Татьяна Герцик - Поцелуй сильного мужчины
Чувствовалось, что она еще многое чего могла высказать из наболевшего на душе, но она оборвала себя на полуслове и потребовала:
– Думаю, мы друг друга поняли. Уходи!
Родион остался сидеть, уронив руки на колени.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Если ты предлагаешь мне обратиться к специалисту по семейным проблемам, то уже. Но мне ничего не помогло. Так что копаться в своей душе я больше не буду. – Вероника встала и железным голосом произнесла: – Прощай! Говорить, что приятно было повидаться, не буду!
Родиону пришлось выйти. Сев в машину, он положил руки на руль и рассеянно посмотрел по сторонам. Как же он жил почти тридцать лет, если оставил за собой столь разрушительные последствия? Самое мерзкое, он был уверен, что только так и надо жить! Права, ох права была Дана, говоря, что он самовлюбленный нарцисс.
Поехал домой. Пошатался по квартире, не вынес в одиночестве душевной боли, и без предупреждения отправился к родителям. Дома их не оказалось. Открывшая ему горничная сказала, что они улетели в Париж. Видимо, решение было спонтанным, потому что об этом они ему ничего не говорили. Понятно, решили вспомнить молодость. Наверняка поехали на пару дней. Пошатаются по Елисейским полям и вернутся.
А вот что делать ему? Из рук все валится, душа ни к чему не лежит. Может, вернуться в Подлесную? Но под каким предлогом? Нет, надо иметь гордость. Получил гарбуза, и сиди себе в сторонке. Хорошо хоть о его конфузе никто не знает. А то бы не преминули посыпать солью его кровоточащие раны.
Интересно, а как там Ольга? Позвонил ей. Она ответила почти сразу:
– Привет, говори быстрей, я в Осло!
– Чего ты там делаешь? – Родион не мог понять, с чего членов его семейства так стремительно охватила тяга к перемене мест.
– Решили с Алексеем поесть настоящей красной рыбки. Ее нигде так не готовят, как в Осло.
– Помирились, значит?
– А мы и не ссорились. Он покаялся, я его простила. Ну, естественно, предупредила, что отвечу тем же. Вот появится на моем горизонте приятная особь мужского полу, и закручу романчик. И он пусть не возникает, поскольку рыльце в пушку. Так что мы с ним друг друга поняли. Пока, а то у меня батарейка садится!
– Как все просто у некоторых! – сердито заявил Родион замолчавшему телефону. – И никаких тебе мучений и переживаний! Хотя Ольга наверняка хорохорится. Она, как и я, своих переживаний никому демонстрировать не будет.
Чтобы скоротать вечерок, в последнее время вечера стали совершенно нескончаемыми, побрызгал в нос спрей от аллергии и пошел в мамин розарий. Принялся вырезать отцветшие розы, рыхлить, поливать, подвязывать тяжелые плети.
Полюбовался результатом и похвалил сам себя. Розарий стал выглядеть гораздо презентабельнее. Вот если бы и в человеческий отношениях все было так просто и легко! Посмотрел на свои исцарапанные до плеч руки и уточнил: почти легко!
Из дома донесся бой часов. Полночь. Хорошо. Может быть, после интенсивной физической работки ему удастся заснуть без мучительных пережевываний прошлого? Не разбирая до последней запятой своих небрежных слов и поступков?
Лег в своей комнате, выключил бра, закрыл глаза в надежде на посещение благодатного сна. Не ту-то было! Болели исцарапанные руки. Пришлось встать, отправиться в мамину комнату, найти аптечку, смазать руки какой-то вонючей мазью от укусов и царапин. Вроде стало легче.
Снова лег, закрыл глаза. Тут же захотелось пить. Пошел на кухню, выпил воды. Снова лег. Сон ни в какую не приходил. Зато пришла Дана. Родион не знал, что ему с ней делать: она смотрела на него презрительно-негодующим взглядом и обвиняла.
Он не хотел слышать одно и тоже в тысячный раз, поэтому сел на кровати и вслух перечислил ей свои достоинства. Увы, их оказалось слишком мало. Тогда он припомнил ее недостатки. Но ее недостатки каким-то таинственным образом превратились в достоинства. Ему бы так!
Заметив, что уже несколько часов спорит сам с собой, лег и натянул одеяло на голову, скрываясь от ее обвиняющих глаз. Проснулся от духоты. Вынырнул из-под одеяла, посмотрел на часы. Десять! Проспал! Отец ему голову снимет! Тут же вспомнил, что отец в Париже и, вообще, сегодня суббота.
Пожалел, что выходной. Будний день пережить гораздо легче, чем воскресный. Пошатался по дому, пугая прислугу, которая надеялась передохнуть, пока хозяева развлекаются за границей. Решив не путать их планы, распрощался и уехал. Перекусил в каком-то попутном ресторанчике, даже на название не взглянул. Какая разница? Лишь бы не отравили.
Дома включил комп, посмотрел почту. Несколько сообщений было от Юстаса. Тот спрашивал, куда он запропал, и не хочет ли встретиться. Впервые в жизни Родион не хотел встречаться с другом. Как ему вообще в глаза-то смотреть? Хотя Юстас после женитьбы вполне мог послать к чертям собачьим и его, и всех друзей скопом, и спокойно жить с женой и ребенком. Ведь сделал же так Мишка? Отошел от их холостяцкой компании, и все. А Юстас хотел угодить и нашим и вашим, результат оказался плачевным. Но, похоже, он тоже что-то понял.
Делать было нечего, все равно встретиться рано или поздно придется. Написал, что недавно вернулся, позвал к себе. Приглашать друга в рестораны он больше не будет. Самое большее – в парк, посидеть на скамеечке. Сбегал в соседний магазин, купил всякой мелочи к чаю. Спиртного он ему наливать тоже не будет. Если только в кофе.
Юстас заявился через пару часов. Дерганый и беспокойный. Сделав вид, что не в курсе его семейных проблем, Родион усадил друга за стол в гостиной и налил чаю. Тот удивился столь кардинальным переменам, но чай стал пить с удовольствием. Дождавшись, когда тот доест свое любимое пирожное «картошка», Родион сказал:
– Прости меня, я круглый дурак.
– С чего ты это взял? – Юстас подозрительно приподнял бровь. – Что это еще за самоуничижение?
– Суровая реальность, и ничего более того. Как мне сказала одна решительная особа, я ничего не вижу дальше своего носа. И вообще я человек недалекий и тщеславный. Нувориш, одним словом.
Юстас прищурил один глаз, посмотрев им на кающегося друга.
– Ты случайно «Гордость и предубеждение» не смотрел?
– Это что еще за мура? – Родион не понял скачка мысли Юстаса. – Почему я это должен смотреть?
– Это сериал по книге английской писательницы. Какой, не помню. Я его с Вероникой смотрел. – При имени жены у него болезненно дернулся мускул на щеке. – Ты мне его сюжет пересказываешь один в один. Там один богатый денди сделал предложение бедной девице, а она его отшила. Сказала, что он не обращает внимания на чувства других людей. Прямо как ты.
– А чем все закончилось? – неожиданно заинтересовался Родион. – Надеюсь, хэппи-эндом?
