Габриэль Голдсби - реванш
Маккензи притянула Колби в свои объятия. Она понимала, что это было прощанием и это было намного больнее, чем она ожидала, учитывая тот факт, что у них были отношения, построенные только на сексе. Я должна сказать ей сейчас. Может, если я скажу, она не уедет так просто. Но, даже если и скажу, она все равно уедет…
Колби получила свой реванш, хоть и не осознавала этого. Маккензи отбросила эту мысль прочь и взяла сосок Колби в свой рот, лаская его языком с медленным восхищением, пока он не превратился в гордо торчащий камушек удовольствия. Колби запустила руки в волосы Маккензи, прижимая ее к себе крепче и умоляя не останавливаться.
Больше не в силах сдерживаться, Маккензи опустила свое тело на Колби, разведя ее ноги и прижимаясь животом к ее шелковистой влажности, заставив Колби застонать, а затем стала спускаться ниже. Маккензи обвила бедра Колби руками, приподнимая их и раскрывая себе навстречу.
Маккензи задрожала, когда ее язык прошелся по чувствительной розовой плоти Колби, где ее жадно приветствовал жар и влажность женщины, а затем, зажав клитор Колби в губах, начала быстро ласкать его кончиком своего языка. Она вдыхала запах Колби и старалась игнорировать свою собственную туго пульсирующую плоть.
Решив, что она достаточно помучила их обеих, Маккензи сжала ягодицы Колби, раскрывая ее еще шире.
В этот раз, когда она ласкала Колби, она позволила своему языку проскользнуть ниже, в то самое место, где она могла бы провести вечность. Она продвинула язык так глубоко, как только могла, ощущая им стенки дрожащего влагалища Колби. Маккензи брала всё, что могла предложить ей эта женщина. Бедра Колби изогнулись в позе восьмерки, позволяя им найти удобный ритм на несколько минут.
Маккензи испытала почти сожаление, когда пальцы, ласкающие ее волосы стали более настойчивыми. Движения бедер Колби были уже не такими контролируемыми, а ее дыхание стало трудным и сбивчивым. Маккензи могла бы замедлить свои движения, чтобы расстянуть удовольствие и дать им еще несколько незабываемых минут наслаждения, но ее собственное возбуждение шло к пику вместе с возбуждением Колби.
Она понимала чувства Колби, когда руки девушки в ее волосах стали твердыми и еще более требовательными. Она также понимала нежелание Колби, чтобы все заканчивалось так быстро, когда та в экстазе стонала “О, нет.”
Она не могла больше сдерживаться. Колби была уже за гранью контроля и у самого края оргазма. Маккензи быстро убрала руки из-под ягодиц Колби, которые она сжимала и ввела в нее два пальца, все это время не переставая ласкать ее языком, возносся ее на вершину наслаждения. Колби выгнула спину и забилась в ее руках, когда наконец достигла самого пика. Маккензи ждала этого и крепко держала ее одной рукой, ее рот отказывался покидать свое уютное расположение, пока она не испила наслаждение Колби до капли.
Каким-то образом ей удавалось блокировать жар своего собственного, горящего от желания тела, пока крики и стоны Колби не превратились в мягкое и тихое дыхание. Маккензи лежала, положив голову на бедро Колби, думая о том, как часто, ей придется вызывать в памяти эти стоны после того, как Колби вернется в Портленд. Она сжала в пальцах простыню и попыталась развести ноги, чтобы облегчить давление на свое ноющее от желания влажное лоно. Она задержала дыхание, когда поняла, что ее тело было так возбуждено, что готово было вот-вот обрушить на нее лавину удовольствия без всяких дополнительных усилий.
“Даже не думай,” услышала она слова Колби, и почувствовала как девушка, удивительно ловко и сильно перекатила их тела, подмяв под себя Маккензи и просунув бедро между ее ног. Маккензи пыталась сдержаться, но это было выше ее сил, ее глаза закрылись и она отдалась удовольствию, хоть и понимала, что это означало конец. Она не знала, то ли она вспоминала слова, которые шептала чуть раньше Колби “О, нет”, то ли издавала их сама, когда выгнулась на постели, находясь у края оргазма. Как чуть ранее сделала она сама, Колби вошла в нее легким, уверенным движением, удерживая ее бедра. Маккензи вскрикнула, приветствуя долгожданное вторжение – ее тело сжало в себе пальцы Колби, отказываясь выпускать их, пока она качалась на оглушившей ее волне оргазма, захлестнувшей ее от самого центра и растекшейся по всему телу – начиная от кончиков волос и заканчивая у сжавшихся от невероятного удовольствия пальцев ног.
***
Они приняли душ и оделись, не проронив ни слова. Маккензи молча вышла, пока Колби складывала оставшиеся вещи в сумку. Она пробыла в комнате еще некоторое время, не желая уходить, но тянуть время уже было некуда.
В горле Колби стоял ком, когда она вошла в гостиную. Маккензи стояла с центре комнаты, сложив на груди руки. “Ты уверена, что не хочешь остаться на ужин? Оливия будет сильно огорчена, что не смогла с тобой попрощаться.”
Колби внимательно разглядывала лицо Маккензи. Она не могла представить, что Оливия действительно будет так разочарована тем, что она уехала не попрощавшись. Она видела девочку всего два раза. Хотя, ей показалось, что Оливия была рада их знакомству. “Может попрощаешься с ней за меня?” с надеждой спросила она. Что все это значит? Она должна просто уйти и никогда не возвращаться? Маккензи сказала, что не может иметь с ней сексуальные отношения, но значило ли это, что все было кончено? “И поблагодари за меня Сьюзан.”
Маккензи кивнула. “Обязательно.”
“Мне пора. Наверное, дома меня ждет куча работы.” Это была неправда. Айша обязательно позвонила бы в случае чего-то важного. Не будет никакой дополнительной работы, которая помогла бы ей унять эту невыносимую боль в груди, когда она вернется в Портленд. Ждать ее будет только пустая квартира с белыми стенами и минимумом мебели, которой она почти не пользовалась.
“Позвонишь мне, когда доберешься?” Маккензи выглядела встревоженной, но Колби почувствовала как забилось ее сердце. Это не выглядело как прощание.
“Обязательно. Обещаю.”
Маккензи протянула руку и дотронулась до ее сумки. Колби вдруг поняла, что все это время прижимала ее к груди. Маккензи осторожно забрала у нее сумку и притянула девушку в свои объятия.
Она сказала, что будет ждать моего звонка, когда я вернусь в Портленд. Значит, не все кончено.
Нет, все кончено. Она живет в трех часах езды. И она дала понять, что хочет большего, чем ты можешь предложить.
Почему же так больно?
Колби запечатлела легкий поцелуй на щеке Маккензи и они некоторое время стояли не двигаясь, прижимаясь друг к другу щекой. И если бы не тихий бег стрелок на часах, Колби подумала бы, что кто-то свыше, вняв ее мольбам, остановил время. Иди, Колби, иди. Уходи.
