Свадебный букет (СИ) - Воск Степанида

У Семена защемило сердце, когда он подумал, о возможной разлуке с Зарой. Он никому ее не отдаст, даже если девушка будет против того. Она была его и только его. Слишком долго он ее искал, чтобы вот так просто взять и отпустить. Он постарается решить все свои дела как можно быстрее и вернуться к своей девочке. О возможных проблемах, что могут встать на их пути он старался не думать. Нерешаемых вопросов не бывает.

Он знал, что нужно Зарине. И он даст ей это.

Слезы капали одна за одной, не переставая. Я не желала даже достать бумажный платочек, чтобы хоть как-то смахнуть их. Когда на душе черная тоска, то все остальное становится совершенно не важно. Мир крутится вокруг меня, но ему совершенно наплевать на мои переживания, он живет свой жизнью.

Ворвавшиеся, словно весенний ветерок, девушки продолжали веселиться, шутить, подкалывать друг друга.

— Настя, тебе не кажется, что тот белобрысый очень-очень сильно заинтересовался твоей персоной? — спросила одна из девушек.

— Пусть вначале побреет свои щеки, а то не понятно, то ли он грязный, то ли это щетина трехдневной выдержки. Вик, ты же знаешь, что терпеть не могу белобрысых.

— Конечно, ты привыкла к черномазым. Ой, прости, — девушка, которую назвали Викой осеклась.

— Знаешь, что подруга, — услышала Зарина от второй, — Еще хоть одно поползновение в сторону черномазых и я обижусь. Поняла? Шутки шутками, но мне это начинает надоедать. Если тебя не устраивает, что я наполовину такая, то можешь искать то, что тебя будет устраивать на все сто процентов.

Зара, услышав последние слова, поискала глазами кому же они принадлежали. И сходу определила хозяек высказываний. Три девушки были как на подбор. Блондинка, брюнетка и рыжая. Вот только рыжая в разговоре не участвовала, предпочитая увлеченно взбивать расческой волосы. Тогда как две другие вели оживленную беседу, свидетельницей которой и стала Зарина.

— Ириш, а ты чего молчишь? — задела третью та, которая Вика.

— А что я должна сказать? — удивилась девушка.

— Тебе то какие больше нравятся? Беленькие или черненькие? — видимо Виктория никак не могла успокоиться, однако продолжать поднятую тему в разговоре с Настей не хотела по какой-то причине, но и просто так признать свое поражение не желала.

— Мне нравятся умные, — ответила та. — А если к мозгам еще в придачу что-то добавляется, то это, вообще, красота.

— Дура ты, Иришка. Мужик должен быть богат, носат и волосат.

— Вик, каждый ищет по себе, — примирительно ответила рыженькая, проводя последний раз по волосам и убирая расческу в сумочку.

— Конечно, вам хорошо говорить. У одной папаша предприниматель, у другой банкир, а мне достался простой шофер. Я может тоже хочу в брюликах ходить и на «мерседесе» ездить.

— Зависть это плохая черта, — заметила Настя. — Она изнутри сушит. Будешь скоро словно сушеный финик.

Зарина во все уши следила за разговором.

— А ты поживи на мою стипендию тогда я посмотрю на тебя как ты будешь говорить, — в сердцах бросила Вика и выскочила из туалетной комнаты, хлопнув дверью.

— Зачем ты так? — Иришка напустилась на подругу. — Она же переживает.

— Да меня уже достала ее зависть. Сколько можно ее жалеть? Она, кстати, на днях у меня сто баксов сперла и это уже не первый раз.

— Врешь ты все. Она хорошая, — Иришка в сердцах топнула ногой.

— Хорошая, когда спит зубами к стенке, — ответила Настя. — Подожди, она еще тебе покажет свою лучшую сторону. Попу.

— Злая ты, Настька. Пойду я, посмотрю куда делась Вика.

И рыженькая вышла, оставив Зарину с Настей одних в комнате.

— Вот и делай людям добро. Чем больше делаешь, тем больше они тебя терпеть не могут, — обратилась Настя к Заре, доставая сигареты из сумочки и прикуривая от зажигалки. — Куришь? Будешь?

Девушка протянула пачку и зажигалку.

— Нет, — чуть стесняясь ответила Зара. — Даже не пробовала.

