Ульяна Соболева - Черные Вороны. Паутина
— Убью суку, — заревела туша, пытаясь вырваться из рук охранников.
— В очередь. Номерки выдают по понедельникам, а сегодня пятница. Выживешь — будешь крайним.
Макс посмотрел на клетки с пантерами, потом перевел взгляд на собак и снова на людей с охотничьими ружьями. Я скорее прочла по губам, чем услышала, как он тихо выругался.
— Вы сможете убить друг друга чуть позже! — радостный голос ведущего снова привлек внимание гостей, — Мы предоставим вам эту возможность в полной мере. Итак, вернемся к правилам. Игроки бегут определенный маршрут. Смотрите на экраны с картой. Красным пунктиром проведен путь игрока к финишу, а синим пунктиром путь охотников и хищников. Бежите вы с завязанными глазами и руками. Квест рассчитан на время — у вас фора двадцать минут. За это время половина из вас выйдет из игры и вы, по идее, уже должны будете достичь оврага. Бегите вдоль него. На каждом из вас есть датчик. С его помощью мы видим кто из вас все еще жив, а вы слышите писк, если сбились с маршрута. Ваши датчики будут вести вас к победе. Все честно. Кто первым пересечет финишную ленту на том конце заповедника — тот выиграл даже если он не единственный выживший и уцелевший.
Теперь о ваших препятствиях, помимо завязанных глаз и рук. Через двадцать минут по вашему следу пойдут… Тадададам — пантеры. Не собачки. А еще через десять охотники. Каждый из них имеет право вывести вас из игры ранив или… паф — пристрелив, разодрав, сожрав. Это касается и ваших соперников. Никаких правил. Будьте готовы к тому, что вам будет очень страшно и больно. Каждый из вас получил возможность принять допинг. Кто-то воспользовался, а кто-то отказался. И еще вы всегда можете сделать себе одолжение — покончить с собой.
Гости заржали, а я почувствовала, как, словно, медленно падаю с обрыва и не могу дышать. Это не квест — это убийство. Самое настоящее. Групповое, жестокое, циничное убийство. Я посмотрела на свою пустую тарелку потом на типа, сидящего рядом. У него за поясом виднелась рукоять ножа. Вспомнила, как до этого он метал его в голову одной из стриптизерш и нахмурилась. Снова перевела взгляд на Рустама. Тот увлекся разговором с соседом. Они что-то весело обсуждали на своем языке, показывая пальцами куда-то вглубь деревьев. Я снова повернулась к типу с ножом, тот вовсю увлекся выстраиванием полосок кокса на серебряном портсигаре. Аккуратно выравнивая их в ряды, он поправлял края, постукивая свернутой купюрой по столешнице. Я протянула руку и, закусив губу, потянула за рукоять. Он как раз втянул первую полоску, а я наклонилась поправить чулок, выдернула нож и сунула за кружевную резинку, медленно выпрямилась, быстро посмотрев на Рустама — занят болтовней урод. Тяжело дыша перевела взгляд на соседа — тот все еще благоговейно поправлял оставшиеся две полоски.
— На ваших датчиках есть кнопка самоуничтожения, — голос ведущего снова послышался сквозь звон адреналина в ушах, — Нажали и бац — все проблемы и мучения окончены. Все продуманно только для вас. И да, на авторское право разработки подобных игрищ господин Ахмед не претендует. Стырено, подслушано, увидено. Правообладателям обещан процент — пару кусков вашего мясца или пуля промеж глаз. Ну что? Начали?
«Да» заорали только гости, игроки заметно приуныли, а я залпом осушила бокал с шампанским и тут же опрокинула второй. От ужаса зуб на зуб не попадал.
Участникам начали завязывать глаза и в этот момент я выбежала из-за стола и бросилась к Максу, рывком обняла за талию, прижимаясь всем телом. Под рычание Рустама «Куда, сука?»
