Андрей Анисимов - Краски любви
Выйдя на дорогу, Самсон поднял руку. Потрепанный «Фольксваген Гольф» резко вильнул к обочине, и Гнусняк пристроился рядом с водителем.
– На Арбат, – буркнул он и больше не проронил ни слова. Молодому чернявому владельцу иномарки хотелось поболтать, но, видя что клиент к беседе не расположен, водитель замолчал. На Арбатской площади Гнусняк долго рылся в карманах и, найдя замусоленный стольник, сунул его водителю.
– Маловато, шеф, – недовольно проговорил чернявый парень, но Гнусняк уже хлопнул дверцей. Он без труда нашел по указанному адресу большой антикварный магазин, который и так был ему давно знаком, потому что Самсон каждую неделю делал обход подобных заведений, чтобы быть в курсе антикварных новостей. Цены и наличие серьезной живописи на рынке столицы его живо интересовали. В кабинете директора, обставленном старинной мебелью красного дерева, у Гнусняка забрали паспорт и велели наведаться после обеда. Хозяин кабинета, очень полный и невысокий мужчина с круглым лицом без признаков растительности, все это проделал, не меняя выражения женоподобного лица.
Три часа Самсон слонялся по центру. Он прошел весь Старый Арбат, потоптался в дорогих магазинах на Смоленской. Затем перекусил в полуоткрытом кафе чебуреками и кружкой пива. Поглядев на часы после трапезы, Самсон решил, что пора возвращаться.
На этот раз в кабинете кроме шарообразного хозяина находилась длинноногая брюнетка с пухлыми губками. При появлении Самсона хозяин колобком выкатился за дверь, оставив Гнусняка с девушкой наедине.
– Марина, – представилась брюнетка и, лукаво улыбаясь, протянула руку с черным маникюром. Гнусняк покосился на письменный стол и, заметив свой паспорт с вложенным билетом, подобострастно поцеловал Марине руку.
– Самсон Гуревич. Очень приятно, – прогнусавил он как можно приветливее.
– Наш рейс через два часа. Я могу вас подвезти в аэропорт, – сообщила брюнетка, продолжая так же лукаво улыбаться. – Вы успеете за два часа сделать все ваши дела?
– Я уже все сделал, – дрожащим голосом ответил Самсон.
– Тогда можете располагаться в этом кабинете. Если хотите, из ресторана вам принесут обед, – сказала Марина и перестала улыбаться.
Гнусняк только что перекусил, но возможность хорошего обеда не за свой счет ему весьма импонировала.
– Я не против, – сказал Самсон и расплылся в улыбке.
Марина нажала кнопку. Снова вкатился хозяин-шар и, получив задание насчет обеда, так же быстро укатился. Марина пожелала Самсону приятного аппетита и предупредила, что через полтора часа за ним заедет.
Минут через пятнадцать официант в униформе с эмблемами ресторана вкатил в кабинет двухэтажную тележку. На первом этаже ее стояли два фарфоровых блюда, накрытых крышками. На втором – тарелки с закусками. Их предохраняло стекло-витринка. Официант быстро и без суеты сервировал стол, превратив его в мгновенье из письменного в обеденный. Только компьютер и телефон-факс напоминали, что здесь офис. Разложив перед Самсоном закуски, официант молча замер за его спиной. Гнусняк оглянулся и сказал, что с обедом справится самостоятельно. Ответа не последовало. Официант не шевельнулся.
– Торчи, если тебе охота, – проворчал Гнусняк и принялся за еду.
Вкусные закуски и необычное обслуживание в деловом кабинете вновь настроили Самсона на мечтательный лад: так и должны жить по-настоящему богатые люди. Ему не пришло в голову, что он тоже не очень беден и мог бы себе позволить иногда пошиковать. Но представить себе такую бесполезную трату денег Самсон не мог даже в мыслях.
Полтора часа пролетели, как одно мгновение. Самсон допивал десертный кофе с куском пражского торта, когда вернулась Марина.