— Вот и правильно. И не надо. У меня если отец узнает, то голову оторвет и собаке выбросит, а я ничего не могу поделать. Как только понервничаю, так сразу курить тянет. И вот опять сорвалась. А ведь зарекалась уже не курить. И все из-за чего? Из-за этой воровки. Она же не первый раз у меня деньги тягала. Я уже и со счету сбилась. Первые разы думала, что потратила больше, чем думала, а потом замечать стала, что деньги пропадают после того, как Вика побывает у меня в гостях. Молчала. Ничего не говорила. Ведь пропадало немного. Жалко ее было. Родители сильно не помогают ей, а я вроде как могу себе позволить помочь подруге. Но дальше больше, — девушка глубоко затянулась. — Стали пропадать суммы покрупнее. Я попыталась с нею поговорить, но не тут-то было. Она в чистый отказ. Мол я не я и попа не моя. И на время все прекратилось, но не надолго. Вот опять началось. И что мне прикажешь делать?

Зара уже давно не плакала. Слезы высохли. Разворачивающаяся на глазах драма захватила все ее внимание. Когда рядом такое происходит, то все внимание переключается на соседей.

— Не знаю. Я в такой ситуации не была. Наверное, прекратила бы всякое общение с таким человеком. Уж больно накладно для собственных нервов.

— Да мы же с садика дружим. И жалко ее дуру, — Настя помолчала. — А ты-то чего рыдала?

— Я не рыдала, — возмутилась Зара.

— Да ладно, а то я не видела. Мужик бросил? — пытливо спросила она.

— Нет. Не бросил. Просто он…просто у него…

— А! Понятно. Женатик. Небось, к теще поехал по настоянию благоверной? — спросила Настя, выбрасывая окурок, предварительно его затушив о раковину, в урну.

— Нет, — девушке не хотелось признаваться, что все так и есть, ну или практически так. — Просто….

— Можешь не говорить. Все мужики козлы, а бабы…бабы есть бабы. Со всеми вытекающими последствиями.

— Вот ты где, моя куколка, — внезапно раздалось со стороны входа.

В отрытую дверь вначале заглянул, а потом и вошел в туалетную комнату Антон.

— Антоша, какого хрена ты тут забыл? — Настя развернулась вокруг своей оси и воззрилась на мужчину.

Ее карие глаза пылали гневом. Сразу было заметно, что она на дух не переносит Антона. И почему в огромном городе все друг друга знают? Или это та же самая деревня? Но только большая. Похоже, что так.

Брюнетка воинственно уперлась руками в бока, как будто собралась воевать. Ей бы еще два кольта повесить на пояс и шляпу как у ковбоев Дикого Запада и ее будет не отличить от короля прерий. А за кадром добавить характерную музыку. И вот он вестерн во плоти.

— Ой, кого я вижу? Нашу недотрогу. Не надоело беречь свою девственность? Она уже небось мхом поросла да лишайниками, — мужчина явно издевался над девушкой.

— Не для тебя росла, не под тобой раскроюсь, — бросила Настя. — Шел бы ты отсюда подобру-поздорову. Неужели глаза повылазили и ты не видишь таблички на двери, что вход только для дам.

— Ой, да ты даже не дама. Дама от слова «дам», а ты не «дам» и сама не «гам». Так сплошное недоразумение. Вроде девка, а что та бочка закупоренная.

Я слушала и понимала, что видимо противостояние между Антоном и Настей имеет давние корни и что мужчина пытался стать близким к телу девушки да она дала ему от ворот поворот. Молодец девчонка, спуска не дает. Мне бы так научиться, а то я только в критической ситуации способна дать отпор, а так все больше отмалчиваюсь или пытаюсь увильнуть от неприятной ситуации.

— Тебе, добрый молодец, неужели не ясно сказано, что шел быт ты отсюда, не для мальчиков это место.

— А я, вообще-то, не к тебе шел, а к Зарочке. Да, Зарочка?

Я так надеялась, что меня никто не затронет, но не обошлось.

— Не знаю, — нейтрально ответила, не зная что еще сказать.

Но исподволь попятилась.

— Как это ты не знаешь? — притворно удивился он. — Я тебя жду. Жду. А тебя все нет. Мы же должны с тобой потанцевать. Неужели ты забыла?

Мне было крайне неприятно слышать, как в присутствии постороннего человека Антон заявляет на меня какие-то права. Как будто я ему действительно что-то обещала. Ведь ничего такого не было.