Временно женаты (СИ) - Рузанова Ольга

- Стефа... - тихим убитым голосом, - Прости.

- Я не верю...

- Мне нужно будет лететь в Германию.

- Я не верю! - повторяю громко, - Не верю, ясно!.. Этого не может быть!

Выбравшись из его объятий, я делаю несколько шагов назад, пока не упираюсь спиной в стену, и зябко обнимаю себя руками. Идущая изнутри дрожь сотрясает все тело.

Стивен снимает пиджак и, и небрежно бросив его на банкетку, скидывает туфли. Только сейчас я понимаю, с чем связаны его отрешенность и замкнутость в последние дни. Не с собранием акционеров.

- Мне нужно будет лететь в Германию, - повторяет он, приближаясь.

Мне кажется, я его теряю. Мне кажется, он будет очередным в списке моих потерь. Хлынувшие из глаз горячие слезы расчерчивают лицо.

- Стефа... - касается моего плеча.

- Не надо... - дергаюсь в сторону и, развернувшись, быстрым шагом иду в гостиную.

- Это не конец, слышишь?..

- Это конец! - восклицаю в сердцах, - У тебя скоро родится ребенок!.. Боже, ребенок!..

- Сядь, - просит он, сам усевшись на диван и потянув меня за предплечье, - Иди сюда.

- Я не могу!..

Если бы он знал, что происходит внутри меня! Как мне хочется орать во все горло, драться и крушить все вокруг! Если бы он знал, какой животный ужас жрет мое сердце!

- Через «не могу», Стефа! - давит интонацией, заставляя подчиниться.

Неловко упав на его колени, я тут же сжимаюсь в комок. Оцепеневшее сознание все еще отказывается принимать эту правду. Стив, обвив меня руками, утыкается носом в мой висок и дает нам обоим пару минут на то, чтобы справиться с эмоциями. Только после этого начинает говорить:

- Это не конец, Стефа. Для нас ничего не изменится.

По моей спине ползет колючий озноб, и я начинаю чувствовать боль. Она растекается вдоль ключиц и ребер, рвет дыхание и сводит живот. Мои слезы не останавливаются.

- Ты заставишь ее сделать аборт? - шепчу я, - Так нельзя, Стивен.

- Нет. Пусть рожает.

Вмиг вспыхнувшие в моего голове картинки их с Линдой общего малыша и то, как они вместе растят его, скручивают внутренности. Я пока не в состоянии с этим смириться. У меня нет на это столько сил.

- Что тогда? Ты вернешь ее сюда?

- Нет.

- Сам вернешься к ней в Германию? - накидываю предположения, садистски раня себя все сильнее и сильнее.

- Нет, - негромко, но решительно, - Я не откажусь от тебя, Стеша, даже из-за ребенка от Линды.

- Но и от него ты тоже не откажешься, Стив?

- Не откажусь.

Нет, конечно. Я успела узнать его достаточно хорошо для того, чтобы быть в этом уверенной. Ответственность - едва ли не главное его качество, тем более, когда она касается его ребенка.

Новый спазм в груди выдает еще одну порцию слез. Шок не проходит, но внутри уже начинает зреть понимание, что с этим «обстоятельством» мне еще предстоит научиться жить. Наша семья и ребенок мужа от другой женщины.

Не справившись, я прячу лицо в ладонях и глухо всхлипываю.

- Это несправедливо!.. Это несправедливо, черт возьми!

- Мне жаль, Стефа. Этого не должно было случиться.

- Но случилось! - восклицаю задушенно, - Почему?.. Почему именно сейчас?

- Я не знаю. Линда принимала оральные контрацептивы, - проговаривает Стив, - Риск был исключен.

- А... - повернув голову, нахожу его взгляд, - А она точно беременна?

- Да. Она прислала мне справку от врача и фото... теста на беременность.

- Боже!.. Как так вышло?

Его ладонь давит на мою талию и прижимает к твердому телу. Я понимаю, что Стивен не виноват в случившемся, но бушующие внутри меня разрушающие эмоции сдержать очень сложно. Я почти ненавижу ее!

- Я планирую с этим разобраться. Для этого мне нужно лететь в Мюнхен.

- Когда? - я ревную до постыдного сильно. К ней. К их нерожденному малышу и даже к ненавистному теперь Мюнхену.

- Послезавтра, - отвечает он сдержанно, очевидно, чувствуя мое состояние, - К выходным планирую вернуться.

