Алия Зайнулина - Позволь снова тебя любить (СИ)
В половину одиннадцатого мы были в самой известной церкви Нью-Йорка, которая находилась на перекрестке Уолл-Стрит и Бродвея. Элизабет, в окружении своих фрейлин, стояла возле зеркала в комнате невесты.
– Я смогу, – она совершала вдохи и выдохи. – Это ведь все несколько шагов, верно?
– Да, дорогая. Когда ты подойдешь к Рику, все твое волнение исчезнет, как будто его и не было. Увидев Уилла у алтаря, я хотела добраться до него как можно быстрее, – сказала Эшли.
– Элизабет, – я подошла к подруге и взяла ее руку. – У меня кое-что есть для тебя.
Я достала из сумочки голубую жемчужную пуговицу и вложила ее в ладонь подруги.
– Что-то голубое, что-то старое… – пробормотала она.
– Это пуговица моей мамы. От ее шелковой блузки. Когда мамы не стало, я все время сжимала ее в руке, и мне становилось легче. Повернись.
Элизабет послушно повернулась спиной ко мне.
– Дай мне ее, – я вытянула ладонь вперед.
Подруга отдала мне пуговицу и спросила:
– Что ты хочешь сделать?
– Блэр, дай мне нитку с иголкой, – попросила я.
– Вот, держи.
Я вдела нить в тоненькую иголку и стала пришивать пуговицу к платью Элизабет. Она была не слишком заметна среди остальных пуговиц, хоть и была голубой.
Я закончила и отошла подальше, чтобы взглянуть на свою работу.
– Отлично. Теперь она с тобой.
Элизабет повернулась спиной к зеркалу, и в ее глазах встали слезы.
– Спасибо, Кристалл. Это так важно для меня.
– Только не плачь, макияж испортишь.
– Девушки, вы готовы? – спросил Уилл, приоткрыв дверь.
– Да, сейчас выходим, – ответила Эшли.
Элизабет несколько раз вздохнула и кивнула головой, что означало «я готова». В комнату вошел Дэйв и сразу подошел к дочери, крепко прижав ее к себе.
– Ты невероятно красива, девочка моя. Я очень горжусь тобой, – ласково сказал он.
– Спасибо папа, я люблю тебя, – ответила она, сжимая его предплечья.
– Я тоже люблю тебя, Элизабет.
– Ладно, девочки, наш выход, – скомандовала я и взглянула на подругу. – Удачи, Лиз.
Она кивнула, обнимая отца, и мы с девочками пошли в зал.
Мне предстояло идти первой, как главной подружке невесты, а за мной пошли все остальные. Гости, сидящие на скамейках, украшенных цветами и лентами, улыбались и смотрели на нас, отчего я сама немного занервничала. Рик стоял возле алтаря со своим шафером, в роли которого выступал Сэм Кендрикс, его лучший друг.
Я встала справа от святого отца, вместе с остальными подружками невесты, поглядывая на Рика, который нервно потопывал ногой.
Следующей пошла Алисия, разбрасывая живые цветы, а рядом с ней – мой сын, который держал подушечку с кольцами. Кто-кто, а он – совершенно не волновался. Я внимательно слушала свадебный марш Мендельсона и смотрела на дорожку, ведущую к алтарю. Мое сердце бешено забилось, когда в проходе появилась Элизабет, держа под руку своего отца и букетик розовых роз. Бальное подвенечное платье для настоящей принцессы, выполненное из изысканного кружевного корсета и воздушной юбки из многослойного фатина с нежно-лиловым бархатным пояском, изумительно смотрелось на моей темноволосой подруге. Она дарила окружающим, которые встали при их с Дэйвом появлении, свою роскошную улыбку, уверенно ступая по живым цветам. Я не могла не заметить, как Дэйв волновался. Мой муж был просто невыносимо красивым в смокинге.
Ему была к лицу черная бабочка и белый цветок, приколотый к лацкану пиджака.
Дэйв подвел Элизабет к алтарю, поцеловал в щеку, и вложил ее руку в ладонь Рика.
Святой отец жестом попросил всех сесть и начал церемонию.
– Дамы и господа! Мы собрались здесь в этот прекрасный день, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака, – он обратился к жениху и невесте. – Пожалуйста, повторяйте за мной.
– Я, Фредерик Алан Сандерс, беру тебя, Элизабет Энн Митчелл в законные жены.
Клянусь любить тебя в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
– Я, Элизабет Энн Митчелл, беру тебя, Фредерика Алана Сандерса в законные мужья.
Клянусь любить тебя в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.
– В знак вечной любви и уважения обменяйтесь кольцами.
Сэм взял кольца с бархатной подушечки, которую нес Кристофер, и протянул их Рику и Элизабет.
В их глазах было что-то, чего я никогда еще не видела. Они были полны невероятной теплоты, трепета… Такое ощущение, что они никого не видели и не слышали вокруг себя, они растворились друг в друге.
– Властью, данной мне богом и людьми, я объявляю вас мужем и женой! Фредерик, можете поцеловать невесту.
Рик наклонился к Элизабет и дотронулся до ее губ. Сначала их поцелуй был легким, еле ощутимым, а потом он стал более настойчивым, но в тоже время нежным.
Все присутствующие снова встали и захлопали в ладоши, выкрикивая поздравления.
Я посмотрела на Дэйва, который улыбался, глядя на свою прекрасную дочь. Он выглядел самым счастливым на свете, и доказательством этого была маленькая слезинка, скатившаяся по его щеке.
Глава 22. Он.
Со дня свадьбы Элизабет и Рика прошло две недели. Свой медовый месяц молодожены захотели провести в Париже – городе любви.
Я снова вернулся к работе, пропадая в офисе с утра до ночи. Рикардо Манчини больше не появлялся мне глаза, чему я был несказанно рад.
– Доброе утро, Дэйв, – в мой кабинет вошла Лилиан и поставила на стол два стаканчика кофе.
– Мой любимый? – с улыбкой спросил я, указывая на напиток.
– Разумеется, – ответила она и села напротив меня.
– Спасибо большое.
– Не стоит. Дэйв, у меня для вас неважные новости.
Я почувствовал внутри себя тиканье таймера, который отсчитывал секунды до взрыва.
– Я готов это услышать.
– Ничего смертельного! Сегодня Рикардо приезжает в Нью-Йорк и наведается к нам.
Я взял в руки кофе и сделал согревающий глоток. Мне нужно научиться справляться со своим гневом, иначе рано или поздно я попаду за решетку.
– Мне опять захочется его убить.
Лилиан высвободила кофе из моих рук и сжала их.
– Все будет в порядке. Я сама буду с ним разговаривать, а вы представьте, что его нет.
– Не быть вам психологом, – усмехнулся я.
– Хорошо. Но я женщина. А Рикардо нравятся женщины, так?
– Да. К чему вы ведете?
– Я пофлиртую с ним, чтобы он не нападал на вас, и напрошусь на ужин.
– Зачем вам ужинать с ним? – с недоумением поинтересовался я.
