Невеста младшего брата (СИ) - Николаева Елена

За что она собирается привлечь Макса к уголовной ответственности? За то, что я сама раздвинула перед ним ноги? Причем, добровольно!

— Не надо, — судорожно вздыхаю, ощущая, как тело сковывает корочкой режущего льда. Содрогаюсь от озноба. Зачем мне это???

Я бы никогда не стала мстить Максу за то, что мы переспали. А вот тетя Лариса с радостью оторвала бы ему за это яйца. Похоже даже лыжи навострила вершить правосудие. И неудивительно! Я же для нее, как родная дочь. Поэтому она за меня горой стоит. Чтобы не случилось, она всегда рядом.

Наверное ещё и потому, что после неудачного аборта, сделанного в юности, лишилась возможности познать счастье материнства. Бог так и не дал ей своих детей.

Тетка эту тему старается обходить стороной. Скелеты из шкафов не вытаскивает. И профессию акушер-гинеколога выбрала не просто так, а чтобы молоденьким девочкам вовремя вправлять мозги на место.

Я тетю очень люблю, поэтому не хочу создавать ей лишних проблем. Жизнь и так её здорово потрепала. Ни мужа, ни детей, ни семьи. Да и у Пожарских связей куда больше, чем у неё. Зачем ей с ними тягаться? Или я чего-то не понимаю… Не знаю? Чего?

Почему она недолюбливает Илью и Максима, словно знает о них больше, чем я?

— Хорошо подумай, детка, пока не поздно, — настаивает тетка. — Такое отношение к слабым женщинам надо пресекать!

Решаю всё это прекратить.

Одним рывком дотягиваюсь до крана и включаю горячую воду.

С меня хватит! Помоюсь, и дело с концом.

Не хочу я идти против Макса. Пусть живет своей жизнью, а я буду жить своей.

Никаких разборок между нами не будет. В душе и так остался неприятный осадок, а каждый раз взбалтывать его, ни к чему хорошему не приведет…

— Я подумала и решила. Я не стану заявлять на Пожарского, — отвечаю, неторопливо стягивая через голову его футболку. Она не успела намокнуть. Приятно пахнет Максимом. Запах его пота и парфюма ударяет в ноздри, и я снова захлебываюсь воспоминаниями. Глубоко вдохнув аромат мужчины, забиваю легкие до отказа отравляющими мускусными нотками.

Схожу с ума...

Чем больше думаю о нём, тем глубже в нём вязну.

До сих пор ощущаю на себе его горячее дыхание, нежные, сильные руки… Губы… Такие наглые и волшебные…

Боже, как это прекратить?

Как перестать думать, когда каждая моя клеточка в теле изнывает от безысходной тоски по нему. Это чувство выматывает душу.

Не выдержав, бросаю футболку на пол. Трусиков на мне нет, поэтому со штанами медлю.

— Знаешь, теть Лар, — продолжаю разговор, плотно затыкая пробку в ванне, — тут меня можно осудить за проникновение на частную территорию и за неумышленное причинение вреда здоровью. Макс меня не насиловал. Давай забудем уже об этом. Не хочу его вспоминать. Вырву из сердца, сотру из памяти, возненавижу. Что там ещё нужно сделать? Погрузиться в учебу? Так и сделаю! Точка!

Выпалив на эмоциях, замолкаю. Хватаю бутылку с гелем, выдавливаю в воду больше, чем нужно. В ванне сразу же образуется чересчур много плотной и ароматной пены. Воздушное облако расползается по поверхности воды, скрывая меня по пояс.

Ложусь на спину и пробую расслабиться, но увы, даже горячая с ароматическими маслами вода, этому не способствует. Отключить голову от мыслей не выходит.

— Хорошо… — тетя Лара оглядывается по сторонам, словно что-то ищет. Затем вытаскивает из шкафчика чистое полотенце и кладёт его рядом на раковину. — Ты же у меня умничка. Правильно мыслишь.

— Угу… — соглашаюсь, а про себя добавляю:

Была бы умницей — не вляпалась бы в Максима Андреевича.

Думаю о нём и в груди снова неприятно царапает.

Почему сразу не сказал о Кристине? Я бы сбежала из его дома, когда он давал мне такую возможность. А сейчас что? Я полностью разбита. Раздавлена. С растревоженной душой.

Как мне после него смотреть на других парней? Как относиться к ним? Они ж ему в подметки не годятся.

— Он предохранялся? — спрашивает родственница, после недолгой паузы.

— Да. Пользовался презервативами. Он не из тех, кто будет совать свой член без резинки в кого попало.

