Безжалостный соперник (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Как ты думаешь, соглашение все еще в силе? — Он сменил тему.

— Откуда мне знать?

— Кажется, этот Кристиан увлечен тобой.

— Увлечен? — спросила я, выигрывая время. Мое сердце забилось в груди при упоминании его имени.

— Я вижу, как он гоняется за тобой, как щенок. Он плохо скрывает это. Покопайся для меня.

Мне потребовалось все, чтобы не швырнуть что-нибудь в стену.

— Его не переубедить. Он хочет получить твою задницу на блюдечке с голубой каемочкой.

— Он больше хочет в твою постель.

Затем он посмотрел на меня, его глаза спрашивали что-то, что его рот не осмеливался произнести вслух. Внутренне я опрокинулась и меня вырвало. Всю любовь я оставила для него. Хорошие воспоминания, и плохие тоже. И полоска верности пробегает между нами. Потому что человек, который мог попросить что-то подобное у своей дочери, был способен на гораздо худшее. Он просто выдал себя.

— Ух ты. Хорошо. Это мой сигнал уйти.

— Если ты не поможешь мне, — прошипел он, выбрасывая руку, чтобы остановить меня, но отдергивая ее прежде, чем он успел меня ударить, — ты мертва для меня, Арья. Это твой шанс — твой единственный шанс — отплатить мне за то, что я не наплевал на тебя, когда твоей матери было наплевать. Мне нужно знать, ты согласна или нет?

Теперь мы оба стояли. Я не знала, когда это произошло. Я закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. Открыла рот.

— Сначала будь честен со мной. Ты причинил им боль? — Спросила я. Он знал, что я имела в виду. — Сделал?

Была пауза. Правда висела в воздухе между нами, свисала над нашими головами. У него был вкус, запах и пульс. Я знала это до того, как услышала. Вот почему он знал, что ложь бесполезна.

— Да.

Это слово звенело у меня в ушах. Я открыла рот, не давая пролиться слезам. Я развернулась и убежала. Выбежала из пентхауса. Мать последовала за мной. Я подозревала, что она ждала снаружи, в коридоре, подслушивая.

— Арья! Арья, подожди!

Но я этого не сделала. Я спустилась на два лестничных пролета, прежде чем нажать кнопку лифта, просто чтобы убедиться, что они не преследуют меня. В лифте я поняла, что перестала называть его папой даже в мыслях. Теперь он был Конрадом Ротом, человеком, впавшим в немилость и утащившим за собой свою семью.

Когда лифт открылся, моим инстинктом было перейти улицу и пойти на кладбище. В гости к Аарону. Мне нужно было с кем-то поговорить. Разгрузиться.

Но я не хотела говорить с Аароном.

Впервые за долгое время мне захотелось поговорить с кем-то, кто мог бы ответить.

— Прости, приятель. — Я пробежала мимо кладбища, потом поймала желтое такси.

Я проверила свои часы.

Может быть, я все-таки успею.

***

Через окно ресторана я заметила Кристиана, сидящего в одной из красных кабинок с мягкой обивкой. Целая еда стояла перед ним, нетронутая. Он работал на своем ноутбуке. Он сидел прямо, его лицо было стоическим, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих. Мое сердце забилось немного быстрее. Я вытерла с лица слезы, пролитые по пути сюда, и протянула водителю свою кредитную карту.

— Как я выгляжу? — спросила я женщину средних лет за рулем.

Она посмотрела на меня через зеркало заднего вида.

— Хочешь честности?

В целом да, хотя сейчас я уже не так уверена.

— Ты выглядишь как развалина. Без обид.

— Не обижаюсь.

— Но у тебя крепкие кости и хорошая грудь, так что иди и убей его, милая.

С этими мощными словами ободрения я открыла заднюю дверь машины.

Было пять минут девятого, но я успела. Я вошла в заведение и объяснила администратору, что меня ждет мой компаньон, затем поспешила через лабиринт кабинок, необъяснимый прилив любви обрушился на меня, когда Кристиан оторвался от экрана, и на его лице отразилось мальчишеское удивление.

Он закрыл свой ноутбук, откинулся на спинку кресла и наслаждался видом. Я стояла перед ним, еще не садясь. Я задыхалась, мои волосы были в беспорядке, и мне отчаянно нужно было умыться.