От неожиданности Макс вздрогнул, а я впилась в его губы жадным поцелуем, но он оторвал меня от себя, яростно глядя мне в глаза.
— Ты что творишь?
— За чулком нож, внутри, — задыхаясь и снова целуя, — возьми.
— Огого! А приз походу сам выбрал себе победителя! — ведущий засвистел, оглушая присутствующих звуком, — Делаем ваши ставки на сладкую парочку!
Макс обхватил мой затылок пятерней, сильно сжимая и сам впился в мой рот, шаря ладонью между ног, вверх, по внутренней стороне бедра, когда нашел нож слегка прикусил мою губу.
— Засунь мне за пояс впереди. Вытяни рубашку. Быстрее, мелкая. — и снова дико целует мой рот, лихорадочно сминая бедра, спину, грудь. Скрывая общим хаосом лихорадки мои движения.
Толпа возбужденно улюлюкает, хлопает, свистит, а я сунула нож ему за пояс, и Макс тут же оторвался от моих губ. Посмотрела в глаза, а там все та же дикая ярость. Словно, он бы с удовольствием этот нож мне в сердце вогнал или горло перерезал.
— Выживи, пожалуйста. Прошу тебя.
Сама не поняла, как слёзы на глаза навернулись.
— Выживу. Ты мне выбора не оставила.
— Обещаешь?
Я вцепилась в его руки с мольбой и отчаянием, понимая, что шансов нет. Ни единого. И что не хочу руки разжимать. Отпускать его туда. Взгляд немного смягчился, но ровно на секунду.
— Обещаю. Все. Потом разберемся.
Оттолкнул от себя и похабно усмехнулся в камеру.
— Всегда нравлюсь женщинам. Черт их разберет за что, но они выбирают меня.
Глава 15
Молчание иногда сводит с ума. Каждая минута длится вечность и в тоже время скоротечна, как и вся жизнь. Как и мое счастье в которое я все равно еще верила. Хотела верить. Как в тоже время не верила своим глазам. Отвратительная тишина, где я слышу лишь биение сердца и только своего, а он стоит напротив и вроде нет его рядом. Настолько далеко сейчас от меня. Еще вчера ночью был ближе моей собственной кожи, требовал этой близости, сам въедался в вены, а сейчас замораживает молчанием. Как будто дает мне время осознать и принять то, что увидела. Как будто специально позвал меня только для этого. Молчит и не смотрит на меня, и я молчу потому что страшно нарушить эту тишину, в которой каким-то чудовищным образом витает жалкая надежда. Я жду оправданий… сама понимаю, что жду и ненавижу себя за это. Только их не будет в этот раз. Они закончились, как и игра в прятки. Обычно мы не верим, что наш мир рушится именно тогда, когда на нас градом сыплются осколки нас прежних и ранят до крови, пробивая насквозь и меняя до неузнаваемости всё то, чем мы были раньше.
Да, я пошла в кабинет его отца, не проронив ни слова. В тот самый кабинет, где два года назад увидела его второй раз в жизни и уже тогда знала, что так как было до встречи с ним уже не будет никогда.
Молчала и когда дверь прикрыл, и когда выпить себе налил, так и не заправив рубашку в штаны. Я видела, что он пьян, даже слегка пошатывается. Раньше никогда таким не видела, а сейчас как кто-то чужой, неизвестный мне. Хочется сильно зажмуриться, глаза открыть и понять, что все это кошмар какой-то. Затяжной кошмар. Спектакль в паршивой постановке, а я тоже вся фальшивая потому что даже плакать не могу, кричать не могу. Все слова умирают до того, как сказала. Спрашивать не о чем… сама все видела. Зачем тогда пошла за ним сюда? Я и сама не знала. Только смотрела на него и чувствовала, как между нами пропасть все глубже и глубже. Мне больше не дотянуться до него, а он ни шагу навстречу не сделает. Да и зачем теперь если пропасть его рук дело?
