведя руками, он примирительно сообщил:
— Возразить нечего. Ваши доводы предельно убедительны. И все же позвольте мне вновь, уже в изменившихся обстоятельствах, сделать вам все то же предложение… — Говоря это, Майлс положил руку на холку борзой и потрепал ее за ухом. — Для меня было бы огромной честью и удовольствием, если бы вы согласились в удобное для вас время… Ой-ей!
Собеседники непроизвольно посмотрели вниз и обнаружили, что ладонь Майлса находится между крепкими челюстями задумчиво глядящего в стену лифта афганца.
— Говард, фу! — преувеличенно манерно подала команду Мэрилин. — Плохой мальчик!
Пес все так же задумчиво разжал челюсти и выплюнул руку жертвы. Майлс подумал, уж не принимает ли тот антидепрессант.
— Впечатляет, — пробормотал он, потирая руку, на которой совершенно четко отпечатались следы от десяти острых зубов. — Назвали его по имени вашего бывшего?
Мэрилин пожала плечами:
— Такая уж я сентиментальная. Мелодичный сигнал возвестил о прибытии лифта на нужный этаж.
Лицо Мэрилин чуть смягчилось, и, выходя в холл, она небрежно заметила.
— По правде говоря, на сегодня у меня не было каких-то особых планов. Думаю, что легкий ужин мне не повредит.
Майлс расплылся в улыбке.
— У Франко в восемь.
Улыбка так и осталась на его лице, когда двери лифта закрылись.
Мэрилин тоже позволила себе загадочную улыбку, но уже лишь только для себя. Фаза номер два ее заранее намеченного плана началась…
Мэрилин, конечно, ощущала на себе восхищенные взгляды посетителей, отрывавшихся от своих автоматов, когда она пересекала казино, направляясь на встречу с Майлсом. Но сейчас ей было не до кокетства. Она приняла его предложение и теперь, идя в ресторан, продумывала все детали спектакля, который ей предстояло разыграть. Как же давно она ждала этого вечера!
Постоянный шум в зале казино, состоявший из клацанья и лязга игровых автоматов, электрического жужжанья, радостных криков победителей и огорченных возгласов тех, кто проиграл, — все это словно не существовало для нее сейчас. Собираясь на столь важное дело, она, как опытный разведчик, продумала все, даже каждую деталь своего туалета. Одета она была со вкусом, соблазнительно, даже чуть провокационно, хотя назвать этот наряд легкомысленным было нельзя. Слишком серьезное мероприятие предстояло ей нынче вечером.
Мысленно она не могла не признать, что Майлс сделал хороший выбор.
Ресторан Франко был небольшим по меркам Вегаса. Постоянные посетители любили его за отменную итальянскую кухню. Кроме того, он славился первоклассной картой вин. Мэрилин знала, что заказывать столик у Франко нужно за несколько дней. Получить его в день заказа было практически невозможно — из чего она без особого удивления сделала вывод, что Майлс относится к узкому кругу близких друзей самого Франко.
Судя по всему, когда-то Майлс представлял интересы Франко в весьма запутанном и неоднозначном деле о разводе и, как и следовало ожидать, сумел добиться, чтобы его клиенту достались банковские вклады, дом и главное богатство — ресторан. Столь же очевидно, что за это Франко считал себя по гроб жизни обязанным Майлсу Мэсси. Впрочем, вел себя итальянец предельно корректно. Как только Майлс представил его Мэрилин, Франко удалился и лишь прислал на их столик бутылку невероятно шикарного вина.
Официант не только не возражал против сидевшего у ног Мэрилин пса, но и делал вид, что афганские борзые — всегда желанные и радушно встречаемые гости ресторана. К чести пса надо сказать, что и он вел себя предельно терпеливо и воспитанно, не позволив себе ничего лишнего, даже когда официант, принеся вино, чуть было не наступил ему на хвост.
— «Вдова Клико-Понсарден» восемьдесят второго года, — объявил официант, демонстрируя вино.
Майлс подождал, пока тот откупорит бутылку, и забрал ее со словами:
— Спасибо. Остальное я сделаю сам.
Как только официант удалился, Майлс наполнил бокалы — Мэрилин и свой.
— Ну что ж, Мэрилин, по-моему, нам есть, за что поднять бокалы, — негромко, с мягкой улыбкой сказал он. — Я думаю, это поворотный момент. Однажды мы были противниками, но ведь мы оба как-никак профессионалы. Предлагаю выпить за нашу дружбу.
«Прямо-таки Юлий Цезарь и его старый верный друг Брут», — подумала Мэрилин, поднимая свой бокал.
— За победу, — предложила она свой вариант тоста, прекрасно зная, за какую именно победу собирается пить.
Майлс сделал глоток и поинтересовался:
— Ну, как она вам?
Мэрилин сделала вид, что не поняла вопроса, и удивленно приподняла брови. Майлс уточнил:
— Как вам ощущение победы? Как вам независимость?
— Ах, вы об этом. — Мэрилин пожала плечами и опустила взгляд в свой бокал. — Видите ли, Майлс, если честно…
Майлс поспешил прийти ей на помощь:
— Оказалось, что это еще не все, что вам нужно? Чего-то по-прежнему не хватает? — сказал он с долей сочувствия и понимания в голосе. — Мне это ощущение тоже знакомо.
«В этом я не сомневаюсь», — подумала Мэрилин. Подняв глаза на собеседника, она как будто вдруг заново увидела его и поняла, насколько он красив и привлекателен, особенно при свете свечей. На какой-то момент она почувствовала даже нечто вроде укола совести. Правда, это быстро прошло.
— Независимость — это обоюдоострое оружие, — со вздохом сказала она. — Вот одна моя подруга — моя лучшая подруга Сара Соркин…
Мэрилин сделала паузу, давая Майлсу возможность отреагировать на упоминание этого имени. Майлс пожал плечами, словно ожидая уточнения.
— Сара Батиста О'Фланаган Соркин.
Майлс улыбнулся.
— А, дело О'Фланагана, конечно. Ну, разумеется, теперь я вспомнил. — Он действительно хорошо запомнил этот процесс. Несмотря на то что Сара Батиста О'Фланаган была застукана в гараже с садовником, и даже на то, что ее первый брак распался точно по такой же причине — причем с тем же самым садовником, — Майлс извернулся и сумел добиться для нее более чем щедрых отступных на весьма щадящих условиях. — Как же, как же, было дело, — посмеиваясь, сказал он.
