Чёрный и Зоя. Без крыльев (СИ) - Ростова Татьяна

А вот такие, как Зоя всегда говорят — всё, или ничего. Выбирай, любимый. И Чёрному придётся отказаться от неё, иначе он наступит себе на горло. Ведь его образ жизни никак не отвечал представлениям Зои об идеале.

Грек по дороге столкнулся с одним из охранников, курсирующих по площади между пятитысячной толпой.

— Найди мне Чёрного, — дал указания он и пошёл дальше, пристально вглядываясь в лица веселящихся. Мобильный Славы не отвечал.

Ника потеряла из вида Зою в тот момент, когда она проходила контроль на выходе. Женщина даже не вполне могла объяснить, зачем вдруг вздумала вмешаться в эту историю. Но очень уж она была удивительная.

Как мог такой человек, как Чёрный, которому всё-таки 35 лет, влюбиться (?) в такую строгую, неброскую женщину, да ещё и из православной общины? Они изначально не могли быть вместе, но вот звёзды как-то расположились, и они… у них начался самый настоящий, бурный роман! И самое интересное, Зоя тоже влюбилась в него, потеряла голову настолько, что забыла все свои принципы и заветы.

Так бывает в жизни, и Ника не переставала удивляться — как же всё сложно и просто одновременно. Ведь с другой стороны — разве есть что-то сверхъестественное в том, что двое полюбили друг друга? «Нет! — кричим мы. — Вы что! Они же не подходят, не могут быть вместе!» А кто это определяет? Кто решает? С какой стати?

Но иногда влюблённым нужна поддержка. Сколько так было у них с Сашей — не счесть, и всегда кто-то их мирил и помогал. А если бы не было никого рядом, кто знает, быть может, и не существовало бы сейчас ни их, ни их сына.

Женщина решительно достала из кармана белой туники мобильный и нажала кнопку «вызов». Ей требовалась помощь в лице «Железных волков».

Они давно уже стали частью её семьи. Очень дружной семьи.

Когда Саша рассказал ей о Чёрном и Зое, о том, что приходил отец Алексий и ставил ультиматум, призывая быть честным с молодой женщиной и всё прочее… Ника была поражена такой ситуацией и сразу подумала, что Зоя не из тех женщин, которые подсылают священников к мужчине, чтобы тот женился — это просто абсурд.

Но и Чёрный, и Грек подумали именно это, и, конечно, обозлились. А ещё больше Саша был возмущён поведением Чёрного, ведь ещё раньше у них был разговор на тему Зои. Она являлась женщиной, к которой из-за статуса не стоило подходить ближе, чем на два метра. Чёрный нарушил это условие, но Ника могла бы поспорить на что угодно, что здесь он совершенно не виноват, как и Зоя. Их потянуло друг к другу с самого начала, и когда это влечение стало невыносимым, они забыли все самые твёрдые запреты.

Ника грустно улыбнулась, вспоминая, как они познакомились с Сашей, и как долго шли друг к другу, прежде чем поняли, что значат их тайные взгляды и гложущая тоска внутри.

Она тогда была женщиной его друга — Ярого, с которым сложились очень непростые отношения. Он ни во что не ставил её, то бросая, то вновь находя и сближаясь. Ей было очень сложно, потому что она действительно любила этого высокого, красивого молодого мужчину. Он был младше её почти на восемь лет, и их связь длилась четыре года.

Ярый был членом мотоклуба «Железные волки» с двадцати лет, Грека знал ещё больше, и когда Ника познакомилась с Сашей, они поначалу никак не отреагировали друг на друга. У него тоже были женщины, но не постоянные, молодые и красивые, с которыми ему особо не о чем было разговаривать.

Ей тогда только исполнилось 34 года, отчаянно хотелось замуж и ребёнка. Но никто из мужчин не мог ей предложить этого. Ярый и слышать не хотел о семье. От него ей пришлось сделать два аборта, и эти решения женщине дались очень тяжело. Каждый раз она понимала, что уничтожает не только часть себя, но и всю свою жизнь, мечты и будущее.

Из-за этого (а в этом она была уверена точно) она незаметно для себя стала ненавидеть Ярого. После каждого аборта он устраивал натуральную попойку, и Ника жила, как будто в аду. Саша видел всё это и не поддерживал друга в его поведении, хоть и не вмешивался.

