Первозданная (СИ) - "De Ojos Verdes"
— Твою мать, — опять ругается. — Значит, сарафанное радио работает без перебоев. Тема моего брака по залету очень популярна.
— А чему ты удивляешься? Весомая часть гостей на свадьбе тебе далеко не друзья. Это и ежу понятно. Обмыть косточки человеку, который тебя бесит, — это же святое для них. Я так поняла, вы все здесь знакомы через вторые, третьи руки. Для тебя разве значимо их мнение?
Девушка махнула ладошкой на мою проповедь и медленно кивнула.
— Ты права, Сат. Понимаешь, дело здесь не в сплетнях. А именно в этой…этой Тее, — выплёвывая имя, — я её не переношу.
— Что она тебе сделала?
— Лично мне — ничего. Просто сорт у неё такой. Рождена, чтобы вызывать неприязнь людскую.
— А мужа ты зачем задела? — недоумеваю искренне.
— Чтобы не расслаблялся. Тонус — вещь очень нужная, полезная. Ты за него не переживай, Роб сейчас вернется. В семье должен быть один псих. И он сейчас сидит перед тобой.
Ну, как не засмеяться? Что за экстраординарная личность! Боже мой!
Впрочем, она зрит в корень.
Через пять минут, когда звучит приятная мелодия, оповещающая всех о скором начале, Арзуманян возвращается и невозмутимо устраивается на своем месте.
Я перевожу взгляд с мужа на жену. С жены на мужа. Кажется, всё действительно в норме. И это для них обыденная перепалка. Так сказать, разминка.
Свет приглушают, на сцену выходит импозантный ведущий преклонного возраста, похожий на Кобзона, только с седыми волосами, и объявляет первого пианиста с известной композицией. Следом идут другие. Скрипачи, флейтисты, даже дудукисты[4].
Плавно протекает первый час, во время которого мы не только слушаем музыку, но и наслаждаемся вкусными закусками, подаваемыми вышколенными официантами. Я получаю удовольствие от общения четы Арзуманян, поэтому часто смеюсь.
Пусть внутри всё и сворачивается болезненным узлом от осознания, что в паре метров сидит Тор со своей… В общем, с Тейминэ. Но я горжусь собой, потому что ни разу не посмотрела в его сторону. Зато он, уверена, уже расщепил меня, настолько я горю, чувствуя характерное покалывание.
— Потанцуете со мной? — у нашего стола вырисовывается незнакомец, который, судя по всему, обращается ко мне.
Растерянно смотрю на него. Вообще-то, никто не танцевал.
— Мы поддержим, — оживленно вскрикивает Луиза. — Пошли, Роб.
Мне не остается ничего другого. Я принимаю выставленную руку и вместе со всеми иду к сцене, у которой имеется небольшая свободная площадка. Не вальсировать же возле стола… И пусть нас видят все гости. Что естественно, как говорится, то не безобразно.
Играют «Ноктюрн» Бабаджаняна. Причем, настолько виртуозно, что мысленно я начинаю подпевать словам созданной на её основе песни «Вешняя моя». И стараюсь не думать о смысле, о том, что звучит она молитвой. Прощанием с большой любовью.
Только не сейчас, пожалуйста. Не надо бить лежачего.
Чтобы не разрыдаться, с особым энтузиазмом поддерживаю разговор со своим партнером. Располагающий к себе молодой человек по имени Мгер. Рисковый, далекий от комплексов. Как бы еще подписался на такую авантюру — затеять танцы на аукционе среди таких снобов, пожирающих нас взглядами. Ведь никто больше не присоединился. Две пары на весь пятисотенный бомонд. Жесть, одним словом.
Венцом становится галантный поцелуй в руку, когда он усаживает меня на место по окончании маленького представления.
— Спасибо, было приятно, — светится весь. — Я знал, что мне не откажете только Вы.
Когда Мгер ушел, я уставилась на Луизу, ожидая пояснений.
— Наверное, он вычислил, что у тебя единственной здесь кровь красная.
Роберт ошалело смотрит на нас, заходящихся со смеху. И обреченно качает головой. Да, наш столик сегодня произвёл фурор.
Загадочный поступок не менее загадочного парня списываю на рок, ибо со мной всегда происходят непонятные вещи.
— Сходишь со мной в дамскую комнату?
Киваю и сопровождаю Луизу в туалет, тактично ожидая в фойе.
