Поздравляю! Вы беременны! (СИ) - Риччи Викки

— Наверное, — сквозь пелену слёз, навернувшихся на мои глаза, я шепчу едва слышно даже самой себе.

Вадим припарковывает свою машину на стоянку специальную для сотрудников роддома. Он и Женя первыми выходят из машины, а я тяну.

Боюсь.

Прямо сейчас всё закончится.

Раз и навсегда.

Нас с Максимом будет лишь ребёнок объединять. Ведь лишать отца своего малыша я точно не стану.

Выдыхаю. И, наконец, выхожу из машины, легонько захлопывая дверь.

— Всё будет хорошо, — Женя подбадривает меня, придерживая под локоть.

Вадим регистрирует наш вход у охраны. Затем провожает в свой кабинет. В правое крыло огромного здания. Коридор показался таким длинным, что я ненароком подумала о том, как душевнобольные женщины чувствуют себя тут.

— Не нужно накручивать себя, Тати, — оглянувшись, Вадим делает мне замечание.

— Не могу наладить себя на нужную струну, — получилось так, что я съязвила ему.

— Это нормальная реакция, — кивает он. — Сейчас ты начнешь злиться – и это абсолютно нормальная реакция в данной ситуации.

Женя остается со мной в кабинете своего мужчины, а сам Вадим Васильевич скрывается из виду. Я так полагаю, он ушел за своим лучшим другом.

— Я боюсь, — шепчу, а Женя кивает мне в ответ.

— Я тоже боюсь. Но я в Максиме уверена, Тати. Эта переписка, определенно, подставная. Вспомни, он ведь приехал как можно скорее, после своего обучения.

Я прокручиваю в памяти момент, и понимаю, что так и есть. И все-таки…

Глава 37. Максим

Глава 37. Максим

С самого утра день не задался.

Я мотаюсь от одной роженицы к другой.

Словно прорвало!

Тут ещё Елена Анатольевна мне подкинула новости: собирается уходить на пенсию. Таки решила, что пора и всё тут. Я, конечно, расстроился. До последнего надеялся, что она ещё передумает. Наш роддом славится сильными специалистами. Не зря же столько отделов смежных к нему присоединили.

— Максим, сколько ещё тебе отрабатывать тут осталось? — спрашивает у меня мой некогда куратор. Женщина поправляет очки на носу, внимательно одаривая своим пронзительным взглядом.

— Ещё пару недель. Смен много. Не могу просто так взять и всё бросить, — отвечаю я, повернувшись лицом к ней. Я сижу за рабочим столом истории заполняю, а Елена Анатольевна присела на диван, отдыхает после очередных родов.

— Правильно. Моя школа, — подмигивает она. — Я так и не поняла, ты собрался забрать у меня пациентку? Зачем запросил разрешение?

— Да, — киваю. Затем встаю и, уперев руки в боки, решаю рассказать обо всём, что со мной произошло за эти несколько месяцев. — ... в общем так случилось, что я и Тати теперь станем родителями.

Елена Анатольевна с изумлением глядит на меня. Её серьёзное выражение лица постепенно оттаивает, а губ касается лёгкая улыбка.

— Та самая Татия Санина? — переспрашивает она у меня, а я снова киваю. — Какая девушка приятная. Мне она очень приглянулась. Я ещё подумала, вот бы моему Максиму такую же найти. Ай-да мысли! Вот видишь, Максим, вселенная всё слышит! — женщина потрясла указательным пальцем куда-то в потолок. — Я рада.

Она поднялась и сгребла меня в охапку крепких, по-матерински, тёплых объятиях. На долю секунды мне показалось, что это была моя мама. Как же мне её не хватает...

Спустя пятнадцать минут, когда я закончил заполнять отчёты, в ординаторскую постучали. Я отложил свой телефон, не став его блокировать, потому что не дописал сообщение Тати.

— Войдите! — окликаю.

Входит Олеся.

С тех пор, как она меня поймала за непристойным делом, старается не смотреть мне в глаза.

Стесняется.

Тому свидетельствует румянец, появляющийся на щеках.

— Максим Александрович, там привезли женщину. Срок сорок недель и пять дней. Говорит, утром воды отошли. Схватки начались, а сейчас всё стихло. Я девочкам дала задачу подготовить роженицу, документы уже оформили, — отрапортовала Олеся, спрятав руки в карманы своего белого халата. Я киваю.