- И?.. Как ты видишь вашу дальнейшую жизнь?

- Если ты имеешь в виду нашу с Линдой дальнейшую жизнь, то ее не будет. В приоритете для меня интересы твои и ребенка, которого она родит.

- Но ребенку важно расти в полной семье.

- Семья не должна строиться только на общих детях. Это не правильно.

- Согласна, - киваю я и, чуть расслабившись, опираюсь на него плечом.

Пальцы Стива под его тихий вздох впиваются в мое тело. Я продолжаю плакать и вдруг чувствую его губы на своем лице. Жест настолько интимный, что у меня в груди снова все переворачивается. Ему ведь тоже тяжело, он ведь тоже чувствует себя загнанным в угол.

- Мне страшно, - признаюсь, повернувшись так, чтобы наши губы встретились.

- Я все решу, обещаю.

- Мне страшно, что я могу не справиться со своими чувствами, Стив. Они не хорошие.

- Ты ревнуешь?

- Да. И злюсь.

- Я не дам тебе повода чувствовать это.

Я хочу верить ему. Обвиваю руками его шею и крепко прижимаюсь всем телом. Целую колючую щеку, линию челюсти, подбородок. Прижимаюсь к губам.

Я так хочу пройти это испытание с честью и не потерять при этом ни себя, ни наши чувства! Я так мечтаю, чтобы Стивен ни разу не пожалел о сделанном выборе!

- Мы справимся, - гладит руками по спине, отвечая на мой поцелуй, - Я не хотел этого, но мы справимся.

- Мне потребуется время, чтобы... смириться с этим. Но я буду стараться.

- Спасибо, родная.

Ночь мы ожидаемо не спим. Лежим в темноте, вцепившись друг в друга и изредка разговаривая. Хоровод не самых радужных мыслей в моей голове провоцирует тошноту.

Да, ситуация в рамках современного общества не нова и не является из ряда вон выходящей, но я не могу не думать об этом ребенке. О том, что, вероятно, он, когда подрастет, станет бывать в нашем доме. О том, как его, должно быть, полюбит Агния, и о том, что он будет братом или сестрой нашим со Стивеном детям, если они родятся.

Но еще больше меня волнует присутствие в нашей жизни матери этого ребенка. Я просто этого не выдержу.

- Стефа... не накручивай себя, - вдруг раздается над ухом хриплый голос Стива, - Мне плохо от твоих мыслей.

- Ты любил ее?

- Ничего похожего на то, что чувствую к тебе, я к ней не испытывал. Но ребенок в этом не виноват.

- Да. Не виноват.

Глава 51

Стефания

«Ты у себя?» - прилетает сообщение от Платона, и следом сразу второе, - «Я зайду?»

«Я сильно занята» - печатаю ответ, отправляю и, увидев три бегающие точки, выхожу из нашей переписки и переворачиваю телефон экраном вниз.

Он раздражает неимоверно, но дело даже не в этом. Я как натянутая струна, каждое прикосновение к которой заставляет звенеть мои нервы. С тех пор, как сегодня утром Стивен улетел в Германию, я не нахожу себе места. Мне все еще тяжело смириться с тем, что случилось, а ночью и вовсе осенила мысль - все карты в ее руках. Их двухлетние отношения против наших неполных двух месяцев и его ребенок, которого она носит под сердцем. Страх проиграть эту битву все еще холодит спину.

Рано утром, когда Григорий Алексеевич увез Стива в аэропорт, время для меня как будто остановилось. Тянущие ощущения в груди и подкатывающая волнами тошнота не позволили съесть ни кусочка. Два глотка кофе - единственное, что было сегодня в моем желудке.

Вспомнив об этом, я открываю приложение доставки еды и, быстро листая меню, пытаюсь выбрать хоть что-нибудь. Абсолютное отсутствие аппетита этому не способствуют, но я буквально заставляю себя бросить в корзину рис, овощной салат и куриную грудку и оформить заказ.

Однако, прежде, чем я возвращаюсь к работе, раздается одинокий удар костяшкой пальца в дверь, и в следующее мгновение она открывается.

- Не помешал? - спрашивает Платон, расплываясь в широкой улыбке и, не дождавшись приглашения, заваливается в кабинет.

- Помешал, - говорю с опозданием.

На нем совершенно не соответствующие правилам дресс-кода простая серая водолазка, джинсы и кеды. Волосы на голове стоят торчком, и пахнет от него не пойми чем.