Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема Книга 1
— И все же, папа, скажи.
— Но я сделаю тебе больно.
— Потерплю — терпел не раз. Я знаю у меня было столько интересных, богатых, молоденьких поклонниц, на которых я мог жениться, если поднимусь, то еще и сейчас могу быть интересной партией, а тебя интересовала только эта женщина. Почему?
— А ты не понимаешь?
— Нет.
— Тогда не надо и говорить.
— И все же, папа, скажи.
Блэкфорд-отец все же достал сигарету из портсигара и собрался прикурить. Зажигалка лежала на столе, и Эндрюс поспешливо дал отцу прикурить.
Глубоко и с наслаждением затянувшись сигаретным дымом, отец молчал.
Эндрюс вертел в руках золотую, хорошей ювелирной работы зажигалку. Щелкнул и посмотрел на синее красивое пламя. Выключил и положил ее на стол.
— Пришли мне моих сигарет, папа. У меня кончились, а другие я курить не могу. Я передавал тебе мою просьбу.
— Разумеется. Я уже распорядился. Тебе разве не передали? — отец с удивлением пожал плечами.
— Нет, пока.
— Прости.
— За что, папа?
— Что я волную лишний раз тебя, сын.
Эндрюс Блэкфорд, уже в который раз за сегодняшнюю встречу с отцом с удивлением посмотрел на него.
— Ты несколько недель не давал о себе знать, отец: был сильно занят?
— Не совсем, — между двумя сигаретными затяжками ответил отец.
— Куда-нибудь уезжал?
— Нет.
— Можно я закурю твою сигарету?
— Разумеется, прошу, — протянул он портсигар сыну.
— Благодарю, — сказал Эндрюс, доставая длинную сигарету и рассматривая золотой ободок вокруг фильтра.
— А я думал, ты уже не будешь курить, столько месяцев не курил, — сказал отец, чтобы поддержать разговор.
— После операции не курил, а потом опять захотелось.
Эндрюс прикурил от отцовской зажигалки, затянулся дымом и прислушался к своим ощущениям.
— Я думал, что ты что-нибудь знаешь о Стэфани Харпер, — вдруг сказал отец, — несмотря на то, что случилось.
— А почему она тебя интересует?
— Есть причина, сын.
— Как только выйду из больницы, поднимусь на ноги, она мне за все заплатит, — неуверенно сказал Эндрюс.
— Не думаю.
— Почему?
— За что она должна платить?
— Но ты же знаешь, что со мной случилось, папа. Это нельзя так оставить!
Блэкфорд-старший встал и пошел вокруг коляски сына, чтобы выбросить окурок. Он прошелся с удовольствием и остановился напротив сына.
— И что же ты намерен делать?
— Я подам на нее в суд!
— Куда?
— В суд!
— И что?
— Как что? Она мне за все заплатит!
— За что?
— Компенсацию за лечение, потом…
— Что потом?
Эндрюс Блэкфорд замолчал, тяжело дыша, как после сильного напряжения или быстрого бега.
Отец отошел от него и присел опять на скамейку, положил ногу на ногу и посмотрел вдаль.
— Я надеялся на другое, — сказал он тихо.
— На что, папа?
Отец молчал. Его неподвижность сфинкса опять встревожила Эндрюса. Он всматривался в бледно-серое лицо отца, и тревога подступала к нему, как темная туча.
— Я думал, что она соблазниться красивым мужчиной, каким ты был. Но этого не произошло, к сожалению.
— Может, к счастью, папа?
— Нет, к сожалению.
— Ты о ней сожалеешь, папа?
— Да!
— Даже после того, что произошло?
— Да!
— И не питаешь к ней ненависти?
— Чего?
— Но ты не понимаешь, что это она…
— Не надо, сынок, никому говорить об этом. И так уже много людей знают об этом. Джентльмену должно быть не очень приятно, что женщина спустила его с лестницы.
— Ты ее оправдываешь?
— Нет, конечно. Но когда женщина доведена до такого состояния, что вышвыривает из ресторана мужчину, который ее туда пригласил — на это могут быть особые причины, — сказал Блэкфорд-отец и с сожалением посмотрел на сына.
— Я тебя не понимаю, отец.
— А что тут понимать?
— Как что? Разве это женщина?
— А разве нет?
— Ты мало ее знаешь.
— К сожалению, — как будто сам себе сказал Блэкфорд-старший.
— Почему, к сожалению, отец? Я сожалею, что познакомился с ней и уделял ей столько внимания.
— Да, сын, эта женщина не для таких как ты. А мне в свое время такая не встретилась. Вот об этом я и сожалею. Я надеялся, что ей понадобиться просто красивый и элегантный мужчина, она делала уже такие ошибки.
— И что?
— Она стала бы моей невесткой.
Эндрюс задвигался в своем инвалидском кресле-каталке и с возмущением сказал отцу:
— Ты ее не знаешь, папа. Зачем она нам?
— Нам с тобой как раз и была нужна такая женщина. Это ты ее не знал.
Отец тоже с сожалением посмотрел на сына.
— Для чего?
— Тебе этого не понять, к сожалению.
— Видишь ли, папа, я бы не смог…
— Именно, не смог завоевать и удержать такую женщину. Ты знаешь, где я был три недели? — Вдруг спросил он, тяжело вставая и с усилием выпрямляясь.
— Я тебя спрашивал об этом, папа.
— Я лежал в кардиологии профессора Кацнельсона, — сказал он и приложил левую руку к лацкану своего элегантного светлого костюма.
— Ты уже несколько раз лечился у него, папа, на протяжении последних десяти лет. Он тебе всегда хорошо помогал. Ты выходил от него бодрым и здоровым и на этот раз… — как-то слишком скороговоркой заговорил Эндрюс, сжав руки в кулаки и всматриваясь в лицо отца.
Блэкфорд-старший прошелся немного по аллее и вернулся обратно. Опять остановился напротив сына и сверху вниз посмотрел на него.
— На этот раз он меня не обнадежил.
— Что-о?
— Не пугайся, сын. Я вот еще стою перед тобой, и голова моя работает хорошо. Надо побыстрее решить некоторые наши с тобой проблемы, в общем, они уже только твои.
— Не пугай меня, папа, — руки Эндрюса разжались и стали вялыми на подлокотниках кресла.
— Я тебя не пугаю, сын. Но мне много лет, и это все естественно, — он опять присел на скамейку. — Я думал, если Стэфани Харпер придет в нашу семью, то деньги нашей семьи не пропадут, а буду приумножены и сохранятся еще на несколько поколений, а так… — он махнул рукой и опять потрогал то место, где, очевидно, чувствовал боли.
Эндрюс удрученно молчал, опустив голову. «Так вот, что случилось с моим отцом», — думал он, и глаза его стали сильно покалывать, как будто в них попала мыльная вода.
— Я подам на нее в суд, — пробормотал он.
— Что ты сказал?
— Я так.
— Какой суд?
— Я про Стэфани Фархшем, отец. Я так этого не оставлю. Она мне…
— Не надо судов сын. Я тебе этого не советую.
