Рэдклифф - Стража чести
белую рубашку с распахнутым воротом.
Фотография, присланная ему по факсу, была слишком нечеткой, но мужчина, сидящий в обособленной комнате, и смотревший в его сторону, полностью соответствовал описанию. Он пересек зал, вошел в просторную отделённую зону и сел напротив мужчины, который заметно уступал ему в размерах.
– Ваша команда готова? – спросил он без предисловий.
«Высокомерный Американец». Глаза мужчины с бородой слегка озарились гневом, но он ответил невозмутимым тоном, с легким британским акцентом. – Готова.
– Как на счет остальных?
– Они ждут окончательных инструкций для занятия позиции.
Рыжий мужчина протянул листок бумаги через стол, – Это детали полета.
Цели указаны не были, но он и без того знал их: Нью-Йорк; Вашингтон, округ Колумбия; Чикаго;
Лос-Анджелес. И, в особенности, одну, о которой не мог знать даже его бородатый собеседник.
Изучив распечатку, человек в камуфляже удивленно поднял глаза, – Мы думали, что это должно было случиться раньше.
– Персонал одного из важных рейсов был изменен. Операция Гидра хочет взять эти 6 целей одновременно, – Тон второго человека звучал снисходительно. Они были на его территории, даже если это было их шоу. Они предложили его организации объединить ресурсы для решающего удара,
который сообщит всему миру, что в Америке пришли к власти только истинные американцы. В
конце концов, у них могли быть разные цели, но удар по их общим врагам укрепит их всех. Сегодня союзники, а завтра враги. Это был путь войны.
– Когда мой лидер даст команду, мы не станем колебаться, – Мужчина с бородой аккуратно сложил лист бумаги с перечнем номеров рейсов и временем отправления самолетов, которые унесут его и его братьев к славе.
Глава 16
Внедорожник Шевроле замедлил движение, подъезжая к калитке забора резиденции Первой семьи.
Блэр перегнулась через сиденье и коснулась руки Кэм, – Ты поедешь к себе домой?
– Сегодня вечером? – Спросила Кэм. Она отпустила вспомогательных агентов, которые сопроводили их в аэропорт Даллас из Парижа, и ее основная группа была выходной. Пока Блэр находилась в Белом доме, за ее безопасность отвечала служба охраны Белого дома, так же, как и за безопасность президента, когда он находился там. Кэм не нравилось это еще и потому, что служба безопасности Белого дома состояла, по существу, из охранников, а не агентов службы безопасности. Но из политических соображений она никогда не говорила этого, – Да, я буду там. Ты хочешь, чтобы я осталась?
Блэр кивнула, – Я не знаю, сколько продлится встреча с Люсиндой, но я надеюсь встретить отца после этого. Я не видела его с тех пор, как мы уехали в Париж.
Машина остановилась, но так как она и Кэм не собирались выходить, Фил Роджерс остался сидеть за рулем, по другую сторону панели конфиденциальности. Однако Блэр заговорила тише, – Я буду скучать по тебе. Я уже привыкла чувствовать тебя в своей постели ночью.
– Я знаю, – У них была небольшая свобода в путешествиях и даже дома, в Нью-Йорке, потому что служба Безопасности Блэр существовала для единой цели – защищать ее. Агенты были обучены
«смотреть в другую сторону», когда дело касалось личной жизни их протеже. Даже если она спит с одним из них. Но, тем не менее, они с Блэр дорожили своей личной жизнью и пытались оградить их отношения от слишком пристального внимания. Э то приводило к тому, что им не всегда удавалось побыть вместе. Сейчас была как раз такая ситуация.
Кэм вздохнула, – Это кончится тем, что я не смогу уснуть без тебя.
Блэр улыбнулась. Хоть печаль, гнетущая Кэмерон и была последним, что могло бы ее порадовать,
но ей было чрезвычайно приятно узнать, что она не была одинока в ненависти к их вынужденным разлукам, – Я позвоню тебе сразу после встречи с Люсиндой.
Кэм покачала головой, слегка приподняв бровь, – Я иду с тобой. -Что? – Блэр выпрямилась.
– Если Люсинда Уошберн намерена говорить с тобой о наших отношениях, я хочу быть там.
– Я не думаю что это очень хорошая идея, – быстро сказала Блэр, – Последнее, что нам стоило бы сделать, так это обнародовать тот факт, что ты одновременно моя любовница и шеф моей охраны. Я не хочу ставить тебя в центр внимания.
– Ты не можешь закрыть меня в шкафу, Блэр, – Лаконично ответила Кэм, – Люсинда знает, с кем ты спишь. Мое начальство знает, что я сплю с тобой. Президент США знает, что мы любовницы. Ты не найдешь такого большого шкафа, чтобы засунуть туда все это.
– Я не пытаюсь закрыть тебя в шкафу, Кэмерон, – Блэр была утомлена перелетом, и ее сознание устало от постоянных мыслей о том, что говорить об их отношениях и кому. Её слова вышли более резкими, чем она хотела.
– Тогда что ты пытаешься сделать?
– Оградить тебя от этого. – Блэр потянулась к дверной ручке, – Ты ведь должна понимать каког О это, не так ли? Я же должна была понять, когда ты загородила меня собой от опасности. Я даже должна была быть счастлива из-за этого.
Перед тем как Блэр смогла бы выйти из автомобиля и лишить их уединения, Кэм схватила ее за руку, – Блэр, подожди.
Блэр остановилась, потому что уже скучала по ней и потому что знала, что ее сердце будет болеть всю ночь, если они попрощаются вот так. Со вздохом, она откинулась обратно, на сиденье, – Боже,
иногда ты сводишь меня с ума.
– Значит мы квиты, – Кэм потерла переносицу и провела рукой по волосам. З атем, спокойным голосом сказала, – Если Люсинда Уошберн собирается отчитывать тебя за твои отношения со мной,
я хочу быть там. Мы должны иметь с этим дело вместе. Если мы пара.
«Если мы пара. Пара». Блэр пристально всматривалась в глаза Кэм, в поисках ответа на вопрос,
который боялась задать. В этот раз ей было недостаточно видеть решимость и заботу в глазах Кэм. Е
е сердце нуждалось в чем-то более осязаемом. Её душа хотела, чтобы это облачилось в слова.- Это действительно так? Ты хочешь, чтобы это было так?
Ничто и никогда не усмиряло характер Кэмерон быстрее, чем малейший намек на неуверенность в голосе Блэр. В тот момент, когда они встретились, она влюбилась в ее силу и ее неукротимую волю.
Видеть как что-либо, особенно если это их отношения, ломает ее, было всё равно, что удар кулаком в живот. Она протянула руку и прижала Блэр к себе, – Я люблю тебя. Ты – моя жизнь.
На мгновение, Блэр закрыла глаза. Когда она открыла их, даже тусклый свет в машине не смог
