Галина Лифшиц - Невеста трех женихов
– Ох, Масик, миленький, не умирай, не умирай, пожалуйста!
Но кто, как мог выполнить его просьбу, если пришел его час?
Масик только поднимал и опускал кончик хвоста, поднимал и опускал. Это было все, чем он мог ответить, на это уходили последние его силы, последние минуты его жизни.
И последний свой вздох, последний свой взгляд обратил он к любимому и любящему его человеку, беспомощно повторяющему:
– Прости меня, Масик, котик мой милый, друг мой бедный, прости меня.
А ведь никто ни перед кем не был виноват. Стояла весна, и жизнь перехлестывала через край…
И когда-то, когда-то это случается со всеми, и именно тогда, когда никто не ждет и не готов…
Человек это понимал. И Птичкин тоже.
Они сидели, осиротевшие, на крыльце. Солнце старалось вернуть их к жизни, растопить ледяную тоску, заставившую накрепко заледенеть тельце Масика, но не властную над ними, живыми.
Вот тогда-то Птичкин и пропел:
ДИАГНОЗ?
1. Давай разберемся
– La vita è vero, madrina? È mamma?[21] – Андрейка, закончив чтение, перешел на итальянский. Разволновался. Спрятался за другим языком.
– Правда, – сказала Инка и поцеловала ребенка в макушку. – Иди поплавай. Засиделся. И мы с тобой…
Поздним вечером, когда Андрейка уже уснул, появилась наконец возможность спокойно рассказать о своих странных ощущениях.
– Понимаешь, такое отвратное чувство! То ничего нет, все спокойно, то вдруг – раз: смотрит. Кто? Почему? Не понимаю. И если бы один-два раза, а то постоянно! Я чокнулась? Как думаешь? – советуется Света с Инной.
Инна молчит, размышляет.
– Когда ты чувствуешь этот взгляд? Всегда-всегда? Или только когда одна? Подумай. Это важно.
– А что – это для диагноза? – мрачно шутит Светка.
– Нет! Не для диагноза. Я исхожу из того, что ты из нас самая-самая нормальная, здоровая, крепкая.
– Ты правда так думаешь?
– Ну да. О себе я не говорю, со мной все ясно. А Аська… Были они тут у меня с детьми…
Аська, как и планировала заранее, обзавелась двумя наследниками, девочкой и мальчиком. Девочку она упорно называла невестой Андрейки. Как, впрочем, Егора, Светкиного братца, продолжала величать женихом собственной сестры Леночки, все еще не вышедшей замуж, хоть и давно пора. Удивительно, что Андрейка совсем-совсем не хотел становиться женихом красивой, как картинка, Василиски, а Егор еще со времени свадьбы старшей сестры отказался от перспективы когда-либо соединить свою судьбу с Ленкой, назвав ее раз и навсегда противной дурой.
– Жалко, что мы не повидались, – отвлеклась от своего Света.
– Да, она тоже жалела. Это теперь редкость, чтоб она ко мне выбралась.
У Аси с мужем появилась собственная вилла в Испании. Ася всегда старалась вращаться в самом великосветском обществе. Там как раз общество собиралось вполне по ее стандартам. Девчонками своими она, конечно, дорожила. Еще бы! Инка – супруга известного музыканта, Светка – замужем за итальянским магнатом. Но круг знакомств полагается расширять! Вот и приходилось вертеться.
Подруги все про нее понимали, но не любить Аську не могли. Уж очень она была теплым человеком, щедрым, верным, когда речь шла о действительно близких ей людях.
– Ты что, думаешь, Аська не в себе? – хмыкнула Света. – И она тоже?
– Ну, у нее такой перфекционизм… И такая тяга к деньгам… Я ее все пыталась убедить, что деньги не главное. Деньги не могут быть эталоном для определения ценности человека. Ради детей ее же пыталась… Ну, согласись, ведь это чистейшее вранье, что деньги приносят счастье. А она детям головы морочит.
– Деньги – вещь хорошая. Только, правда, они не самое главное. Вон, мои родители сейчас говорят, что самое счастливое их время было, когда жили они в Москве на одни свои зарплаты, в обычной квартире, едва доживая до получки. И у меня… самое счастливое время – студенческое… Вообще о деньгах не думала, – подтвердила Светка.
– А она, Аська, при детях рассуждает о людях, кто лучше, кто хуже, исходя из того, у кого что есть. Вот – патология чистейшей воды. Болезненная явно.
– Тогда, получается, у каждого свое. И все мы больны, – грустно подытожила Света.
– О тебе бы я так не сказала, – повторяет Инна. – Но у тебя есть серьезный повод задуматься. Очень серьезный. Ты не имеешь права пренебречь своими ощущениями. От них, может быть, ваша с Андрейкой жизнь зависит.
– Ты что, по-настоящему так думаешь? – пугается Светка.
– Совершенно по-настоящему. Мы в каком мире живем? Что, одна Аська у нас помешана на деньгах? Она-то еще лучший вариант. За деньги не убьет. А сколько таких, что убьют? Из-за каких-нибудь пятидесяти евро – и то убивают. А Андрейка – богатый наследник. И ты с ним спокойно разгуливаешь повсюду, как будто вы это можете себе позволить.
Светку стала бить легкая дрожь.
– Но не один Андрюша богатый наследник. И потом… Если не я его везу в школу, то шофер. Он один не остается.
– А ты прям так защитишь, ежели что, да? К тому же вас и двоих похитить ничего не стоит. Ты вот лучше давай подумай и ответь: когда ты чаще всего ощущаешь этот… взгляд на себе? Когда одна? Или когда с кем-то? Как это вообще-то происходит?
– Я совершенно определенно могу сказать, я специально анализировала. Это происходит, только когда я совсем одна. Именно потому я и думала, что сошла с ума. Если я с Андрюшей или с кем-то еще, никакого взгляда на себе не чувствую. Даже специально стараюсь что-то уловить. Ничего. Только и только когда я одна, – уверенно проговорила Света.
– Значит, следят за тобой. Ищут подходящий момент…
– Чтобы что? Спереть меня? Так давно бы уж сперли. Моментов было – уйма. Я даже специально подставлялась. Надоело, понимаешь? Надоело думать про себя, что чокнутая.
– Нет-нет, про душевную болезнь даже не думай, – повторила Инна. – Скажи, а это происходит только в Милане? Вот здесь, во Франции, было такое чувство?
– Только в Милане. Если улетаю, все проходит.
– Даже когда одна?
– Даже когда совершенно одна.
– Вот тебе и ответ на вопрос. Поняла?
– Да. За мной в Милане кто-то следит. Именно за мной.
– Лучше бы тебе уехать оттуда. На пару месяцев хотя бы, – задумчиво предложила Инка.
– Как ты себе это представляешь? Андрюша учится вообще-то. Марио вообще нервный стал. Все из-за денег своих трясется. Только смотрит эти свои индексы… Что как падает… Не разговаривает со мной почти. Кризис этот проклятый… Может, кстати, у него еще и кризис среднего возраста попутно пошел? И тут я… все брошу и пойду от чужого взгляда спасаться. Нет, не получится у меня. Пусть уж пожирает меня взглядом… Маньяк, может? Как думаешь? Маньяк сидит у нас в кустах и ждет своего вожделенного часа…