— Стоит ли нам видеться вместе вот так, в открытую? — Я хотела выложить все самое важное.

— Здесь нас никто не знает. В любом случае, если мы увидимся один или два раза на публике, без прикосновений, без флирта, это все равно можно свести к тому, что ты работаешь над этим делом, пытаешься убедить меня уговорить моих клиентов смириться. До тех пор, пока мы не будем... канючить.

— Мы не будем болтать, — быстро сказала я.

— Ты в порядке? — спросил он без тени сарказма в голосе.

— А почему бы и нет? — Я рявкнула, все еще обороняясь. Я не могла точно рассказать ему о своем разговоре с отцом, хотя технически я пришла сюда именно для этого.

— Потому что ты здесь, — мягко сказал он, вставая и отодвигая для меня стул. Я села. Он положил руки мне на плечи. Все мое тело ожило. Его кожа была теплой сквозь мою одежду. Я больше не чувствовала себя предательницей, блудницей из-за того, что хотела быть с ним. Мой отец был монстром, заслуживающим наказания. Кристиан был прав. Он не был виноват в падении Конрада Рота.

Он сидел передо мной, в его ледяных голубых глазах мерцало то, что я могла поклясться, было чистым счастьем. Он выглядел удивленным, даже немного ошарашенным.

— Что заставило тебя передумать?

— Это важно? — Я фыркнула, чувствуя, как мои глаза снова наполняются слезами.

— Да. — Он потянулся, чтобы наполнить мой бокал вином. Это было похоже на дорогую вещь. Лучше бы я не спала с этим мужчиной. — Для меня это важно.

— Почему?

— Потому что ты не будешь спать со мной, пока считаешь, что я причиняю вред твоему отцу. Поэтому я хочу знать, упал ли еще пенни.

Его слова вернули меня на землю. Конечно, Кристиан интересовался мной только как завоеванием. Блестящий приз. Бонус за победу в этом испытании, то, что можно было отобрать у моего отца. Я шлепнула салфетку и разгладила ее на коленях, затем схватила вилку и накрутила ею макароны. Я так остро ощущала его взгляд на себе, так переполнялась эмоциями, что даже не прикоснулась к еде на столе.

— Я здесь, потому что мне нужна была передышка и хорошая еда. Больше ничего. — Мой голос был ровным, но я не могла смотреть ему в глаза.

— А я здесь из-за еды, — невозмутимо ответил он.

— Хорошая еда, — заметила я, делая вид, что листаю меню. Я чувствовала его взгляд на себе. Я закрыла меню, положила его и покачала головой. — Почему ты стал юристом? — спросила я.

— Прошу прощения? — Он поднял брови.

— Из всех профессий в мире, почему ты выбрал именно эту? Ты яркий. Ты острый. Ты мог сделать что угодно.

Я ждала шутки, смены темы или, может быть, общего ответа. Но вместо этого Кристиан серьезно подумал, прежде чем ответить.

— В детстве я был жертвой несправедливого обращения. Я думаю, часть меня всегда хотела убедиться, что это никогда не повторится. Если ты знаешь свои права, ты знаешь, как защитить себя. Я не всегда знал свои права.

Я сглотнула.

 — Это честно.

— А ты? — спросил он, прежде чем я успела вникнуть в то, что с ним произошло. — Почему пиар?

— Мне нравится помогать людям, а кровь вызывает у меня тошноту. Это был либо пиар, либо медицина.

Кристиан рассмеялся.

— Хороший выбор. Я уже представляю, как ты кричишь на своих пациентов, что они королевы драмы.

Я тоже рассмеялась. Он говорил так, будто понял меня. Но . . . как он мог?

Остальная часть беседы протекала красиво. Несмотря на то, что мы оба хотели многое узнать друг о друге, мы остановились на теме, которая не вызывала споров или криков, — еда.

Он начал рассказывать мне о каждом блюде, которое он заказал. Когда он закончил, я поджала губы, изучая его. Я уже встречала этого человека раньше, решила я. Может быть, ненадолго, в баре, на одной из вечеринок, на которые я ходила в колледже, или на благотворительное мероприятие, но я была уверена, что мы знаем друг друга.

— Загипнотизирована? — Дерзкая ухмылка Кристиана снова проявилась во всей красе.