Что-то мне подсказывает, появившаяся в поле зрения жгучая брюнетка не справить нужду шла с таким воинственным видом.
Тейминэ останавливается напротив и нагло обсматривает меня с ног до головы. Скрещиваю руки и ухмыляюсь в ожидании «чуда».
— И что в тебе особенного?
Верю, что искренне не понимает этого. Куда мне до неё? Я в своём простом черном платье без плеч, всего лишь с целомудренным вырезом на бедре, которой на свободно разлетающейся ткани невозможно увидеть при ходьбе. С повседневным незатейливым макияжем и самостоятельной укладкой. Без желания и средств посещать спа, косметологов и иных вершителей красоты.
Да я никакая по сравнению с ней.
Передо мной стоит богиня. В данном случае — Немезида.
У неё на голове волосок к волоску. Блестящая черная гладь. Вечерний макияж. Профессиональный, цепляющий. Наряд — сплошной шедевр, являющий миру аппетитные формы. Уж свои или нет — не суть. Она вся — ходячий секс. Недоступная. Стервозная. Каких мужчины любят. И явно не особо стремящаяся к браку и детям. Ей просто нужен соответствующий спутник.
— Так это, — протягиваю насмешливо, — я сплошной кекс особенностей.
— Поразительно, — кривится брезгливо. — Без рода и племени. Какая-то выскочка и даже не в его вкусе…
— Ну почему же? Я из племени короваи[5]. Есть одна фишка у нас, людей любим, — делаю паузу, — есть. Можно и без предварительной обработки.
Информация, видимо, не особо её впечатляет.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это продлится недолго? Быстро надоешь.
— Ну, куда мне до тебя, такой понятливой, улучившей момент, чтобы сообщить об этом лично. Всех так любезно оповещаешь? Или страх заставил подсуетиться? Опасность почуяла?
Искусственный желчный хохот рассекает воздух и бьет по барабанным перепонкам. После целой вереницы классической музыки это звучит мерзко.
— Не хватало ещё тягаться с деревенщиной.
— Оу, — появляется Луиза, — если столица России для тебя деревня, то боюсь предположить, из какой дыры вытащили тебя. Свали в закат, а? Ну, надоела уже. Может, какой-нибудь несчастный согласится всё же, чтобы ты прибрала его к рукам. А то столько лет вертишься у Тора под ногами, а толку никакого.
— Так ведь дура, не следую твоему примеру, милая, — делает шаг вперед по направлению к ней. — Не додумалась залететь.
Я надеялась, Луиза её убьет. И будет скандал. Опять по моей вине. Признаться, эта перспектива не пугала, я даже помогла бы спрятать тело. А лучше — оставить на съедение стервятникам. Её сородичам.
Меня так потрясло поведение этой девушки, что я жаждала крови. Раньше думала, что такие сцены бывают только в фильмах или книгах. Забываю, что и те, и те списаны с жизни. Как можно опускаться до такого уровня?..
— Правильно говоришь, Теюшка, не додумалась. А всё почему? Мозг нужен для этого. Не хочу обижать тебя, правда, но ты и так не блистала, а тут ещё ботокс, филлеры, силикон, вечное голодание на диетах. Просто никаких шансов на просветление.
Боже, какая прелесть. Запишите меня к Луизе на курсы.
Думаю, они еще долго соревновались бы в красноречии, но баттл испортил Роберт, обеспокоенно взирающий на нас. Стоило ему приблизиться — все умолкли.
— Всё в порядке?
— Да. Пойдём. Сат? — вопросительно смотрит на меня.
— Мне надо позвонить. Я сейчас вернусь.
— Тейминэ? — с нажимом приглашает Луиза.
Та нехотя проходит вперед, и они вместе возвращаются в зал.
Я набираю Эдгара, и интересуюсь, как проходит их поездка. Они с Армине и семьей её сестры отправились в живописный Дилижан, и у меня не было времени нормально поговорить с ним.
В какой-то момент замечаю движение рядом. И оборачиваюсь, не прерывая звонка. И, перестав дышать, наблюдаю, как Тейминэ и Торгом выходят, направившись к одной из машин у ворот.
— Я перезвоню тебе утром, Эдгар, извини, неудобно говорить. Пока…
Отнимаю от уха и с силой сжимаю ни в чем неповинный телефон, как только брюнетка притягивает мужчину к себе за талию, проявляя инициативу. И целует! Чтоб её!