– Можем двигаться, – оглядев пустую посуду и замершего сзади Самсона официанта, сказала она. Гнусняк, вытерев салфеткой рот и руки, с трудом поднялся. Видимо, предобеденные чебуреки с пивом все же были лишними. Самсон чуть дышал.
Старый Арбат – пешеходная улица. Автомобильное движение тут запрещено. Но маленький сверкающий «Мерседес» Марины замер у дверей антикварного магазина. Погода стояла солнечная, и от этого краска новенького авто казалась особенно ослепительной.
«Наверное, очень дорогой», – подумал Гнусняк, усаживаясь рядом с девицей. Автомобильчик был двухместным.
– Вы без вещей? – спросила Марина, заводя двигатель.
– Не люблю ничего таскать в руках, – ответил Самсон и с завистью оглядел свеженький салон лимузинчика.
– Нравится? – снова лукаво улыбнулась Марина. – Это спортивная модель. При желании превращается в кабриолет.
– Он же целиком металлический, – удивился Гнусняк.
– Не верите, пожалуйста, – Марина нажала кнопку, и машина начала менять очертания. Крыша отделилась и медленно поползла в багажник. Гнусняк не верил своим глазам, а Марина уже тронулась с места. Изумленный Гнусняк плыл среди прохожих в спортивном «Мерседесе». Воображение жулика было потрясено:
– Сколько же он стоит? – вырвалось у Самсона вслух.
– Не знаю, мне его подарили, – ответила Марина и свернула в переулок.
Они выехали на проспект Нового Арбата. При большой скорости в открытом авто сделалось прохладно. Марина снова нажала кнопку, и машина, продолжая движение, приобрела первоначальные черты.
В Шереметьево все формальности были преодолены мгновенно. Уже оказавшись в воздухе, Гнусняк понял, что происходящее ему не снится. Марина сидела рядом в кресле и разглядывала журнал мод. Гнусняк, переполненный едой и впечатлениями, заснул и громко захрапел. Марина брезгливо оглядела соседа и, высмотрев в салоне свободное кресло, пересела. Проснулся Самсон, когда самолет выпустил шасси и коснулся бетона посадочной полосы. В Марселе пограничная служба отнеслась к Самсону и его спутнице более придирчиво. Офицер что-то списал с их паспортов, затем велел зайти в отдельное помещение для проверки.
Самсон вывернул карманы. Кроме платка и пачки долларов, в них ничего не оказалось. У Марины проверили содержимое сумочки.
Закончив досмотр, их еще немного подержали и отпустили. Когда они вышли за стеклянные двери марсельского аэропорта, начинало смеркаться. Марина провела Самсона на автостоянку, где в голубом «Альфа-Ромео» их ждали.
Задняя дверь лимузина отворилась, и коренастый южанин, выйдя из авто, предложил Самсону садиться. Устроившись на заднем сиденье, Гнусняк обнаружил там еще одного пассажира. Пропустивший его южанин сел рядом. Самсон оказался посередине. Он хотел что-то сказать, но оба его соседа по-русски не понимали. Стекла машины матового покрытия не были прозрачными и куда его везут, Самсон не видел.
Ехали минут тридцать, но Гнусняку показалось, что дольше. Ему становилось не по себе. Слишком странно встретили его во Франции. Заднее сидение от кресла водителя также отгораживало матовое стекло. Едет ли Марина с ними в машине, Гнусняк не понял. Особенно ему стало волнительно, когда машина остановилась и перед тем, как выйти, один из соседей завязал ему глаза черной повязкой. Самсона куда-то повели. Он поднялся на несколько ступенек. Затем прошел по гулкому каменному покрытию. Наконец, проход был закончен и повязка сдернута. Гнусняк огляделся. В светлом мраморном зале в глубоком кресле он увидел Альфреда Беринни. Рядом с ним, закинув точеные ножки на подлокотник кресла, сидела Марина.
