Анна Яковлева - Тоннель желаний
Таська представила себя стоящей на карнизе с удавкой на шее. Удавкой был кредит, а карнизом – погода.
Ночные температуры внушали оптимизм, но дневные…
Днем еще было тепло, черт бы все побрал!
…С рассветом выехали в Холмск.
По дороге Ленка жевала жвачку и время от времени прикладывалась к бутылке с «Бон аквой», а Таська в сосредоточенном молчании рассматривала тянущийся за окном поредевший, совсем уже зимний лес. Говорить было не о чем – все было обговорено, задача поставлена. Даже не задача, а сверхзадача: вызволить контейнер, не давая взяток.
Просто на взятку не было денег. Ни копейки.
Улыбаться, прикидываться шлангом, в качестве морального давления размахивать фамилиями известных людей – таков был план.
Найти некоего капитана Шаповалова, бдительно стоящего на охране покоя россиян и по этой причине желающего вскрыть контейнер отправителя Т.Р. Бинч, оказалось довольно просто.
Шаповалов Леонид Помпеевич отыскался в своем рабочем кабинете, за идеально пустым столом, с трезвонящим телефоном в руке.
Жидкие жирные волосенки, свисающие на воротник кителя, желтые от сигарет, дрожащие пальцы, как и бегающие глазки, не понравились Таське сразу и навсегда.
Внутренний голос отчетливо сказал, что Шаповалов не испугается никаких фамилий и на улыбки не поведется. И кроме больших денег, никакой аргументации не примет.
– Здравствуйте. – Таська на всякий случай все же подхалимски улыбнулась.
Шаповалов поднес телефон к уху, поднял равнодушный взгляд на посетительницу.
– Я занят, – буркнул он, – подождите за дверью.
С убеждением, что все пропало, Таська вымелась в тесный коридор.
Очередь прибывала, народ обреченно подпирал стены, к Шаповалову косяком валили коллеги, и все это длилось до обеда.
Ровно без одной минуты первого Леонид Помпеевич вышел в коридор, плотно прикрыл за собой дверь и вставил ключ в замочную скважину.
«Пунктуальная сволочь», – с ненавистью подумала Таська.
Интуиция подсказывала, что вторую половину дня капитан проведет на каком-нибудь совещании у начальства. Доверившись внутреннему голосу, Тася оттеснила несколько человек, приблизилась вплотную к Шаповалову и вполголоса попросила:
– Нам бы поговорить, Леонид Помпеевич.
Он скосил глаза на визитершу:
– Что у вас?
– Вы мой контейнер задержали.
В глазах Шаповалова мелькнуло что-то похожее на воспоминание.
– Ждите.
Ровно через час Леонид Помпеевич появился в коридоре, бережно неся стакан какао, накрытый булкой с изюмом.
От запаха еды у Таськи подвело живот.
Не дожидаясь приглашения, она просочилась следом за хозяином в кабинет.
Шаповалов водрузил стакан с булкой в центр стола, устроился в кресле, закурил и, щурясь от струйки дыма, попавшего в глаз, поинтересовался:
– Это вы из Москвы?
– Да, я, – покаялась Таська. Она уже усвоила, что сей факт на островитян действует как красная тряпка на быка, но не отрицать же очевидное…
– У нас есть информация, что в контейнере имеется запрещенный к перевозке груз, – сообщил Шаповалов сытым голосом.
До этой самой минуты Таська все же на что-то надеялась: на то, что водитель соврал, что произошла ошибка, путаница контейнеров, какое-нибудь досадное, но вполне разрешимое недоразумение. Например, водитель сам что-то провозил в кабине… Может, наркотики. Слова капитана лишили Таську последних иллюзий, и это причинило такую боль, что она почти выкрикнула:
– Но это же не правда!
– Сбавьте тон, – поморщился капитан, – мы вызвали вас для того, чтобы опровергнуть информацию или подтвердить.
– Меня никто не вызывал, – уже спокойней заметила Таська, – я сама приехала.
– Это в ваших интересах. Будем вскрывать контейнер.
– Что, прямо сейчас? – обмирая, спросила Тася.
Согнув запястье, Шаповалов нашел под манжетой часы, что-то прикинул и сообщил:
– Завтра. Пока точно не скажу, во сколько. К великому сожалению, вы не одна такая.
Минуту назад готовая спорить с Шаповаловым до хрипоты, до разрыва голосовых связок, Таська заткнулась – не потому, что в компании с такими же страдальцами она не чувствовала себя отщепенкой. На ум Таське вдруг пришло, что боженька или кто-то там еще дарит ей время, чтобы оставить Шаповалова со товарищи с носом.
Из кабинета капитана Таська выходила с невесть откуда взявшейся смутной надеждой, что еще не все проиграно.
В Бога Таська и раньше не верила, а после того, что случилось с Егором, вообще стала закоренелой атеисткой. Но когда Анохин ответил по телефону, да еще трезвым голосом, у Таськи вырвалось:
– Слава богу.
– Как приятно, когда тебе так радуются, – растаял Анохин.
– Николай, у меня неприятности.
– Выкладывай, что стряслось?
– Мой контейнер арестовала Транспортная прокуратура, – выложила Таська.
– Да ты что? – поразился Анохин. – Почему? Что говорят?
Таська подробно изложила факты, начиная с пресловутых двухсот коробок и заканчивая подозрением в терроризме.
Выслушав ее, Анохин присвистнул:
– Ни фига себе, ты даешь, Москва.
Таська пропустила мимо ушей уничижительное прозвище.
– Коля, скажи, что делать?
– Что делать? – задумчиво протянул Анохин. – Что делать? А что тут сделаешь? У Федосеевой есть духовка?
– Есть, – растерянно произнесла Таська, – а при чем здесь духовка?
– Суши сухари.
– Коля! – взмолилась Таська.
– Я уже сорок лет Коля. Надо звонить Санементу, – добавил он, и вовремя: Таська уже приготовилась пустить слезу.
– У меня нет его номера.
– Ладно, Москва, я сам ему позвоню. А ты будь на связи.
И Анохин отключился, оставив Таську в растрепанных чувствах.
В «Ниве», где они с Ленкой сидели под зданием прокуратуры, было холодно, и Ленка время от времени включала печку, к тому же смолила сигарету за сигаретой, так что у Таськи уже слезились глаза.
От телефонного звонка обе дернулись.
– Да? – волнуясь, ответила Тася.
– Ты чего орешь? – невозмутимым тоном спросил Анохин.
– Коля! – снова укорила своего нечаянного друга Таська. – Ну, хватит прикалываться.
– Кто прикалывается? Я прикалываюсь? – обиделся тот. – Даже не думал.
– Ты звонил Санементу?
– Звонил. – Анохин выдержал паузу, за время которой Таська успела дважды умереть и родиться. – У Сани сегодня выходной. Он собирался на рыбалку, так что с тебя пузырь.
– Коля!
– Не паникуй, Москва. Не все так безнадежно. Я обрисовал ситуацию Сане, у него появились кое-какие идеи.
– Какие? – чувствуя, как замерло сердце, спросила Таська.
– Это ты у него сама спросишь, потому что он обещал прибыть в Холмск и самолично все разрулить. Часа через два встречай красные «жигули». – Он продиктовал номер, который благополучно прошел мимо Таськиного сознания, и простился.
