Я бросаю тебе вызов (ЛП) - Джеймс Лайла

Она успокаивающе погладила меня по рукам. 

— Почему ты ушла на этот раз?

— Я подумала, что мы могли бы снова стать просто друзьями. — В моем голосе просочилась боль, и я вздрогнула, сдерживая еще один крик. — Я даже немного подбадривала себя. Я сказала, что не поддамся его чарам, не поддамся его прикосновениям. Но в тот момент, когда он поцеловал меня, я забыла обо всем этом и поцеловала его в ответ.

Я вытерла слезы и подняла голову, глядя на лицо Райли. Ее брови были нахмурены, и она сочувственно посмотрела на меня. 

— Мы чуть не занялись сексом в больничной уборной, Райли. Если бы эти две женщины не застали нас, он бы трахнул меня прямо у раковины, пока его отец умирал в нескольких футах от него.

— Ну, дерьмо.

— Вот именно, — жалобно проворчала я. — Мэддокс и я больше не можем быть друзьями. Не тогда, когда мы не можем держать руки подальше друг от друга. Особенно не тогда, когда я нужна ему физически. Видишь ли, Мэддокс не очень хорошо относится к эмоциональной поддержке. Его мозг работает не так. Он чувствует через прикосновения и секс. Злобный секс. Секс ненависти. Секс мести. Вот как он справляется со своими эмоциями. Я... не могу... делать... это.

— Ты нужна ему прямо сейчас, Лила.

— Я знаю. Но я не могу быть его другом утром, а вечером заниматься его лечебным сексом. Это токсично, Райли. И мы не можем вернуться к отношениям…

Райли быстро разобрала мои слова. 

— Почему нет?

— У меня есть причины. — Болезненные причины. Но я сделала это для Мэддокса. Я не ушла, чтобы защитить себя. Я ушла ради Мэддокса. — Мэддоксу нужен сигнал для пробуждения, даже среди всех дерьмовых вещей, которые происходят, я не могу быть рядом с ним все время. Мы не можем быть настолько зависимы друг от друга. Это не здоровые отношения. Есть некоторые вещи, с которыми нам приходится справляться… самостоятельно.

— И ты думаешь, что сейчас подходящий момент, чтобы проверить это? Лила, его отец умирает!

Я уселась рядом с Райли, высвободившись из ее объятий. 

— Ты думаешь, что я стерва и невнимательна.

Она резко кивнула мне. 

— Да.

В груди что-то кольнуло, заныло. 

— Ш-ш-ш, спасибо за честность.

— Я позову тебя, когда решу, что ты этого заслуживаешь. Но я думаю, что у тебя в голове есть что-то еще, о чем ты мне не рассказываешь. — Глаза Райли стали жестче, а губы сжались. — Что произошло в тот день, когда ты узнала, что Бьянка беременна?

— Я ушла от Мэддокса, — прохрипела я.

— Что произошло перед тем, как ты ушла от него?

Я видела выражение его глаз…

— Я устала. Это был долгий день, и мне нужно немного поспать.

Райли глубоко и устало вздохнула и вскинула руки.

— Я сдаюсь.

Она пока отпустила это, но я знала, что не смогу убежать от этого разговора надолго.

Неделя спустя

Звонок в дверь зазвенел за моей спиной, когда я убирала последний стол. Я бросила взгляд через плечо, обращаясь к покойному покупателю. 

— Мы закрыты!

На табличке было ясно сказано, что мы закрыты, почему люди до сих пор приходят? Я никогда этого не понимала. По крайней мере, два раза в неделю к нам приходили клиенты после закрытия, которые уговаривали нас обслужить их.

— Привет, Лила.

Моя спина выпрямилась при звуке ее голоса. Я зажмурила глаза и глубоко вздохнула. Бьянка была последним человеком, которого я хотела видеть после той дерьмовой недели, что у меня была.

Тяжело смотреть, как уходит твоя половинка. Но еще труднее уходить от нее.

Я никогда не думала, что уйти от Мэддокса будет легко, но я определенно не думала, что буду страдать так сильно. Наши отношения никогда не были сплошь сладостями. Это были красивые розы с острыми уродливыми шипами.

Да, это был побочный эффект влюбленности в моего лучшего друга.

