Алиса Ростовцева - Даже не думай! (СИ)
На секунду мне так сильно захотелось поверить в то, что он чувствует по отношению ко мне хоть что-то. Что вот сейчас, после этого поцелуя, если я отвечу на его прикосновения и прикоснусь к нему сама, он перестанет мучить меня, перестанет причинять мне боль. Он…
Наверное, в этот момент я потеряла рассудок… Я увидела в поцелуе Тимура нечто большее, чем желание поиздеваться надо мной, вновь ударив в самое больное место.
Я позволила ему себя одурачить. И как только я сдалась, прекращая попытки освободиться, потянулась к нему, чтобы поцеловать, Тимур грубо меня оттолкнул.
И не оставил ни малейшего шанса.
Его дальнейшее поведение, презрительный взгляд и снисходительная улыбка на лице сказали все лучше всяких слов. Тимур клеймил меня этим поцелуем, наказывал за истерику и мои слова. Он слишком сильно хотел меня унизить…
И сломать.
У тебя получилось, Тимур, ты слышишь?
Какая разница, что теперь будет дальше? Какое имеет значение, куда он меня сейчас повезет?
Сжавшись на сидении и закрыв ладонями горящее от стыда лицо, я почувствовала, как машина, наконец, рванула с места.
* * *Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы тронулись в путь. Я все так же лежала ничком на заднем сидении и не могла успокоиться. Слезы катились по щекам, дрожь сотрясала все тело.
— Ветрова, — Тимур был, как всегда, раздражен. — Тебе звонят. Ты собираешься поднимать трубку?
Перед моим носом появился мигающий мобильник. Только сейчас я услышала, что в салоне авто играет моя любимая песня Anouk. Опять звонила Марр.
— Ну? — нетерпеливо повторил Керимов.
О чем он? Что ему от меня надо?
Протянуть руку, забрать свой телефон у Тимура и, наконец, скинуть вызов — казалось почти невозможным. Не могу…
Мелодия вдруг резко прервалась, и вокалистка захлебнулась криком точно посередине фразы. В машине воцарилась тишина, прерываемая только едва слышным ревом двигателя. Тимур убрал от моего лица мобильник и снова уставился на дорогу.
Не хочу никого видеть! Не хочу слышать!!! Никого!
— Ветрова, — окрик Керимова заставил меня вздрогнуть и еще сильнее сжаться.
Опять запела Anouk.
— Ясно, — коротко бросил Тимур.
В то же мгновение мой телефон заткнулся и больше не подавал признаков жизни.
Ну и пусть…
* * *Когда машину вдруг сильно тряхнуло, и она завиляла по трассе из стороны в сторону, я все еще лежала, беззвучно роняя слезы на кожаную отделку сиденья.
Злорадное удовлетворение от того, что с этой машиной, Тимуром и мной… прямо сейчас произойдет что-то плохое, на мгновение затопило сознание. Я позволила себе улыбнуться.
Да!
Не хочу больше НИ-ЧЕ-ГО! Не хочу, не хочу, не хочу!!!
Я бы расхохоталась, так сильно было мое желание умереть в этот момент. Но в груди разрасталась тупая ноющая боль, мешающая даже не смеяться — дышать! Я могла лишь кривить губы и радоваться тому, что происходит.
Но Тимур оказался превосходным водителем. Он вывернул руль, резко нажал по тормозам. Машину в последний раз сильно тряхнуло. И все…
Ничего не изменилось. Мы стали снова набирать скорость.
Тимур что-то пробормотал себе под нос, но я не разобрала ни слова. Теперь вместо того, чтобы смеяться, мне вновь захотелось плакать.
За что?!
Кажется, я произнесла это вслух. Тимур вдруг стремительно оглянулся на меня. Я не видела его лица, только угадала движение. Стараясь спрятаться от его внимания, я зажмурилась и вновь уткнулась в ладони.
— Черт! — Тимур выплюнул ругательство сквозь зубы и, еще через минуту машина вдруг куда-то свернула и через несколько метров остановилась.
Хлопнула водительская дверь. Я осталась одна.
* * *Тимур вернулся в машину почти сразу. Он зачем-то уселся на пассажирское сидение и уставился на меня. Даже с закрытыми глазами я почувствовала, что он сверлит меня взглядом.
Он забавляется моим видом? Доволен тем, что я плачу? Тимур злится, что я порчу слезами белоснежный салон его авто?
— Ксения, пересядь ко мне, пожалуйста.
Что?!
От удивления я распахнула глаза. Тимур смотрел на меня вполне серьезно.
— Впереди будут посты полиции. Тебе лучше пересесть ко мне и пристегнуться. Не хочу разбираться со штрафами.
Тимур меня просит? Не приказывает, не ерничает? Не делает замечаний?
Я сглотнула. Не может быть!
Сознание тот час схватилось за какие-то мелочи, за осознание абсолютной нереальности нашего с Тимуром разговора.
Бред!
Я раскрыла рот, собираясь спросить у парня, про какие штрафы он вообще сейчас говорит? С чего вдруг гаишникам останавливать его машину? А тем более проверять пристегнута я или нет?
Но горло пересохло, я смогла только хрипло выдавить из себя:
— Что?
Тимур пожал плечами и охотно объяснил.
— Впереди пост, почти у съезда на Вески (п/а: название населенного города). Менты часто там останавливают для проверки документов. Ты же сама знаешь, им бы только до чего-нибудь докопаться.
Я хлопала ресницами, с недоверием разглядывая спокойное, абсолютно невозмутимое лицо Тимура. Он шутит?
— Но… — только и выдавила из себя.
— Мне бы хотелось поскорее вернуться домой. Я бы не прочь поужинать сейчас.
Ужин? На слова парня собственный желудок радостно отозвался голодной руладой. Оу!
Я покраснела. А Тимур расплылся в улыбке. И в этот момент ничего в парне не напоминало о раздражении и злости, которые я привыкла видеть на его лице.
— Хорошо. Я пересяду, — пробормотала, завозившись на сидении и приняв вертикальное положение.
Тимур, все так же радостно улыбаясь, выскользнул из машины и предусмотрительно распахнул дверцу с моей стороны.
— Тебе помочь? — поинтересовался Керимов, протягивая мне руку.
В его жесте не было насмешки. Он не пытался проявить заботу. Тимур был всего лишь безукоризненно вежлив. Так, наверное, ведут себя врачи с богатыми пациентами. Сдержанно, сосредоточено и очень аккуратно. Любое неверное слово грозит обернуться скандалом и потерей клиента.
Тимур вел себя так же. Я поняла, почему вдруг он настолько обходителен и спокоен. Керимов боится моих слез и истерики. А, может, ему просто меня жаль.
Я покачала головой, отказываясь от помощи, и, не прикасаясь к парню, самостоятельно выбралась из машины.
— Здесь есть туалет? — хрипло поинтересовалась я у Тимура, оглядывая заправку. Лицо под лучами солнца щипало от слез. Хорошо бы сейчас умыться.
— Да. — Керимов указал на здание. — Там рядом с кафе.
