Эми Лорин - Быть любимой
17
Что-то щекотало щеку Кэтрин. Она попыталась смахнуть это, сонно что-то бормоча. Но ощущение опять повторилось, и, окончательно проснувшись, она услышала над ухом легкий смех. Мэт! Даже произнося про себя его имя, Кэтрин таяла.
Она открыла глаза и посмотрела в серо-голубые глаза мужа. Полностью одетый, он сидел на краю кровати, склонившись к ее лицу. Его дыхание опять коснулось ее щеки, и он сказал с легкой насмешкой в голосе:
— Неужели твое превращение в бабушку отняло у тебя столько сил, что нужно спать до обеда?
Ее путешествие в прошлое этой ночью было моментально забыто, и она отозвалась без своей обычной сдержанности.
— О, Мэт, ты бы видел ее! Она само совершенство!
Он опять рассмеялся и снисходительно заметил:
— Вот она, гордая бабушка! Но ты права, я видел ее, и она замечательна.
— Ты ее видел? — недоверчиво воскликнула она. — Но когда?
— Сразу же, как прилетел сюда утром. Собственно, я поехал в больницу прямо из аэропорта.
— Но посещения разрешены только с часу! Как…
Она умолкла, видя, как его улыбка делается все шире. Она должна бы знать, упрекнула Кэтрин себя. Неужели она никогда не научится? Этот человек шел туда, куда захочет и когда захочет, и всегда брал все, что захочет.
— А ты видел Дженис? — спросила она, пытаясь не обращать внимания на насмешливый блеск его глаз.
— Ну разумеется, видел! — ответил он. — Неужели бы я побывал там и не зашел к ней? У нее все прекрасно, и она просто светится от счастья. Честно говоря, Карлос тоже сияет — он горд и счастлив не менее Дженис.
— Так ты видел и Карлоса? — спросила Кэтрин, но, поняв, что говорит глупости, рассмеялась. Что ни говори, а в данную минуту они находились именно в доме Карлоса.
— Ну да, и Карлоса. И представь себе, я видел и Джонни, и Мэри. Ты, должно быть, еще не проснулась, когда я сказал тебе, что уже время обеда. Карлос сказал, что они решили дать тебе выспаться, потому что ты вчера допоздна пробыла в больнице вместе с ним.
Кэтрин прикусила губу, чувствуя, что он раздражен. Видя, что она не отвечает, Мэт вздохнул и стал подниматься. Порывистым движением она положила руку ему на плечо, удерживая, и умоляюще сказала:
— Не сердись на меня, Мэт, пожалуйста!
— Я не сержусь, Кэтрин. — Его глаза странно блеснули, когда она взяла его за плечо, и, пристально глядя ей в глаза, он сухо добавил: — Мне не за что на тебя сердиться.
Он прижал к себе ее руку и, склонившись над ее лицом, шептал ее имя и, припав к губам, заставил забыть обо всем.
Она оставалась у Дженис и Карлоса еще две недели, в полной мере наслаждаясь своей новой ролью бабушки. К ее удивлению, Мэт тоже задержался, объяснив, что у него есть дела в Вашингтоне. Две недели пролетели слишком быстро, озаренные любовью, которая словно бы окутывала всех в этом доме. Кэтрин с радостью замечала, как повзрослела Дженис, превратившись в очаровательную молодую женщину, и не сомневалась, что именно мягкое, но настойчивое руководство Карлоса помогло ей расцвести так зрело.
Мэт прекрасно справлялся с ролью отца и деда. Многие друзья и знакомые заходили поздравить Дженис и Карлоса. Все восхищались атмосферой любви и тепла, царившей в доме. Вряд ли кто-нибудь мог бы догадаться о той напряженности, которая так изнуряла Кэтрин в отношениях с Мэтом.
Она возвращалась в загородный дом неохотно, но дала Мэту понять, что ей просто не хочется расставаться с дочерью и внучкой. На самом же деле ей была ненавистна даже мысль об их доме. Как по команде Мэт сменил роль счастливого мужа на роль вечно занятого бизнесмена.
Если не считать их ссоры из-за покупки машины для Тома, шесть недель, которые Кэтрин провела вдали от дома, сотворили с ней чудо. Она хорошо себя чувствовала и прекрасно выглядела. Но, как всегда, все тепло и нежность их отношений последних недель словно выветрились за время дороги к дому. Напряжение опять овладевало ею, и она поспешила возвести защитную стену невозмутимости вокруг себя.
Бет с самого начала относилась к Кэтрин с холодной вежливостью, и ее подруга Диди тоже усвоила эту манеру. Мэт, казалось бы, не замечал этого. На самом деле он ничего не замечал, кроме Диди.
Скрыв свои чувства за маской бесстрастности, Кэтрин наблюдала, как Мэт осыпал гостью знаками внимания. Он был то очаровательным и остроумным, то жестоко поддразнивал ее по поводу бывших ее любовников, то бросался удовлетворять любые ее капризы. Диди поглощала его внимание как голодная кошка, урча от удовольствия.
Ослепленная ревностью, ненавидя себя за это, Кэтрин не знала, что ей делать. Она была не в состоянии судить здраво: она видела перед собой очень красивую женщину, флиртующую с очень привлекательным мужчиной. Кэтрин была уверена, что эти заигрывания находят отклик в мужчине. Тот факт, что этим мужчиной был ее муж, делал ее глухой к доводам разума.
К ее огромному облегчению, в середине ноября Мэт уехал на какую-то конференцию, и Кэтрин старалась как можно меньше видеть Бет и Диди.
Как будто не было этих чудесных шести недель, Кэтрин опять не спала ночами, задаваясь все теми же вопросами, страдая от ощущения своего двусмысленного положения в доме.
Измученная собственными мыслями, бесконечно крутившимися в ее мозгу, она старалась побольше времени проводить с Мэри. Через несколько дней после отъезда Мэта Мэри вошла в комнату и увидела Кэтрин, стоящую у окна и дрожащую от бешенства.
— Понятно, ты только что обедала с подружками, — сухо заметила Мэри.
Бледная от гнева, Кэтрин повернулась к ней и кивнула, не в силах говорить. Последний час она провела в столовой, служа мишенью для отравленных стрел, направленных в нее Бет и Диди. В перерывах между этими уколами две женщины весело строили планы на то время, когда вернется Мэт, полностью исключая из них Кэтрин, как будто ее тут не было. «Я, должно быть, сошла с ума, — думала она яростно. — Как долго еще я буду это терпеть? Любовь, видно, повредила мой ум, сделала меня тряпкой».
— Ты не очень хорошо выглядишь, Кэйт, ты это знаешь? — тихо спросила ее Мэри.
— Как я могу не знать? Даже я иногда подхожу к зеркалу! Хотя и сама не знаю зачем. На меня же, кроме тебя, никто не смотрит.
Взгляд Мэри стал еще более тревожным. Такой обреченный тон был совсем не в характере Кэтрин.
— Кэтрин, скажи мне, тебя ничто не беспокоит? Ты здорова? — Мэри не сомневалась в ответе, но в ней сейчас заговорила опытная медсестра.
— Нет. Нет, Мэри. Я не больна. Хотя бывают моменты, когда я могу вот-вот вылететь с трассы, как говорит Том.
Она выдавила из себя смешок, и Мэри не выдержала.