Последняя неделя была чистой агонией. Мэддокс всегда был у меня на уме. Я неустанно переживала за него. Каждый день, раз двадцать, я почти сдавалась. Желание бежать обратно к нему было сильным.

Иногда я звонила ему поздно ночью, когда знала, что он спит, и не брал трубку. Я бы скрыла свой идентификатор вызывающего абонента и позволила бы звонку перейти на голосовую почту. Просто чтобы я могла слышать его глубокий баритон.

Я сделала это однажды. Потом дважды.

А потом это вошло в привычку.

Я не могла уснуть, не услышав его голоса.

Эта навязчивая потребность в Мэддоксе росла с каждым днем. Как я могла попрощаться с ним, когда мое сердце все еще так отчаянно пыталось удержать его?

Я столкнулась с Бьянкой, и в тот момент, когда мой взгляд упал на нее, я почувствовала острую боль в груди. Черт, это больно. Ее живот вздулся и стал больше, чем в последний раз, когда я ее видела. Я даже могла видеть вздутие над ее мешковатым свитером. Она обхватила свой беременный живот, и я едва не вздрогнула.

Это было напоминание, которого я не хотела. Мэддокс собирался стать… отцом. Но не отцом моих детей. Жар ударил мне в лицо, и мое сердце катапультировалось в груди. Первой волной, которая поразила меня, была злость. Потом зависть. Негодование. В конце концов, это была тоска. Волна эмоций кипела внутри меня, грозя выплеснуться наружу. Впервые с тех пор, как я узнала, что Бьянка беременна от Мэддокса, я почувствовала непреодолимое чувство… ревности.

Я скрестила руки на груди. Словно чтобы забаррикадировать мое сердце от ее присутствия и ее слов. Последнее, что я хотела сделать сегодня вечером, это поговорить с мамой ребенка моего бывшего.

— Я не ожидала, что ты будешь искать меня сама, — сказала я с горькой улыбкой на лице. В последнее время мне казалось, что я не могу контролировать свои эмоции.

— Мне жаль, — выпалила она, выглядя весьма взволнованной.

Я подняла бровь. 

— Ты боишься меня, Бьянка?

Она сглотнула и нервно оглядела пустой ресторан. В столовой были только мы вдвоем. Двое других сотрудников были сзади, убирались на ночь. 

— Нет. Да. Может быть. Ты… немного пугаешь. Иногда. Особенно сейчас.

— Просто скажи то, что должна сказать. У меня нет времени играть в игры. И, пожалуйста, не смотри на меня с таким невинным видом. Прибереги это для того, кто на это купится.

Бьянка начала потирать свой вздувшийся живот, как бы успокаивая ребенка. Мне пришлось напомнить себе, что она беременна, и сдержать свой психоз.

— Я не хотела вставать между тобой и Мэддоксом. Это не входило в мои намерения, — пробормотала она, кусая губы.

Но она это сделала. Кроме того, я не могла винить ее, на самом деле.

Я закатила глаза, выглядя равнодушной. Но каждая клетка внутри меня бушевала, болела, ломалась. 

— Почему ты не сказала Мэддоксу, когда узнала, что беременна? Почему ждала до шести месяцев?

— Я была… обеспокоена и напугана. Я не знала…

— Но ты должна была сказать ему, как только наши отношения стали достоянием общественности, — возмутилась я.

— Нет, — запнулась она. Вот чертова лгунья. — Я поговорила с Мэддоксом. Я сказала ему, что вам не обязательно расставаться. У нас все получится...

Я подняла руку, прерывая ее слова. 

— Мне не нужно, чтобы ты говорила с Мэддоксом вместо меня. Мы с Мэддоксом дружим гораздо дольше, чем ты его знаешь. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой, а он знает меня лучше, чем себя. Если мы хотим разобраться в этом, мы это сделаем. Нам не нужно, чтобы ты играла роль посредника.

Бьянка кивнула со слезящимися глазами.

— Что-нибудь еще?

Ее взгляд скользнул мимо моей головы, и она избегала смотреть мне в лицо. Она закусила губу, прежде чем прошептать:

— Мэддокс и его родители возвращаются на Манхэттен. Брэд хочет быть в комфорте своего собственного дома.

Что…?

Боже мой.

Я споткнулась спиной о стол, мои колени подкосились. Он уезжал. Мэддокс уезжал, а я не знала…