— Хорошо. Пойдём. Это не есть хорошо, что схватки пропали. Возможно всё серьёзно. Нужно точное время, когда женщина заметила их отсутствие. — Мы вдвоём пулей рванули в родильный отдел, где сейчас находились несколько рожениц в стадии родоразрешения.

Пока я работал с поступившей, выяснилось, что у ребёнка началась асфиксия. Было принято решение проводить кесарево сечение: срочно. Елена Анатольевна присоединилась ко мне во время операции. Я так погряз в работу, что совсем забыл об оставленном телефоне в ординаторской.

— Максим, я заходила в кабинет. Увидела на столе твой мобильный, да ещё и включенный, — недовольно говорит моя наставница, я на секунду отвлекаюсь от зашивания рассечённой плоти.

К счастью, операцию мы вовремя провели, и с ребёнком всё в порядке. Неонатологи сообщили, как только закончили обследование. Я с облегчением выдохнул. Сама роженица сейчас под наркозом.

— Да побежал сразу, как только Олеся сообщила, — отвечаю я.

— Я заблокировала его, — говорит женщина и строго сверлит меня взглядом, я снова киваю и продолжаю работать над формированием косметического шва на животе роженицы.

— Спасибо. Замотался совсем.

— Больше не оставляй так свои личные вещи, Максим. Понимаю, работа – долг, и прочее. Но сам знаешь, сколько может быть недоброжелателей. Тем более, ты уходишь. Дебилов и завистников всегда хватает, даже если кажется, что их нет, — Елена Анатольевна говорит со знанием дела. Опыт не пропьёшь. Медсестры, кто сейчас нам ассистировал, тоже закивали.

— Виноват, Елена Анатольевна. Благодарю за замечание.

Наконец, роженицу мы подготовили к транспортировке в послеоперационный блок, передав её медсестрам под наблюдение.

Устал.

Но больше всего я соскучился по моей любимой Тати. С мыслями о ней я направлялся обратно в ординаторскую. Уже сегодня вечером мы с ней увидимся. Зайдя в кабинет, взял телефон, глянул на время – уже три часа дня, только хотел набрать Тати... Твою мать, снова стук в дверь и опять эта Олеся. Я встал с дивана, не успев даже расслабиться. Медсестра держала в руках несколько историй рожениц.

— Там женщину привезли, — запинается Олеся. Вид слегка напуганный. Хотя кого нам только не привозили. Уж пора привыкнуть.

— Что случилось? — спрашиваю я, не придавая значения тому, что прямо сейчас Олеся смотрит мне прямо в глаза и её слегка потряхивает.

— С кровотечением. Срок девять-десять недель беременности. Я хотела Елене Анатольевне сообщить, но её вызвали в патологию, — с опаской отрапортовала девушка.

Я опять киваю и, уже взяв с собой свой мобильный, направляюсь в палату, где сейчас подготавливают поступившую.

— Где её история, обменная карта? Женщина встала на учёт? — посыпал вопросы медсестре, которая чуть ли не бежала за мной.

— Вот, — Олеся протягивает мне карту.

Только беру её в руки, как меня током прошибает. Твою ж... Маргарита, чтоб её черти драли, Сечина. Надо же, а фамилию мужа брать не стала – свою оставила. Я до последнего надеялся, что это просто совпадение, но... Захожу в палату и вижу именно её: свою бывшую. Заплаканные красные глаза которой смотрят на меня и молят о помощи.

— Максим, — сиплым голосом Рита обращается ко мне. — Максим, я теряю ребёнка. Помоги мне, пожалуйста. Миша меня не простит...

Я беру себя в руки, отгоняя вагон лестных слов о ней и о том, как она повела себя несколько дней назад, встретившись с нами в ресторане. Ребёнок не виноват, что у него будет такая мать.

— Когда началось кровотечение? — строго задаю вопрос.

— Утром. Я не сразу увидела. Спала долго. Токсикоз замучил. Была маленькая капелька крови на ежедневной прокладке. Даже не крови, а больше похоже на сукровицу. В интернете прочитала, что такое возможно..., — я взмахом руки останавливаю Риту после слов об интернете.

— Дура ты, Рита, — выругался. — У тебя в матке ребёнок формируется, а ты в интернете читаешь советы. Олеся, — я поворачиваюсь к медсестре. Она на месте подпрыгивает с испугу. — Готовь УЗИ аппарат. Посмотрим, что нас ждёт или кто.