Однажды наступил такой момент, когда они с Ярым выяснили отношения очень бурно — он бил её, оскорблял, говорил, что презирает за мягкотелость и сентиментальные «тупые» (это были его слова) мечты. Ведь он, Ярый, был вольным байкером, свободу которого никто не смел ограничивать.

Саша вмешался тогда.

До сих пор он ничего не говорит о том вечере. Она, вся в крови и синяках, обнажённая, лежала, скорчившись, в номере допотопной гостиницы, а два друга выясняли отношения за дверью. Ярый «подарил» её Греку, заявил, что он выходит из клуба, сорвал с себя куртку с цветами «Железных волков», бросил на пол и ушёл. Наутро его нашли к северу от Москвы в кювете с проломленной головой — он влетел на своей «Ямахе» под «КамАЗ», шедший из Санкт-Петербурга в Омск через столицу.

В ту ночь Саша забрал Нику к себе, пообещав позаботиться, и сдержал своё слово. Она жила со старенькой мамой в коммуналке, работала в маленьком цветочном магазинчике флористом, а по ночам до этого была девушкой байкера. И жила мечтами о том, что её мужчина когда-нибудь скажет ей: «Я люблю тебя, и хочу создать с тобой семью, иметь от тебя детей».

Мама всегда переживала за дочь, видя, с какими мужчинами она имеет дело — они никогда бы не стали серьёзными.

В постель к Саше она попала через год после катастрофы Ярого.

Он не избегал её, видимо, обвиняя себя в гибели друга, но относился с прохладцей.

Постепенно Ника стала замечать, что не может не думать о Саше Греке, президенте «Железных волков». Ника редко приезжала в клуб, ведь уже не была девушкой «волка». Но Саша сам прилетал, давал денег, спрашивал, как дела.

И однажды пригласил её в клуб.

Они приехали в его клуб «Прист», сближаясь. Она дала ему понять, что ей надоело быть «девушкой его погибшего друга». Саша понял её и принял всё, как есть, с тех пор Ника стала его женщиной. Но с ним проще было лишь немного.

Саша не был таким грубым, как Ярый, но бескрайняя любовь свободы присутствовала и у него. Она старалась верить в то, что когда-нибудь ему это надоест, и была лучшей из его женщин, к которой он всегда возвращался с удовольствием.

И постепенно она выдержала эти бои — Саша был с ней всегда, других женщин воспринимая как красивое оформление клуба. Его не тянуло на приключения, а когда она внезапно забеременела через два года их связи (Ника думала, что после последнего аборта ничего живого не будет в ней никогда), женщина дрожала от страха, когда сообщила ему. Он даже не заикнулся о том, чтобы избавиться от ребёнка, и все девять месяцев был очень внимателен к ней, жалел и берёг.

Ника родила ему сына. Ни слова он не говорил о семье, но относился так, как будто они были больше, чем сожители. Её мечта сбылась.

Он любил ребёнка, обеспечивал их, записал его на себя — всё было так, как она хотела. Почти.

И вот теперь… в этой Зое она как будто увидела себя 10 лет назад. Глупышку, мечтающую о любви, семье, детях — перезрелую старую деву, поднимающую подбородок и доказывающую всем, что её не трогает её одиночество.

Именно ей Ника решила помочь.

Голова кружилась от резкого запаха бензина, в горле першило от этого, но мысли не давали окончательно запаниковать, сосредоточившись на боли в запястьях. Ей связали скотчем руки и посадили на пол в машине между сиденьями. Это была большая, семейная машина, наподобие «Тойоты», в которой она ездила в детские дома со своей группой. Один из мужчин полез за руль, другой сел на сиденье рядом с ней.

— Ладно скулить, иди сюда, — пробормотал он и, подхватив её под мышки, посадил себе на колени. Она разглядела в темноте салона, как блеснула одна серьга у него в ухе.

Женщина вся напряглась, когда он погладил её длинные волосы. Ощущение было настолько неприятным, что затошнило. Зоя сжалась, превратившись в один сплошной натянутый нерв.

— Ты не бойся, не пострадаешь, — успокаивал её похититель. — Немного потерпишь, мы же тебе незнакомы. Ты только не зажимайся, хуже будет, поняла? Представь, что я — Чёрный.