— Лучше бы не совал вообще, — недовольно фыркает. — У одного уже порвалась резинка…

— Ты о себе? — чуть приподнявшись, ловлю тетин опечаленный взгляд.

— Угу, — тяжело вздохнув, отворачивается к двери. Замечаю, как стирает слезы.

— Не хочешь поделиться? — аккуратно задаю вопрос.

— Давай в другой раз… — отмахивается от разговора.

— Хорошо. Теть Лар, только папе с мамой не рассказывай. Им не нужно об этом знать.

— Не расскажу. Но я с тебя глаз теперь не спущу. Прими ванную, покушаешь, а затем отоспись как следует. Позже мы спокойно обо всем поговорим. Мне скоро на дежурство бежать. Как я тебя в таком состоянии одну оставлю?

— Всё будет хорошо, — мои губы трогает неуверенная улыбка. — Я справлюсь. Обещаю.

— Конечно будет. Потому что ты не заслуживаешь плохого. Ты у меня умница, — сказав это, покидает ванную комнату.

***

Пальцами ноги выключаю кран. Стягиваю с себя штаны. Набрав полные легкие воздуха, ухожу под воду. Лежу так до тех пор, пока не начинаю испытывать кислородное голодание. А затем резко выныриваю и жадно вдыхаю воздух. Легчает. Даже в голове немного проясняется.

Опустившись спиной на ванну, расслабляюсь. В пространстве, наконец-то, воцаряется тишина. Я едва не засыпаю, слушая, как лопаются пенные пузырьки на ушах. Медовый аромат умиротворяет. На какое-то время отключаю голову, забываю обо всем.

В ванне лежу до тех пор, пока вода не становится прохладной.

— Ива? Ты там не уснула? — из-за двери доносится голос тети.

— Нет! — отзываюсь. — Уже выхожу!

Разморенная и голодная покидаю ванну. Кутаюсь в махровое полотенце. Затем нахожу в воде штаны Пожарского. Отжимаю их. Забросив в стиральную машинку, застываю с футболкой в руках. Смыть с неё запах Максима не решаюсь. Оставляю себе.

Господи, зачем???

Для чего я это делаю?

Я же поклялась его забыть. Оторвать от себя, как пластырь. Что я творю?

Пытаюсь сохранить воспоминания?

— Вань? Я борщ сварила. Будешь?

— Да! Насыпай, теть Лар. Я уже выхожу!

Включаю программу быстрой стирки. Футболку уношу с собой в комнату. Спрятав её под подушкой, одеваюсь в пижаму. Вспоминаю, что забыла мобильный в ванной. Возвращаюсь за ним, а затем шлепаю босыми ногами на кухню, сажусь за стол. В нос ударяет запах свежеприготовленной тетиной еды.

— М-м-м… Как аппетитно! — жмурюсь от удовольствия, представляя, как подействует на меня голодную первая ложка горячего, наваристого мясного борща.

Наклоняюсь над тарелкой, вдыхаю аромат и ещё не попробовав тетин шедевр, уже кайфую только от того, что вдыхаю его.

Тетя готовит вкусно любое блюдо. Она у нас мастер на все руки. В том числе и кулинарии.

— Пей, — приказывает родственница, ставя передо мной стакан с янтарной жидкостью.

— Что это? — сглатываю набежавшую в рот слюну.

— Лекарство, — коротко отвечает.

Кладу телефон на стол. Пододвигаю к себе сметанку и ломтики ржаного хлеба с кусочками сливочного масла.

Замечаю в стакане с жидкостью листик от какой-то травы. Подняв так называемое «лекарство», принюхиваюсь.

— Фу-у! — от ударившего в нос резкого запаха алкоголя приходится поморщиться. — Это же коньяк, — вскидываю на тетку вопросительный взгляд.

— Пей давай, — ухмыляется она. — Затем ешь борщ и ложись спать. Дезинфекцию заодно проведешь. Это полезно.

— Какую дезинфекцию? Я не больна. С сомнительными личностями с одной тарелки не ела.

— Против слюны Пожарских, — поясняет тетка, глядя на меня в упор. — Нечего их генам в твоем организме делать. Пей, Ива. Давай-давай.

— Э-эм… Ну… ладно… — выдыхаю, опуская взгляд к стакану в руке. — Одежду Максима не выбрасывай, — добавляю, услышав, как стиральная машинка перешла к отжиму. — Я сама. А лучше верну.

— Как скажешь, — тетка внимательно наблюдает за мной.

Звук прилетевшей эсэмэски на телефон вынуждает вздрогнуть.