Эффект разорвавшейся бомбы (ЛП) - Соренсен Карла

Мои брови удивленно поползли вверх. Роксана сделала то же самое.

— Нет, — ответила я после паузы. — Твой папа работает намного больше часов, чем я. Чтобы быть хорошим в том, что он делает, требуется гораздо больше времени, чем на мою работу.

Это был осторожный ответ, но все равно правдивый.

Фейт отреагировала не так, как я от нее ожидала. Она нахмурила брови и повертела кончиком вилки в пятнышке сиропа на своей белой тарелке. Как только она остановилась, сироп медленно полился обратно.

— Ты знаешь, как долго папа будет играть в футбол?

Когда я представляла, чем закончится эта позорная прогулка, все было не так.

Роксана послала внучке мягкую улыбку, но не отмахнулась от ее вопроса. Она также не спешила отвечать на него и отводить от меня внимание. Я не могла винить ее, поскольку сама оказалась в такой ситуации.

Ситуация с Фейт, прямо посреди того, чем мы с Люком занимались. Мысль о том, чтобы отмахнуться от нее и сказать, чтобы она спросила у своего отца, неприятно скрутила мой желудок. Ее милые большие карие глаза творили странные вещи с моей грудью, поэтому я на секунду прикусил губу, пока думала, что сказать.

— Я не знаю, Фейт. Никогда не говорила об этом с твоим отцом.

Или чертовски много, на самом деле, что делало этот разговор еще более странным. И снова я задалась вопросом, зачем он привел меня в свою постель, в свою комнату. Почему оставил меня спать одну, когда мог разбудить пораньше и попросить выскользнуть до того, как вернуться Фейт и его мать.

Больше всего я удивлялась, почему он тянулся ко мне снова и снова, когда луна сменяла солнце.

Может быть, я придавала этому слишком большое значение. Может быть, он думал, что я буду хорошо спать, и они спокойно отправятся в школу.

Так много «может быть», что только один человек мог бы ответить, если бы захотел.

— Не могла бы ты, — неуверенно спросила маленькая девочка, облизывая губы, и бросая быстрый взгляд на бабушку, — не могла бы ты, может быть, уволить его, чтобы он всегда был дома со мной?

Уф. Я издала неразборчивый звук, медленно усаживаясь рядом с ней на один из пустых барных стульев. Роксана одарила меня легкой ободряющей улыбкой. Разве это не бабушкин вопрос, на который нужно отвечать? Я была далека от того, чтобы объяснить этой очаровательной малышке, почему не могла уволить ее отца.

Честно говоря, вероятно, я даже не была квалифицирована для того, чтобы вести с ней какой-либо разговор, потому что я скорее состригла бы себе волосы ржавым лезвием, чем создала у нее неправильное впечатление о том, кем я была в жизни Люка.

Я знала, какой вред это может нанести такому ребенку, как она.

Поэтому вместо того, чтобы погладить ее по спине, как у меня чесались руки, я переплела пальцы друг с другом и осторожно положил их себе на колени.

— Ты, должно быть, очень скучаешь по нему, да? — спросила я.

Она кивнула.

Глубокий вдох, Элли, и, черт возьми, не облажайся.

— Я не могу уволить твоего папу, потому что ты скучаешь по нему, милая. — Ее лицо вытянулось, и я подняла руку, мягко положив ее на маленькое плечо, похожее на птичье. — Но знаешь, что удивительно?

Она подняла на меня глаза.

— Что?

— Такие мужчины, как твой папа, так усердно работают только по нескольким причинам. И одна из них заключается в том, что они любят что-то настолько сильно, что это стоит всех этих часов и всего того, что ему приходится делать, чтобы быть хорошим на своей работе. Я слышала, как он говорил о тебе, милая, и он любит тебя больше всего на свете. Если бы это было не так, он бы не делал всего этого, чтобы у тебя была самая удивительная жизнь из возможных. Вот почему он так усердно работает. Для тебя. — Я медленно выдохнула, удивленная комком, застрявшим в горле, широким, как валун, и таким же неподвижным. — Мой папа тоже много работал, — поймала я себя на том, что говорю, мой голос был хриплым и тягучим. — И в то время мне было действительно трудно понять, почему он не мог быть со мной. И я ужасно скучала по нему, когда его не было рядом.

Роксана тихонько фыркнула, но я не отвела взгляда от Фейт, которая наблюдала за мной, за мной, как будто у меня были ответы на все вопросы в мире.

— Теперь я вижу, что вся его работа сделала для моей жизни. — Откуда взялись эти слова? Они не могли исходить от меня, потому что этот голос был пронзительным и полным слез. — Без всей той работы, которую он проделал, я не смогла бы путешествовать по миру или увидеть столько красивых мест. — Сжала ее плечо и потянула за край ее косы, почувствовав, как по моей щеке скатилась слеза. — Не знала бы таких людей, как ты и твой отец, если бы мой не работал так усердно. И я хотела бы поблагодарить его за это. За возможность, которая у меня есть благодаря всему, что он сделал.

Губы Фейт задрожали, и ледяная волна паники, которую я почувствовала, прогнала комок в горле. Пожалуйста, пожалуйста, не плач.

— Мне жаль, что я огорчила вас, мисс Элли, — прошептала она.

— О, милая, мне не грустно. — Я заключила ее в объятия, когда она бросилась ко мне. Я с трудом могла смотреть на Роксану, опасаясь того, что увижу.

Затем маленькая ручка поднялась и прижалась к моей щеке.

— Смотри, ты плачешь.

Ну, если я не начала до этого, то уж точно стала после. Мое зрение опасно затуманилось, и свободной рукой я провела по лицу.

— О, это, все в порядке. Только… Кажется, мне в глаза попал дым от блинчиков.

Я начала вставать, потому что это зашло слишком далеко, слишком быстро.

Когда все началось с меня голой в постели Люка и закончилось тремя плачущими женщинами на кухне, самое время убираться к черту из коттеджа.

Роксана прочистила горло, украдкой похлопав меня по плечу. О, черт возьми, нет, если бы она обняла меня, я бы потеряла самообладание, упала в ее объятия и выплеснула двадцать лет подавляемого горя или что-то в этом роде. Одна упавшая слезинка — это больше, чем я могу сейчас переварить.

— Фейт, милая, нам нужно отправляться в школу.

Фейт кивнула, одарив меня улыбкой, когда я направилась к раздвижной двери.

— Пока, мисс Элли.

Прогулка от веранды Люка, вниз по лестнице и ко мне была короткой. И все же мне показалось, что прошла милю.

Что, черт возьми, только что произошло?

И почему моим первым побуждением было взять телефон и позвонить Люку, убедиться, что все в порядке, что у меня все хорошо с Фейт.

Я просто… хотела услышать его голос.

О, это было плохо. Это было такое очень, очень неподходящее время для того, чтобы испытывать глупые, трепетные, неудобные чувства типа влюбленности.

Не-удо-бно.

Затем я фыркнула, спускаясь на нижний уровень своего дома. В тот момент, когда Люк повернулся ко мне прошлой ночью и увидел, что я жду его, я должна была понять, что влюбляюсь в него.

Потому что в тот момент Люк Пирсон посмотрел на меня так, как никто никогда раньше не смотрел.

Еще до того, как он прикоснулся ко мне, поцеловал меня, сказал, что я идеальна, я увидела на его лице ошеломляющее облегчение, ошеломляющую потребность найти меня там.

И я почувствовала себя по-настоящему красивой.

Еще до этого мне бы следовало догадаться. Но это не имело значения, потому что, я начала чувствовать, что это не имеет значения. Это не изменило того факта, что у нас с Люком был список осложнений длиной в сотню ярдов, который, буквально, стоял между нами. Если бы это было вообще чем-то, что он хотел бы исследовать.

Что я буду делать с этими надоедливыми, шипучими ощущениями, мне пока не нужно было решать. Они продержатся еще один день. Или еще неделю, если мы будем придерживаться того же графика. Я поднялась по лестнице с глупой улыбкой на лице, потому что после встречи с Джой я смогла бы забраться в свою постель и заново пережить каждую мучительную секунду прошлой ночи. Может быть, после горячей ванны и пары таблеток Адвила.

Пейдж стояла за диваном с телефоном в руке, когда увидела меня.